Однако тут есть одно существенное «но» — ознакомившись поближе с ходом его мыслительного процесса, устоявшимися и общепринятыми воззрениями на мироустройство и культурным кодом, мы бы пришли к однозначному выводу: перед нами инопланетянин, не имеющий вообще ничего общего с привычными нам людьми.
Да и условный «попаданец», персонаж, столь распространенный в современной беллетристике, очутившись в том же 1300 году, моментально получил бы оглоблей по хребтине с последующим утоплением хладного трупа в омуте от греха подальше — лишь потому, что он абсолютно непонятный, а потому опасный чужак.
Используем ученое слово «менталитет», означающее, как гласит толковый словарь, «совокупность умственных, эмоциональных, культурных особенностей, ценностных ориентаций и установок, присущих социальной или этнической группе, нации, народу».
Вернемся к упомянутому выше Жаку из Арраса, уважаемому цеховому мастеру, человеку небогатому, но вполне обеспеченному, доброму прихожанину и отцу семейства. Навскидку определим совокупность его ценностей.
Бог есть, и это не оспаривается. Бог проводит Свою волю в мир через Святую Мать Римско-католическую церковь, руководимую и направляемую Святейшим папой и его епископами. Не подлежащее никаким сомнениям существование Господа Бога доказывает и обратное — присутствие Его противоположности, того, ком лучше не поминать к ночи. Тот, о ком не упоминают, учиняет всеразличные козни во зло людям через своих прислужников — ведьм, евреев и еретиков.
Итак, основой менталитета средневекового человека является глубокая и искренняя религиозность — скажем больше, людей неверующих в те времена попросту не существовало. Верил каждый, в той или иной степени, а искать агностика пришлось бы с фонарем, собаками и королевскими сержантами, причем безрезультатно. Религиозный менталитет подразумевает и менталитет мифологическо-мистический. Святые творят чудеса — все об этом знают. Ведьмы летают на метлах в Вальпургиеву ночь — тому есть бесчисленные свидетельства. (Заметим, что инквизиция, о которой мы еще расскажем, полагала «неверие в ведьм» серьезным проступком по вполне понятной причине — как можно не верить в очевидное?!)
Мифологический менталитет Жака из Арраса — тема для отдельного и обширного исследования. Постараемся быть краткими. Вне обязательного христианского мировоззрения, привитого младенчества, существовали еще и реликты язычества — кстати, отлично сохранившиеся и до наших времен: домовые, лешие, священные деревья (об одном таком дереве мы расскажем в главе о Жанне д’Арк), целебные источники, некогда посвященные «духам», и так далее.
Но заметим, семьсот лет назад таковых реликтов было на порядки больше — чудесное, мистическое, волшебное окружало человека эпохи Средневековья постоянно, являясь вполне естественной и неотторжимой частью Универсума. А главное, чудеса не были чем-то из ряда вон выходящим, неким экстримом — Франсуаза из Блуа, жена мельника, в паломничестве приложилась к мощам святого Ремигия и тем исцелилась от бесплодия, что ж тут такого удивительного? А бедняга Ренье, сынишка купеческого прево, утонул в пруду, куда его завлекли ундины, — недаром старые люди говорят, что пруд этот нехороший и от него надо держаться подальше.
Лес, поля, озера, реки — весь окружающий мир был населен существами «низовой мифологии», оставшимися во Франции XIV века еще с галло-римских времен; народная мифологическая память очень крепка, принятие христианства и столетия проповедей не сумели изгнать этих неприметных тварей из мира человека, они остались здесь как нечто само собой разумеющееся, привычное и даже необходимое. Кто расчешет гриву уставшему коню? Кто погасит уголек, выпавший из очага нерадивой хозяйки? Что любопытно, зачастую бывшие языческие божества или чудесные существа трансформировались в местночтимых святых — пускай и не канонизированных официальной Церковью, но остававшихся покровителями той или иной местности со времен, когда о Юлии Цезаре в Галлии и слыхом не слыхивали. Христианство лишь поменяло имена и свойства древних.
А потому, когда мы начинаем ужасаться «дремучести» сознания средневекового человека, давайте вспомним, что сами поминаем домового, стащившего в городской квартире зарядное устройство от любимого айфона и засунувшего его под буфет на кухне. Потеряв же тропинку в лесу, надо вывернуть куртку наизнанку или надеть шапку задом наперед, а то и начать материться, чтобы леший вас не узнал или испугался. Смешно? Нет, совсем не смешно — это работает.
Как-то раз автор этих строк очутился в лавовом поле Dimmuborgir на северо-востоке Исландии — страны, где средневековый мифологический менталитет за минувшее тысячелетие сохранился почти в полном объеме. Поговаривают, будто среди лавовых столбов обитает семейка дварфов — хитроумных, но не самых вредных бородатых карликов, о наличии каковых исландцы и предупредили. И добавили, что, если вдруг на прогулке произойдет какая-то странность или неприятность, лучше положить на камень монету. Автор сбился с дороги, проблуждал около часа и откупился от дварфов тремя монетками по сотне исландских крон — как только вира была выплачена, неожиданно появилась тропа.
Местные жители эти действия всемерно одобрили — так и следовало поступить.
Это XXI век. Теперь представьте, как к подобным вещам относились в XIV веке.
* * *
Если с особенностями средневекового менталитета мы отчасти разобрались (эта тема впоследствии будет не раз подниматься), то сейчас необходимо поговорить о выборе эпохи и страны для данного исследования.
Значительная часть нашего рассказа будет посвящена Франции XIV века. Предварительно мы взглянем на предшествующие столетия, заложившие фундамент эпохи, а также сопутствующие события и социальные институты наподобие инквизиции.
Почему Франция? Во-первых, по состоянию на 1300 год мы имеем дело с самой уважаемой, богатой и стабильной европейской супердержавой своего времени, оказывающей влияние на ход событий на пространстве от Ближнего Востока и Польши до Северной Африки и Ирландии. Под властью французских королей оказался даже важнейший системообразующий институт Средневековья — папство; в настоящий момент резиденция римских пап находится в Авиньоне, в курии невероятно велико французское влияние, а на Престоле святого Петра сидит, разумеется, француз — Климент V, в миру Раймон Бертран де Го, родом из Гаскони, Вилландро.
Во-вторых, Франция начала XIV века является образцово-показательным феодальным государством, со всеми достоинствами и недостатками данной общественно-экономической формации. Мы постараемся показать, как в результате совокупности множества факторов всего за одно столетие крепкая держава династии Капетингов скатилась в состояние полного ничтожества и лишь чудом не исчезла с карты Европы и из исторических хроник.
Наконец, встает вопрос выбора отрезка времени. Можно без преувеличений сказать, что XIV век являлся переломным во всей европейской истории — никогда более континент не постигала череда нескончаемых бедствий, абсолютно невероятных по масштабам и неблагоприятным последствиям. Именно в XIV веке завершилась Belle Epoque Средневековья, и начался крайне болезненный, долгий и отмеченный чудовищными потерями переход к Новому времени.
