– Не говорит.
Прим решила, что Корвусу не угодишь, и пожала плечами.
– Это наш сад, это моя спальня. Я за тобой наблюдала.
– Знаю, – ответил Корвус, не уточнив, что именно из перечисленного ему известно. Потом оглядел Прим с ног до головы. На ней была ночная рубашка до пола. – Ты девочка или взрослая женщина?
– Девочка, – сказала Прим.
– Сколько тебе весен?
– Это не имеет значения, – ответила она. – Калладоны не такие, как все. Девочки становятся женщинами, а мальчики – мужчинами, когда того требуют обстоятельства. Последнее время в здешних краях спокойно и обстоятельства такие редки.
– Мне нужен небольшой отряд мужчин и женщин – сопровождать меня в Подвиге и помочь его осуществлению, – объявил Корвус.
– Что за Подвиг?
Корвус как будто не задумывался об этом самом существенном вопросе. Некоторое время он размышлял, затем по-птичьи пожал крыльями:
– Путешествовать, искать, что-то выкопать. Не знаю. Очень важно. Выходим немедленно.
– Можно мне позавтракать?
Корвус опешил, и Прим объяснила:
– Там будут другие, которые, возможно, сумеют помочь. Во всяком случае, в моей семье не принято становиться взрослой и уходить на Подвиг, не сказав родным хотя бы несколько слов.
Корвус пожал крыльями и сказал, что подождет на дереве. Он запрыгал, разворачиваясь на подоконнике, и взлетел с куда более громким хлопаньем, чем опытные птицы. После нескольких мелких неудач Корвус уселся на прежнюю ветку и стал наблюдать за различными признаками, исходящими из дома: дым из трубы, звон принадлежностей для еды, хлопанье дверей и ставней, гул разговоров, то более тихий, то более громкий. Дом был частью из поставленных один на другой камней, частью из бревен и крыт где хитро сплетенными пучками травы, где пластинами из металла или тонко расколотого камня. Другими словами, он выглядел так, будто его расширяли в течение долгого времени без ясного общего плана; итогом стало много связанных построек и внутренних двориков вроде того, в котором росли старые яблони. Постройки были в основном невысокие и неказистые, за исключением одной части – прямоугольной, с островерхой крышей и довольно большими окнами под самой кровлей. Оттуда во время занятия, которое Прим назвала завтраком, шло больше всего дыма и доносилось больше всего шума.
Через некоторое время из большой постройки начали выходить люди. Первой шла Прим; она надела на себя больше одежды, а волосы завязала на затылке. Люди были очень разные, почти все выше Прим, но были и совсем маленькие, а некоторых даже несли на руках те, что покрупнее. Они вступили во двор через некое подобие арки и встали перед Корвусом полукругом.
– Пошли, – сказал Корвус и расправил крылья, собираясь взлететь.
– Минуточку, с твоего позволения, – ответил мужчина, у которого из лица росли волосы, доходящие до груди. – Мы, Калладоны, не чужды подвигам, и если ты залетишь в пиршественный зал, то увидишь изображения наших предков, которые участвовали в подвигах не далее как сто лет назад. Так что нельзя сказать, будто ты явился совсем не по адресу. Но прежде чем ты уйдешь с Прим, мы бы хотели узнать немного подробностей. Например, в какую сторону вы направитесь?
– Об этом я пока не думал, – сказал Корвус.
– Меня это немного тревожит, – промолвил мужчина. – Дело в том, что некоторые направления опаснее других, и если ты выберешь неверное, то с каждым взмахом крыльев будешь удаляться от цели.
Корвус поразмыслил над его словами:
– Отлично. Я вернусь.
Он захлопал крыльями, но никак не мог выбраться из невероятно кривых яблоневых веток.
– На кухне есть требуха, – произнес мужчина помоложе, с волосами на верхней губе. – Если ты съешь немного, то, возможно, подкрепишь силы.
Подле этого мужчины стояла женщина с желтыми волосами.
– А чем больше у тебя будет сил, тем дальше ты улетишь… отсюда, – с надеждой заметила она.
– Если отправишься на юг или на восток, – сказала Прим, – то лети высоко, чтобы в тебя не попали стрелой.
– А если на север или на запад, то низко. Там орлы, – добавил мужчина, который заговорил первым.
Выслушав советы, Корвус выбрался из ветвей и пролетел над высокой частью дома во дворик, где кто-то из двери выбрасывал на землю еду. За нее дрались различные приземистые создания. Не желая участвовать в их сваре, Корвус влетел в дверь, увидел на доске часть мертвого животного и схватил его когтями. Женщина, бросавшая еду во двор, возмутилась и швырнула в него металлической емкостью, но не попала, так что он, неся часть мертвого животного, влетел в пиршественный зал и сел на большой кусок мертвого дерева, очевидно, поддерживающий крышу. Там он провел некоторое время, терзая «требуху» на куски, которые мог проглотить. Как и сказал мужчина, все стены, до самых окон, покрывали изображения – одни из переплетенных волокон, другие из цветного вещества, нанесенного на плоские поверхности. Сперва Корвус ничего в них не разобрал, но, по мере того как желудок наполнялся требухой, сила понимания росла. Теперь он видел: это обманка, способ внушить глазам, будто они видят то, чего здесь нет. Фигуры, вероятно, изображали Калладонов. По крайней мере, некоторые из них. Красивые на четвероногих животных – наверное, Калладоны. Уродливые, которых они убивают, – наверное, кто-то еще.
Прим мимоходом упомянула спящего великана. По-видимому, это было очень большое двуногое из камней, занимавшее важное место на одной из самых больших картин. Правда, во время запечатленного там события великан определенно не спал.
Чтобы связать картины в единую историю, потребовался бы целый день, но главное Корвус уловил и без того: Калладоны и другие подобные существа пришли сюда давным-давно в ходе эпического приключения, включавшего не только великанов, но и наводнения, лавины, стаи хищных зверей, летающих двуногих с лучезарными мечами и различные удивительные сущности. Они посещали странные города, оказывались в пожарах, бежали. Дальше началась более спокойная жизнь в краях менее опасных, но более холодных. Здесь Калладоны сажали сады, возделывали поля, разводили скот, рожали детей, строили здания. Защищали все это (видимо, успешно) от постоянных набегов. Такими были почти все картины, однако некоторые не вписывались в общую схему. На них исключительно красивые личности – вероятно, Калладоны – отправлялись в странные места сражаться с диковинными чудовищами и (или) добывать необычные предметы. Это подтверждало, что Калладоны вполне пригодны для Подвига.
Подкрепившись приятным «завтраком» из требухи и наглядной истории, Корвус выпорхнул в открытое окно и взмыл высоко над холмом, на котором Калладоны построили свой дом. Холм был окутан туманом и облаками, но, когда Корвус взлетел еще выше и повернул к востоку, он увидел лежащую перед собой Землю.
Вернулся он через год.
– Мои представления стали более определенными, – объявил он. – Я примерно знаю, куда нам надо, знаю несколько способов туда добраться и почему некоторые дороги лучше других. Что едят ваши скакуны и сколько это стоит, как далеко летит стрела и почему некоторые без разговора попытаются вас убить. Мне ведомо все это и многое другое. Идем.
