Мелисса Снелл, при отсутствии вменяемых статистических данных, сходится на цифрах 30–50 % смертности от общего числа рожденных в возрасте от 0 до 14 лет — вспомним историю семьи короля Людовика VIII и поймем, что ученая недалека от истины…
Теперь бросим беглый взгляд на исследование доктора археологии британского университета Рединга Мэри Льюис, специализирующейся в том числе и на палеопатологии — то есть изучении заболеваний и причин смерти по костным останкам. Исследование «Work and the Adolescent in Medieval England (AD 900-1550). The osteological evidence» проводилось c 2011 no 2015 годы, на основе изучения останков 4940 скелетов детей и подростков возраста от 6 до 18 лет из 151 средневекового захоронения в Англии, причем доля жителей городов составляет 83 %.
Как мы уже упоминали, в связи с резким занижением планки «детства», ребенок начинал активную трудовую деятельность в очень раннем возрасте, а институт городских подмастерьев принимал в свои ряды детей примерно с 10 лет, а иногда и раньше.
Результаты работы Мэри Льюис дают нам дополнительные штрихи к общей картине детской смертности в Средневековье, и в частности к профессиональным рискам. Краткая выжимка такова.
• Гигиена труда. У городских детей и подростков наблюдается широкое распространение остеохондроза, вызванное нагрузкой на плечи, локти, ноги. Отмечены артриты, переломы поясничных позвонков из-за нагрузки на поясницу, грыжа Шморля — изменение межпозвонкового диска в виде прорыва его хрящевой ткани в тело позвонка. Все это свидетельствует о неприемлемо тяжелых нагрузках.
• Инфекционное поле. Распространены туберкулез и невенерический сифилис — трепонематоз, передающийся не половым, а контактным путем. В условиях городской скученности это была серьезная проблема — если в сельских районах туберкулез манифестировал после 18 лет, то у городских подростков он встречается с 14 лет. Женские скелеты, у которых были найдены следы трепонематоза, относятся к возрасту 14–16 лет.
• Травматизм. У городских девочек и девушек переломы встречаются во всех возрастных группах, в то время как в сельских районах девушки страдают от скелетных травм лишь после 17 лет. У сельских ребят появляется очень много переломов с 10 лет, что, наверняка, является следствием профессиональных обязанностей, работы с крупными домашними животными и сельскохозяйственными орудиями. Достаточно свидетельств межличностного насилия — переломы челюстей, выбитые зубы, переломы носа и ребер. С 18 лет похожие травмы появляются и у девушек, что может свидетельствовать о семейном насилии.
В сухом остатке: даже если ребенку повезло выжить после пятилетнего возраста, сохранялась немалая вероятность не дотянуть до «взрослых» лет, причем что в сельских районах, что в городах присутствуют свои особенности и риски — в деревне выше детский травматизм, в городе хуже эпидемиологическая обстановка и условия труда.
Младенец и смерть, миниатюра. Париж, 1491 г.
Мы наблюдаем естественный отбор в его классическом виде: выживал тот, кто был физически крепче, обладал лучшим иммунитетом и лучшими наследственными данными. Конечно, обеспеченная семья в любом сословии могла себе позволить содержать ребенка с врожденными психическими или физическими дефектами, но в большинстве случаев такие дети быстро умирали от естественных причин.
Наконец, следует вспомнить об инфантициде — явлении, известном со времен Античности, но имевшем у варваров Темных веков свои особенности: больной или слабый ребенок «выносился» из дома, его оставляли в лесу или в поле, обрекая на гибель, что в условиях голода было опять же одной из технологий выживания семьи.
Справедливости ради скажем, что так могли поступать и старики — по своей воле покидая дом, чтобы умереть в глуши и дать выжить более молодым. Этот языческий обычай сохранялся в архаичных родоплеменных обществах и после принятия христианства, — например, у франков или скандинавов, хотя и решительно осуждался Церковью. Оказать серьезное влияние на показатели смертности инфантицид в период раннего Средневековья вряд ли мог, а к IX–X векам практически исчез.
Вполне естественно, что столь вопиющее положение со смертностью детей вплоть до 14–16 лет оказало решающее влияние на среднюю и ожидаемую продолжительность жизни.
Женщина в мужском мире
Следующий миф о Средневековье гласит: женщина была абсолютно бесправна, являлась целью охоты инквизиции как потенциальная ведьма, образование заключалось исключительно в обучении искусству вышивания, а обязанности — в вынашивании дюжины детишек, из которых половина не доживет до совершеннолетия.
Снабжается эта унылая сказка общеизвестными иллюстрациями: знакомая нам прекрасная принцесса, заточенная в башне, уродливая бородавчатая ведьма из «Гензеля и Гретель», забитая крестьянка и экзальтированная монашка. Четыре типажа, при виде которых хочется разрыдаться и вознегодовать — как так можно жить?!
Можно и не так. Возьмем в качестве примера не раз упоминавшуюся Алиенор, герцогиню Аквитанскую, графиню де Пуатье, королеву Франции и, позже, королеву Англии. Поскольку Гийом-Айгрет, единственный брат Алиенор и наследник герцога Гийома X, умер в возрасте четырех лет, юная герцогиня в 1137 году получает по завещанию отца одно из самых крупных, богатых и стабильных государств Европы — Аквитанию, включавшую в себя сеньориальные владения Пуатье, Ангулем, Сентонж, Перигор, Лимузен, Овернь, Иссуден, Деоль, Марш, Лимож и, наконец, Гасконь.
По сравнению с могучей Аквитанской державой королевский домен Франции выглядел жалким клочком земли, управляемым начавшими вырождаться и не самыми даровитыми потомками Карла Великого.
Опекуном тринадцатилетней Алиенор был назначен король Людовик VI, который моментально уяснил, что упускать столь богатейшее наследство будет преступной бесхозяйственностью и расточительством, которые ему не простят ни современники, ни потомки. Его величество сразу взял быка за рога и, не медля ни дня, женил на Алиеноре своего семнадцатилетнего сына, тоже Людовика, вошедшего в историю под прозвищем Молодой.
Территория Франции мигом увеличилась едва ли не в четыре раза — представьте, что современная Россия за один день присоединила к себе всю Западную Европу, Австралию, весь Африканский континент и в довесок Иран и Ирак с Турцией и Монголией. Масштабы примерно одинаковые.
Столь выгодный марьяж был совершен очень вовремя, поскольку Людовик VI скончался всего через пять дней после бракосочетания сына, и Алиенор с неслыханной стремительностью становится не только самой богатой наследницей к западу от Альпийских гор, но и французской королевой…
Алиенор Аквитанская и король Людовик. Миниатюра, XV век.
Первые годы замужества Алиенор не отмечены никакими эпохальными свершениями — девочка взрослела, училась и привыкала к парижскому двору, куда более скромному и набожному, чем в родных Бордо или Пуатье. Участие в придворных интригах можно не принимать во внимание, дело совершенно житейское и, наверное, даже скучное. Характер Алиенор начал проявляться к 1145 году, когда Людовик Молодой решился на «паломничество» в Иерусалим, что, переводя с церковно-куртуазной терминологии в прозрачные термины, означало объявление Второго крестового похода. Идею горячо поддержал святой Бернар Клервосский, вместе с Людовиком в поход собрались король Германии Конрад III и король Сицилии Рожер II.
