– Добрый вечер, миледи, – вежливо сказал Слюньмор и низко поклонился.
Леди Эсланда молча взглянула на него.
– У меня для вас хорошие новости, – продолжал он с любезной улыбкой. – Скоро вы станете супругой главного советника.
– Я скорее умру, – с таким же любезным видом ответила девушка и, перевернув страницу книги, снова погрузилась в чтение.
– Полно, полно! – воскликнул Слюньмор. – Вы же видите, этому дому требуется хозяйка! Здесь вы будете чувствовать себя нужной, а значит, счастливой. Это гораздо лучше, чем увиваться за сыном каких-то сыроваров, который, кстати, не сегодня завтра умрёт от голода…
Когда леди Эсланду привезли в этот пустой, пыльный особняк, девушка сразу поняла, кому он принадлежит. Как и то, о чём его хозяин будет с ней говорить. Поэтому успела приготовиться и теперь отвечала спокойно и равнодушно:
– Я давно разочаровалась в капитане Гудвилле, милорд. То, как он признался в государственной измене, не могло вызвать у меня ничего, кроме презрения. Подлеца я никогда не смогу полюбить. По той же причине, – так же спокойно продолжала она, – я никогда не полюблю вас, Слюньмор.
Она сказала это таким уверенным тоном, что Слюньмор поверил. Тогда он попробовал сменить тактику, стал запугивать девушку, угрожая убить её родителей, если та не согласится стать его женой. Однако леди Эсланда напомнила, что она сирота. Как, кстати, и капитан Гудвилл. Тогда, разозлившись, Слюньмор пригрозил, что отнимет у неё все драгоценности, которые достались ей от матери, но леди Эсланда лишь презрительно дёрнула плечом и снова погрузилась в чтение.
Её упорство привело Слюньмора в бешенство. Девушка молча читала книгу. Он привык получать всё, что пожелает, а невозможность что-то получить ещё больше разжигала это желание.
В конце концов осатанев от бессилия, лорд заявил, что, если ей так нравится читать, он запрёт её в этой библиотеке навечно. Поставит на окна чугунные решётки, слуга Шкрамбль будет три раза в день приносить пищу, а выходить отсюда она сможет только в ванную комнату. До тех пор, пока не согласится выйти за него замуж.
– Тогда, – сказала она, – я умру в библиотеке… – И добавила с усмешкой: – Ну или в ванной комнате.
Понимая, что больше не добьётся от неё ни слова, Слюньмор выскочил вон, яростно хлопнув дверью.
Несколько дней спустя леди Эсланда гуляла совершенно одна в королевском розарии.
Софья Круглянина, 7 лет, г. Пермь
Однажды ночью, на шестом году пребывания в заведении Ма Хрюч, Дейзи лежала на тюфяке рядом с Мартой и смотрела на луну.
Яна Иваха, 7 лет, г. Ростов-на-Дону
Глава 36
Корникопия затягивает пояса
Прошёл год. Потом другой… Потом третий, четвёртый и пятый.
Крошечное королевство Корникопию, когда-то счастливейшее в мире и процветающее, знаменитое среди соседей своими мастерами – сыроварами, виноделами, мясниками, кондитерами, – теперь было не узнать.
Впрочем, в отличие от других городов, столица Тортвилль почти не изменилась. Стараясь, чтобы король не замечал печальных перемен в своём государстве, Слюньмор ссужал Тортвилль немалыми деньгами, особенно его центральную часть – Внутренний Город, – где жизнь шла по-прежнему. Однако на север страны надвигался настоящий голод. Ремёсла и торговля глохли – разорялись, пустели, закрывались лавочки, магазины, таверны, кузни, каретные мастерские, фермы, виноградники. Налог на Икабога вгонял народ в глубокую нищету. А там, где дела ещё кое-как шли, люди затягивали пояса и платили налоги, парализованные страхом, в ожидании новых набегов Икабога. То и дело вблизи домов, на полях и крестьянских дворах находили следы монстра.
А если кто-то начинал сомневаться в существовании Икабога, в самое короткое время к таким неверующим могли нагрянуть печально известные «чёрные следопыты». Так Слюньмор и Рош назвали свои боевые отряды, которые нападали по ночам и убивали недовольных и несогласных, оставляя вокруг домов страшные следы.
Случалось, конечно, что недовольные жили ближе к центру города, где подделать следы так, чтобы не заметили соседи, было невозможно. В таких случаях Слюньмор устраивал показательные суды над предателями родины, запугивал подсудимых, угрожая, что убьёт родных и близких, и те «сознавались» во всех своих «преступлениях».
Чем больше было таких судов, тем больше Слюньмору приходилось строить тюрем. Кроме тюрем нужны были приюты для детей-сирот. Для чего, вы спросите, потребовались приюты?
Ну, во-первых, много родителей стали жертвами «чёрных следопытов» или отправились в тюрьмы. Родственники и знакомые несчастных не могли взять к себе беспризорных детей, так как сами едва сводили концы с концами.
Во-вторых, бедняки умирали от голода. Обычно это были родители, так как любые родители готовы не есть целыми днями и неделями, чтобы только накормить малышей. Поэтому много детей оставалось сиротами.
И наконец, отчаявшиеся, обедневшие и голодающие семьи сами старались пристроить детей в приюты, чтобы у них появился хоть какой-то шанс выжить, иметь кусок хлеба и крышу над головой.
Не знаю, помните ли вы придворную служанку, отважную Нетти, которая не побоялась предупредить леди Эсланду, когда капитана Гудвилла и его товарищей арестовали?
Так вот, на деньги, которые дала ей леди Эсланда, девушка наняла повозку и уехала в пригород Вин-о-Града, на отцовский виноградник. А ещё через год вышла замуж за человека по фамилии Гопкинс. У них родились двойняшки, мальчик и девочка.
Налог на Икабога тяжким бременем лёг и на семью Гопкинсов. Скоро они разорились, им пришлось закрыть бакалейную лавку. Родители Гопкинса, виноградари, умерли от голода, и помощи ждать было неоткуда. Доведённые до отчаяния, Гопкинсы решили отдать детей в тот самый приют, которым заведовала Ма Хрюч. Несчастных, плачущих малышей навсегда оторвали от родителей. Тяжёлая, кованая дверь захлопнулась, лязгнули замки, засовы и цепочки, и, убитые горем, Нетти Гопкинс с мужем в слезах побрели прочь. Они надеялись, что, получив золотой, Ма Хрюч не даст малюткам умереть от голода.
Глава 37
Дейзи и лунный свет
С тех пор как Дейзи привезли в мешке к Ма Хрюч, заведение сильно изменилось. Там, где когда-то стоял покосившийся домишко, теперь красовалось громадное каменное строение, вмещавшее сто детей, – с решётками на окнах и запорами на каждой двери.
