– Ну, посмотри.
Я посмотрела в начищенный до блеска серебряный поднос и охнула: отражение радовало огромной шишкой на лбу, от столкновения с косяком, и синяком на подбородке.
– Да, уж, погуляли, – пробормотала я и хлебнула из протянутой мне Ваней кружки огуречный рассол.
Мы с трудом оделись и поплелись на поле, с особым смаком проклиная тот день, когда согласились поехать в Ненэлию.
На поле, не смотря на противный моросящий дождик, стягивался весь город. Мы с Ваней шли, низко опустив головы, и разглядывая мокрые камни под ногами. Ветер распушил мои непослушные пряди, выбившиеся из заплетённой по случаю соревнований косы. В голове вместо мыслей варилась каша, а во рту стоял противный металлический привкус. Огромные ворота стадиона, гостеприимно распахнутые для всех желающих, открывали вид на поле, по краю которого выросли разноцветные шатры с гербами провинций Данийи, откуда прибыли участницы.
Мы поискали глазами наш шатёр, но вместо этого увидели развивающееся знамя на шесте с гербом Стольноградского Совета Магов Словении и сиротливо кутающихся в лёгкие летние плащи адептов. Рядом переминался с ноги на ногу Магистр Леонид, на его круглом блестящем лице застыло беспокойство. Под тихие шепотки в спину и любопытные взгляды, мы подошли к ним.
– Вы, почему так долго? – накинулся на нас Магистр.
Его скрипучий голос вонзился ножом в больную голову, мы с Иваном болезненно поморщились.
– Что с вами? – удивился Леонид, заметив наш болезный вид.
– Мы простудились, – сипло промычала я, мечтая об одном: сделать большой глоток холодной упоительно сладкой воды, образ оказался настолько ярким, что я непроизвольно сглотнула, пытаясь смочить пересохшую глотку.
– Где Сергий Фролович? – не унимался Советник.
Мне вспомнился приятель, сладко храпящий на полу рядом с кроватью в одном сапоге и с одной стянутой брючиной портов, нежно обнимающий пустой бутыль из-под браги.
– Он тоже простудился, – кашлянул Ваня после долгий раздумий.
Советник чмокнул губами, приобретя постное выражение лица. Мол, такой важный день, а вы посмели заболеть. Он тяжело вздохнул, покачал головой в такт своим грустным мыслям и печально посмотрел на меня:
– Скидывай одежду! – скомандовал он.
Я поёжилась от порыва холодного ветра, и начала стягивать влажную от непрекращающегося, редкого дождя рубаху и грязные порты, кожа моментально покрылась пупырышками, а меня затрясло, как осенний листик. Адепты с интересом рассматривали мои худые костлявые телеса, упакованные в миниатюрный купальный костюм.
– Чего уставились? – рыкнул Петушков, стянул с себя плащ, пахнущий потом и теплом, и накинул мне на плечи, не обращая внимания на то, что подол его обмакнулся в грязную лужу.
В это время раздался грозный свисток, я дёрнулась. В желудке противно заурчало, а пить захотелось с двойной силой.
– Вань, может водички? – жалобно прошептала я.
– Какой водички? – рявкнул Леонид. – Перед соревнованиями пить не рекомендуется!
В это время из шатров начали выходить участницы, дамы высокие, спортивные и загорелые. Я среди них казался пони-уродцем, затесавшимся в стройные ряды эльфийский лошадок.
Из палатки провинции Фатии вышла черноволосая красавица, следом за ней Властитель. Заметив меня, Арвиль радостно отсалютовал, Леонид поклонился, а мы с Ваней одновременно сплюнули на землю. Меня окончательно замучила жажда, я сглатывала противную тягучую слюну, и мечтала о кружке с водой. Мне принесли тряпку с номером, я посмотрел на цифру: 13. «Ну, Боже мой, кто бы сомневался, что мне достанется несчастливое число»!
– Привяжи, – велел Ваня. Я проследила за участницами, все привязывали номера на руки, я попыталась пристроить его на плечо, ткань обвернулась в два раза. Ваня хмыкнул, выхватил у меня номер и связал концы бантиком у меня на талии.
– На старт! – заорал рефери, молодой повеса в белом кафтане, надетом по случаю праздника спартакиады.
– Ну, ни пуха, ни пера! – Ваня подтолкнул меня к стартовой линии. Я увидела, как к ней приближаются остальные участницы, некоторым я доставала едва до плеча, я разволновалась:
– Я не пойду! – решительно заявила я, останавливаясь.
– Иди! – Ваня подтолкнул меня в спину.
– Нет! – я упёрлась ногами в хлюпающую водой землю. – Они меня порвут!
– Ты обещала! – напомнил Ваня. – Ты мне должна рабочее место! Иди!
«Шантажирует!» – со злостью подумала я, и жалобно оглядываясь на суровые лица своих болельщиков, посеменила к старту. Желание хлебнуть водички стало практически непереносимым, у меня потемнело в глазах, когда я представила огромное пресное озеро, в которое окунусь, когда закончится эта пытка.
Раздался хлопок, девушки кинулись с места, и, мелькая пятками, побежали к мишеням. Бежали они ладно, кто косолапил, кто вилял бёдрами, кто махал руками.
– Вехрова! – истошно завизжал Ваня, распрощавшийся с возвращением на работу. – Беги!
«Так это был старт?» – с удивлением подумала я и сорвалась с места. Чтобы не видеть происходящего, я зажмурилась и едва не перескочила через перегородку перед мишенями. Лук оказался пудов много легче и на два аршина короче, принесённого мне Ваней, от радости я попала пять раз в десятку своей мишени и один раз соседней, кинула лук на землю и побежала дальше. Меня подгоняло ведение огромного чистого озера, полного холодной освежающей воды. Передо мной теперь маячила единственная спина с вытатуированным гербом Фатии. В тот момент, когда фатийка пыталась взгромоздить весь свой вес и рост на стену с помощью тонкой верёвки, я легко забралась наверх и спрыгнула на землю, проигнорировав натянутую сетку. Озеро плыло перед глазами, вода манила, жажда усиливалась. Сзади я услышала злобный вопль девушки, и только сейчас поняла, что перегнала потенциальную победительницу. Я бежала, ожидая, когда у меня откроется пресловутое второе дыхание. Как раз в тот момент, когда оно собиралось открыться, прямо передо мной выросли полуметровые ограждения, под ними надо было пролезть по-пластунски. В спину тяжело пыхтела данийка, через прерывистые вздохи, выкрикивающая ругательства. Я упала на колени и, ковыряясь в грязной воде, легко перелезла под натянутыми тросами, и ударилась хребтом только, когда поднималась на ноги.
Впереди показался долгожданный финиш! «Вода! Вода!» – запело у меня внутри. Тут-то о себя дала знать разъярённая победительница прошлого года: она из последних сил догнала меня, и я только почувствовала сильный толчок в спину. Ленточку я так и не разорвала, а проехала под ней на пузе, сладко уткнувшись лицом в жидкую грязь. И так мне было хорошо лежать в этой прохладной, освежающей грязи, так уютно! Благодарная голова не хотела подниматься, уставшее тело ощущало мягкую горизонтальную поверхность, я не слышала ни восторженного визга Советника Леонида, ни расстроенного гудения данийцев. «Вот он рай на земле!» – с блаженством думала я, языком пытаясь лизнуть холодной воды из лужицы у самого рта. Только я до неё дотянулась, как кто-то грубо подхватил меня на руки и подбросил вверх. Затянутое тучами небо приближалось и удалялось, мелькали деревья. Я почувствовала подступающую к горлу тошноту и истошно заорала:
