Ощущения были странные: привычной, как у лошади тряски не было, но на камнях и ухабах подбрасывало и качало, пришлось схватиться за края лавки, чтобы меня случайно не выкинуло за борт. Сбоку мелькали тёмные мокрые деревья, в лицо летели капли дождя и дул яростный ветер.
– Кучер! – заорал сзади Ваня. – Поддай!
Игнат неопределённо кивнул и щёлкнул пальцами, жидкость закипела ещё сильнее, деревья и дома замельтешили перед глазами, дождь бил наотмашь. Я подскакивала, как на пружине, к горлу подступила тошнота, зажимая одной рукой рот, другой я вцепилась в скамью.
– Ещё! – подстёгивал пьяный Петушков.
– Не могу, – Игнат пытался перекричать грохот колёс по каменной дороге, – боюсь, заклинит!
Потом он неожиданно для себя щёлкнул пальцами, нос «бесконяги» приподнялся, словно сама телега собиралась взлететь. Я завизжала, забыв про тошноту. Мы поехали под гору, не успев повернуть к Властительскому парку, я заголосила ещё громче.
– Аська! Замолчи! Уши закладывает! – кричал сзади Ваня.
Но я ничего не могла с собой поделать, глядя на то, как Игнатий остервенело, выпучив глаза, крутит в разные стороны рулевую крестовину, испуганный вопль сам вырывался из моего горла.
– Тормози! – взвизгнула я.
Изобретатель схватился за палку с тормозом и с силой потянул её, раздался скрежет, и рычаг остался у него в руках, Игнат недоуменно уставился на него не в силах понять, что произошло. Потом разжал пальцы, и бесполезный шест улетел в чей-то палисадник. Мы неслись на бешеной скорости по тихой зеленой улице, за нами, оглашая половину берега озера, нёсся грохот, мой визг и лай собак.
– Ты по городу ездил? – заорала я в ухо Игнатию.
– Только по мастерской, – услышала я вопль, в этот момент он вывернул руль, и спас нас от столкновения с толстым стволом дуба. Жидкость из чана выплеснулась, попав на Ванин плащ и прожигая его.
– Горю, горю! – заорал адепт.
Тут случилось страшное: руль у телеги отвалился. Мы с Игнатием от ужаса зажмурились и обнялись. Секунда, глухой удар о дерево. Казалось, я находилась в свободном полёте целую вечность, потом, приминая своим телом кусты, свалилась на землю, проехала на спине пару метров и остановилась, ухватившись за траву. Я тихо лежала, пытаясь понять, целы ли кости, осторожно пошевелила ногами, потом руками.
– Вы там живы? – не поднимаясь, позвала я.
– Да, – отозвался из кустов глухим голосом Петушков.
Я кое-как поднялась и, хромая, направилась к месту катастрофы. Разбитая вдребезги телега, лежала на боку, из четырех колёс осталось одно и все ещё продолжало сиротливо крутиться. Зелёная жидкость вытекала из чана и, смываемая дождём, текла в ручейках воды. Игнатий стоял на коленях, скорбно опустив подрагивающие от сдерживаемых рыданий плечи, с зажатым в поцарапанных руках крестцом руля.
– Мне очень жаль, – прошептала я.
– Мне тоже, – шмыгнул он носом. – Пойдём?
Он повернулся, по его худым щекам текли слезы и пропадали в нечёсаной бороде. Втроём мы горестно пошагали обратно к таверне на поминки его уникального изобретения, навсегда потерянной «бесконяги». На сегодня серенады любимому Арману отменяются.
* * *
Я открыла глаза, в комнату падал золотистый свет солнца, через открытые окна доносилось пение птиц, сквозь ветви яблонь виднелось чистое голубое небо. Я приподняла голову, и меня тут же накрыла волна боли. После соревнований и ночной катастрофы тело ломило, а после пьянки в пересохшем рту стоял неприятный луковый привкус. Я попыталась вспомнить, чем закончился вечер, но обычно услужливая память никак не хотела работать. Как телегу разбили – помнила. Как выпивали за упокой её души, уже смутно, а вот дальше абсолютный провал, большая чёрная дыра. «Что же было?» – я застонала, перевернулась, уютно уткнулась в тёплую мужскую подмышку и закрыла глаза.
Что?!
Я подскочила на аршин, и, обернувшись одеялом, с грохотом рухнула на пол. Подниматься и смотреть, кто лежит на соседней половине кровати, не возникало никакого желания. Я рассматривала пыльные доски пола под кроватью и пыталась осознать, в чём одета. Я скосила глаза на высовывающуюся из-под одеяла руку, на мне была незнакомая полосатая мужская сорочка. Я сглотнула, решаясь посмотреть, кто там, осторожно выглянула из-под кровати и наткнулась на хмурый взгляд темно-карих глаз Властителя провинции Фатии.
«Люди, что же это такое делается?» – завизжал испуганный внутренний голос.
– Привет, – выдавила я, стараясь не смотреть на обнажённые властительские телеса, и почувствовав, как у меня начинают гореть уши.
– Привет, – ответил он хрипловатым после сна голосом.
Я облизнула пересохшие губы, выпучила глаза и задала мучивший меня вопрос:
– Ты, случайно, не знаешь, что я делаю в твоей кровати?
Арвиль вытянул губы и свёл у переносицы брови, похоже, до этого момента он таким вопросом не задавался. Он молчал, я тоже молчала, время шло. Судя по всему, Фатиа и сам не знал, как я забрела в его спальню, более того, в его кровать.
Я неловко встала, кутаясь в одеяло:
– Ну, я, пожалуй, пойду? – я бочком попятилась к двери.
Арвиль рассеянно закивал. Сбросив одеяло, я схватила свои вещи, в художественному беспорядке разбросанные по полу, и стремглав вылетела в коридор в одной рубахе, прижимая к своей груди ворох одежды, и только тут, прислонившись спиной к двери, перевела дыхание. Внезапно до меня донеслись тяжёлые шаркающие шаги – в самом конце коридора появился Магистр Леонид, облачённый в ночную сорочку и ночной колпак с рисунком весёленьких поросяток. Я округлила глаза и так же быстро вернулась в комнату, захлопнув за собой дверь.
Увидев меня на пороге, Фатиа вопросительно поднял брови.
– Я выйти не могу! – горячо прошептала я, кое-как натягивая на себя порты и стягивая с себя широкую рубаху Властителя. Я бросила её ему в лицо, прислонилась ухом к двери, слушая шаги, а потом кивнула:
– Я ушла!
Я снова оказалась в полутёмном с единственным окошком коридоре. Стоило мне двинуться, как Магистр Леонид, напевая под нос, появился в противоположном конце коридора. Я развернулась и заскочила в спальню. Завидев меня, Фатиа закашлялся и выдавил:
– Ась, ты прости, но я всё равно ничего не помню!
– Да, знаю я! – рявкнула я, забыв про конспирацию. – Там Леонид, аки призрак, по коридору гуляет туда-сюда. Я выйти не могу!
– Может через окно? – предложил Властитель.
Идея мне понравилась, я натянула сапоги, села на подоконник и посмотрела вниз, прикидывая высоту. Дом был одноэтажный, упадёшь – ничего не сломаешь.
– Пока! – махнула я рукой и перемахнула в сад, приземлившись в мягкую траву на колени. Воровато озираясь, на цыпочках я прошла к углу дома, и нос к носу столкнулась с Советником. Он успел накинуть кафтан, но оставался в своём забавном ярком колпаке. В горле у меня моментально пересохло, я, как нашкодившая школьница, спрятала руки за спину, опустила голову и залилась ярким румянцем от шеи до волос. У Леонида брови поползли на лоб от удивления, меня он никак не ожидал увидеть именно в этом саду в столь ранний час.
