Когда Зула вошла, внутри было людно, чего не случалось уже много лет. Окна сообразили (а может быть, им сказали), что присутствующим нужен полумрак, чтобы лучше наблюдать за Битмиром. Разумеется, каждый мог бы смотреть в собственные очки, что ему угодно. Однако сейчас многое предстояло смотреть и обсуждать сообща, поэтому включили более крупное и мощное устройство – стационарный голографический проектор, выпускающий большое число фотонов. Все смотрели на изображение невооруженным глазом, совместно переживая увиденное.
– Вы как раз успели! – воскликнул кто-то.
Это была Ева, энергичная молоденькая сотрудница, в присутствии которой Зула всегда чувствовала себя дядей Клодом. Но Ева была милая, да и вообще Зула давно из-за такого не огорчалась.
– Успела к чему? – спросила Зула.
Голос у нее был слабый и надтреснутый – она вообще в последнее время почти не разговаривала. Сейчас она протискивалась бочком, чтобы лучше видеть; Фрэнк в целом ее слушался, но делал это так, чтобы не нарушать эвристику безопасности. Зула, будь ее воля, воспользовалась бы правом старушки проталкиваться через толпу локтями, но, поскольку это зависело от Фрэнка, она двигалась медленно, вежливо и аккуратно.
Она пыталась сложить в голове увиденные фрагменты. Проектор показывал увеличенное изображение части Ландшафта, которую Зула с первого взгляда не узнала. У нее было сильное дяди-Клодовское чувство непонимания логики того, на что она смотрит. Потом некоторые детали позволили сообразить, что это место, прозванное Эшервиллем как раз за отсутствие логики. Программа визуализации Ландшафта так и не смогла представить связную геометрию этого участка. Десятилетиями студенты, аспиранты и постдоки искали, где баг. Они пришли к выводу, что бага нет – «Провил» работала идеально, но сам Ландшафт здесь был лишен логики, и показывать его можно было только приближенно.
Итак, Зула смотрела на Эшервилль, барочную замкоподобную структуру, воздвигнутую здесь Доджем, и неприглядные дополнения, сделанные позже Элом. Неподалеку располагался зеленый участок, где последнее время жила Верна с одним из порожденных ею процессов – тем, что выглядел существом женского пола. Естественно, его называли Евой. Не исключено, что девушку, которая стояла сейчас рядом с Зулой, назвали в честь этой самой Евы.
– Что происходит? – спросила Зула.
– Коэффициент временного сдвига падает – большие процессы используют уйму маны, перегружая систему, – заметила Ева. – Сейчас приближается к единице. Это самый низкий…
– Самый низкий показатель за десятилетия, – сказала Зула.
– А сегодня в первой половине дня – по времени Митспейса – София и ее спутники телепортировались с крайнего юго-запада в район к северу отсюда. Позже они телепортировались снова – уже на меньшее расстояние.
Ева была так изумлена, что Зула была вынуждена объяснить:
– В давние время Плутон прибегал к телепортации. Мы не видели такого с тех пор, как он переместился в Ландшафт-2.
– В общем, с тех пор они продвигались на юг.
– Они?
– София и группа других процессов – включая Корваллиса и Мэйв! И угадайте, кто идет за ними по пятам?
– Мне незачем гадать, – ответила Зула. Она наконец-то выбралась на такое место, с которого ясно видела Эла, идущего по гористой местности на юг в сторону Эшервилля. – И все это случилось за последние несколько часов?
– По времени Митспейса? Да.
Зула глянула на руку Фрэнка. Часы на ней показывали восемь вечера.
– Сколько времени это заняло в Битмире?
– Три дня. Но, как вы видите, – продолжала Ева, – оно замедляется. И смотрите! Это Верна!
Ее внимание отвлекли возгласы других зрителей дальше к востоку. И впрямь можно было различить женскую фигурку на коне, скачущую наперерез Элу. Конский аллюр выглядел неестественным, дерганым. Но, как и говорила Ева, коэффициент временного сдвига быстро уменьшался, так что по мере приближения Верны движения становились более плавными и естественными.
– Что несет эта женщина? С виду нечто тяжелое! – Зула указала на фигуру, согнутую под непомерным бременем.
– Мы пытались определить. Запрашивали древние базы данных. Похоже, это аватара криптографического ключа. Эл сгенерировал его очень давно, а затем уничтожил. Однако Корваллис успел сделать что-то хитрое – воспользовался своими привилегиями для создания копии.
– Так это копия?
– По всему выходит, что да.
Одна причина замедления была очевидна: форма Ландшафта изменялась. Эл заставил мост соединиться над глубокой трещиной, отделяющей его от Эшервилля, где София, Мэйв и еще несколько процессов занимались чем-то на подходах к заброшенной крепости.
– Ясно, – сказала Зула, смело давая понять, что она не дядя Клод. – Он жжет много маны. Меняет Ландшафт в реальном времени. Однако просто создать мост не настолько дорого, чтобы до такой степени все замедлить.
– Стопроц, – отозвался молодой человек. Зула, разумеется, не вспомнила его имени, но в целом он ей нравился, а остальное было неважно. – В основном систему тормозят процессы из Ландшафта-2. Старая пантеоновская банда. Включая пресловутого ВоЖда.
Стопроц, как Зула решила называть молодого человека, по большей части торчал в углу помещения с людьми, наблюдающими за визуализацией Ландшафта-2 – отдельной части Битмира, где сосредоточился Пантеон. Поскольку весь Ландшафт-2 был скрыт криптографической защитой, никто не знал, что там на самом деле происходит. Смотрели они на абстракции – скачущие графики, схемы, потоки текста.
– Откуда вы знаете, что это Возрожденный Ждод? – спросила Зула.
Стопроц смутился. Зула поняла, что допустила оплошность. Будь она двадцатилетней стажеркой, он бы снисходительно принялся растолковывать ей азы. Но поскольку она была главой фонда, он не знал, что сказать.
Надо было ему помочь.
– Не важно, – сказала Зула. – Вы это просто знаете. У вас есть эвристика. От ВоЖда исходят некоторые голографические флюиды. Когда он появляется, звучит сирена.
– Примерно так, мэм. – Кивок был почти поклоном.
Через плечо молодого человека Зула видела то, на что смотрят остальные. Эта была трехмерная визуализация данных, которую не поймешь без университетского курса высшей математики.
Зуле пришла в голову мысль, и она высказала ее вслух просто для подколки:
– А кто-нибудь смотрел на него в последнее время?
– На что?
– На Ландшафт-2. Ну, где живет мой дядя.
– Э… там ничего не видно. Все зашифровано.
Она пожала плечами:
– Просто любопытно. Определенно, если не смотреть, то и не увидишь.
Стопроц вроде бы ее понял. Он поднял руку, управляя каким-то интерфейсом. Однако Зула не могла продолжать с ним разговор через полкомнаты, потому что люди в середине помещения зашумели. Не как профессионалы на деловой встрече, а скорее как болельщики на боксерском матче.
