Сверкнул ангельский меч. Прим уже встала и посмотрела в сторону Безднира. Бурр подобрался так близко, что смог рубануть его по щиколотке. До колена ему было уже не дотянуться. Воин успел нанести несколько ударов, однако меч лишь откалывал мелкие куски от глыб, служивших великану ногами. Занятый тем, чтобы увернуться от исполинских ступней, Бурр не видел, что надвигается сверху. Колоссальная лапища с размаху зашвырнула его в воздух. Где-то в середине полета меч выпал из безвольной руки и вонзился в промерзшую землю. Все вокруг погрузилось во тьму. Бурр упал на склон и некоторое время кубарем катился по снегу. Это отчасти напоминало движения живой души, но когда он остановился, то остановился навсегда.
– Никто бы не пережил такого удара, – сказал Корвус. – Бурр исполнил свой долг. А ты исполняй свой – ступай вслед за остальными!
Безднир повернул голову и с любопытством взглянул на Прим. Она бегом припустила прочь от моста. Великан сделал шаг, быть может, думая преградить ей путь, однако Корвус захлопал крыльями перед его лицом, и Прим успела спрятаться за вагонеткой, которая была побольше иного дома. Отсюда она разглядела неподалеку еще одно укрытие – груду угля рядом с горном, а дальше второе и третье, и так, короткими перебежками, быстро увеличила расстояние между собой и великаном.
В тени каменной наковальни Прим рискнула обернуться и увидела, что опасность миновала. Безднир стоял к ней спиной, глядя на север, в сторону моста.
Любопытство взяло верх над осторожностью. Прим взбежала по грубым каменным ступеням на плоскую поверхность наковальни и огляделась. Первым делом она посмотрела на юг, думая только отыскать глазами товарищей. Их она нашла быстро, но затем скользнула взглядом по дороге, уходящей под нависающую часть Узла. И ей предстало то, от чего нельзя было так сразу отвернуться.
Прим отчего-то думала, что Твердыня будет гораздо дальше, в самой глубине Узла. Но она была прямо здесь, перед ней. Прим повела глазами вправо-влево и вскоре сообразила, как сходятся четыре становых хребта Земли, каждый из своих горных пород, как они сплетаются в Узел и почему его нельзя распутать, не развалив всю Землю. Подняв взгляд к Нависающей скале, она увидела, что снег и отдельные камни лежат, не падая, у нее над головой, хотя, по идее, должны бы сорваться вниз. Она чувствовала, что, если бы остальные участники Подвига подошли к Твердыне с другой стороны, они сейчас смотрели бы «вверх» и дивились, отчего Прим не падает с наковальни.
Но если подходить с севера, как они, то Твердыня стояла как и положено замку – башнями вверх – и дорога вела прямо ко входу. Ни рва, ни крепостных стен, как у некоторых замков на Земле, тут не было – Твердыню надежно защищало Грозовье и все те трудности, что отряд преодолел за последние несколько дней. Стены черного камня отвесно вздымались на огромную высоту, ибо Ждод воздвиг ее мощью своей души, как и остальную Землю, не сдерживая себя обычными ограничениями: где добывать камни и на какую высоту их можно громоздить. По легенде, он сделал это, дабы убедиться, что не утратил способность творить силой мысли, по крайней мере, когда другие души на него не смотрят. Так что бастионы и башни в целом повторяли более практичные оборонительные сооружения, но были причудливее и фантастичнее, потому что Ждоду так захотелось. Фасад он сделал симметричным, возможно, чтобы оттолкнуть любопытных посетителей, но дальше начал экспериментировать с высокими башенками и эркерами. Многие и сейчас были соединены со скальной породой Узла, обрамляющего все сооружение. Дорога вела к центральным воротам, а боковое ответвление Бездны уходило под них.
Впрочем, это Прим лишь угадывала или восстанавливала по памяти. Ибо, как пела Плетея, вся Твердыня была накрыта куполом из склепанных между собой изогнутых железных пластин, грубых, как те боевые шлемы, что кузнецы-ульдармы куют для ульдармов-воинов. От обода отходили железные полосы и цепи, скованные между собой и с железными плитами на окнах и дверях. Издали это напомнило Прим воз, который хозяин нагрузил всевозможным добром и обмотал веревками вдоль и поперек, завязывая узлы где попало, пропуская одну веревку под другой и натягивая изо всех сил, без всякой заботы о красоте – лишь бы держало надежно. Возникала даже мысль, что вся эта грубость – сознательная насмешка над красотой заключенного внутри.
Наковальня под ногами содрогнулась. Прим глянула в другую сторону. Безднир повернулся и шел к ней! Однако, пока она стояла, парализованная ужасом, великан шагнул к огромной железной пластине, которую Прим заметила раньше. Она думала, это деталь купола, по каким-то давно забытым причинам не пошедшая в дело. Может, так оно и было, но Безднир собирался пустить пластину в ход. Он подцепил ее когтями и повернул вогнутой стороной к себе. Там, как ремень у щита, была приклепана цепь. Великан забросил пластину на плечо.
Пока это происходило, Прим могла видеть мост. Путник в белой хламиде уже дошел до первой сторожевой башни, спокойно поднял руки, и мост начал расти перед ним. Путник двинулся вперед, ступая босыми ногами по настилу, которого не было мгновение назад. Опорная арка удлинялась с той же скоростью. Ближний обрубок моста заклубился хаосом, как рассеченная рука Марда, и потянулся через пролом к северу, навстречу другой половине.
Безднир поднял с земли звено цепи, валявшееся тут тысячелетиями. Оно было согнуто из железного стержня толщиной с туловище взрослого мужчины. Великан распрямился и метнул звено прямиком в Эла – ибо путником на мосту мог быть только сам Эл. Он увидел летящее звено и небрежным взмахом руки остановил его в воздухе. Оно рухнуло с лязгом, проломив мост, который Эл, впрочем, тут же восстановил, так что почти не замедлился. Безднир бросил другую железяку с тем же результатом: мост в целом продолжал расти. Пролом уменьшался. Эл шел вперед.
Уже совсем рассвело. Прим видела Корвуса – тот кружил над Бездниром и, видимо, давал советы. Каким-то образом он сумел достучаться до тупых великаньих мозгов, потому что Безднир оторвал взгляд от Эла и посмотрел прямо вверх. В следующее мгновение он вскинул щит, и как раз вовремя: с неба прямо ему на голову падала каменная глыба размером с дом. От звука, с которым она отскочила от железной плиты, у Прим заныло под ложечкой.
Прим подняла голову и увидела, что другая глыба падает прямо на нее. И не одна, а множество глыб сыпалось с Нависающей скалы. Эл каким-то заклинанием изменил там направление силы тяжести. Прим еле успела пробежать по наковальне и спрыгнуть под выступающую часть, как огромный валун разлетелся на куски там, где она стояла мгновение назад. Она скатилась по лестнице, тут же перевернулась на спину и глянула вверх, ожидая новых камней. Стратегия Эла была ясна. Он знал, что ему противостоит Смерть, и должен был ее сдержать.
Раз так, ей не следовало приближаться к друзьям, чтобы не подвергать их опасности. Они поднимались по длинной лестнице к воротам Твердыни, где на цепях криво висел огромный замок, и уже преодолели большую часть пути. Прим видела, как у замка кружит огонек, ныряя в замочную скважину и обратно. Лин тоже был там и взбирался по цепи, как паук по ниточке. Кверк и Мард уже добрались до замка. Мард запустил в него ауральную руку – наверное, вычищал скопившиеся за тысячелетия пыль и снег. Хвощ поднималась рядом с Эддой, медленно и мучительно преодолевавшей ступеньку за ступенькой. Прим догадывалась, что та ободряет Эдду, которая выглядела теперь древней старухой, согнутой под непомерным бременем. Хвощ ничем не могла ей помочь, кроме как восхвалять каждый ее шаг и уговаривать сделать следующий.
