Л. Н. Гумилев. Этногенез и биосфера земли.
Стоило ли бороться с носителями подобной идеологии? Безусловно. Если все сущее объявляется абсолютным «злом» и «творением сатаны», а в обществе старательно культивируется негативный взгляд на мир, то здравомыслящая часть такового общества начинает сопротивляться — для обороны же потребно оружие. В роли последнего и выступила инквизиция. А хорошо или плохо, жестоко или милостиво — пусть Бог рассудит.
Изгнание катаров из Каркассона. Франция, 1209 г.
* * *
Создание черного мифа, окружающего инквизицию, началось примерно спустя два века после ее учреждения и продолжалось вплоть до XX столетия. Давайте обратим взор к не столь уж давним временам и вспомним имя Иосифа Ромуальдовича Григулевича, или же в литовском написании Юозаса Григулявичуса, — Виленского караима, родившегося в 1913 году и, по выходу на пенсию уже в СССР, оставившего, пожалуй, наиболее подробные труды по истории инквизиции, на которых основывались последующие поколения советских ученых.
Иосиф Григулевич — сам по себе личность чрезвычайно занимательная. Без преувеличений можно сказать, что по его биографии можно снимать серию авантюрно-приключенческих фильмов в стиле Джеймса Бонда. С 1926 года он занимается революционной деятельностью в Польше и вступает в Компартию, после высылки из Польской республики учится в Сорбонне, с 1933 года входит в зарубежную номенклатуру Коминтерна. Работает по линии заграничной разведки НКВД в Аргентине и революционной Испании, организует покушение на Л. Д. Троцкого (неудачное), во время Второй мировой войны ведет диверсионную и саботажную деятельность на морских трассах ради предотвращения поставок стратегического сырья в Германию. После войны работает в Бразилии и Италии, опять же по ведомству внешней разведки, а в 1951 году занимает пост посла Коста-Рики в Ватикане под именем Теодоро Кастро — этот факт считается едва ли не высшим достижением советских спецслужб!
В 1953 году Григулевич окончательно возвращается в СССР и после выведения за штат по возрасту начинает заниматься наукой. Основные направления — Латинская Америка, история католической церкви и этнография.
И. Р. Григулевич, «советский Джеймс Бонд» и автор «Истории инквизиции». Фото 1970-х годов.
Фундаментальный труд Григулевича «История инквизиции (XIII–XX вв.)» был опубликован в издательстве АН СССР в 1970 году и стал апофеозом черной легенды. Как убежденный коммунист и материалист, автор не мог рассматривать тему с других точек зрения, кроме марксистско-ленинского исторического подхода, подразумевавшего обязательные отсылки к классовой борьбе и смене экономических формаций. Григулевич был образованным человеком, достаточно изучавшим документы как в Западной Европе, так и в Южной Америке, но отойти от основополагающих идеологических штампов не мог — если угодно, это тоже выглядело бы ересью.
Поэтому в его «Истории инквизиции» мы наблюдаем традиционную череду ужасов: желчные церковники, обслуживающие интересы эксплуататорского класса феодалов, не только громят прогрессивные идеи, но и руководствуются в своей деятельности самыми низменными мотивами, а именно алчностью и сребролюбием. Григулевич делает упор на грех стяжательства, обуявший Sanctum Officium и пропитавший это учреждение от самых верхов до распоследних монахов, проводящих процессы в каких-нибудь замшелых медвежьих углах вроде Ливонии.
Приведем пример слога И. Григулевича (выдержка из гл. 1. «От Адама и Евы»):
«…В период разложения феодального строя „священные“ трибуналы, как отметил К. Маркс в отношении испанской инквизиции, становятся в руках абсолютистской власти мощным инструментом подавления ее противников. С начала XVI в. Испания и Португалия используют инквизицию в целях колониального порабощения народов Америки и Азии, в период Возрождения инквизиция ведет борьбу против гуманистического и рационалистического мировоззрения; в XVIII в. она объявляет войну просветителям и философам-материалистам, а в XIX в. — патриотам, выступающим за независимость колоний, борцам за объединение Италии, за демократические реформы в Испании; папская же конгрегация инквизиции выступает против зарождающегося рабочего движения, социализма; предает анафеме революцию 1848 г. и Парижскую коммуну; наконец в XX в. ее главный враг — коммунизм, Советский Союз, страны социалистического лагеря».
Поскольку марксистская концепция истории основывается на взаимодействии экономических процессов, являющихся движущей силой развития общества, Григулевич применил эту схему и к инквизиции — по его разумению, основой деятельности церковного суда была экономическая заинтересованность в исходах разбирательств. То есть целью являлась конфискация собственности в пользу Церкви или феодала, реквизиция денег, недвижимости, земель и прочего имущества. Все разговоры о спасении души, борьбе с ересями, искоренением колдовства и так далее являлись лишь прикрытием стремления к обогащению.
Что и говорить, теория весьма однобокая. В целом, даже сейчас марксистская материалистически-диалектическая доктрина никем всерьез не опровергнута и экономика действительно имеет решающее влияние на политические и исторические процессы, но столь узкий сегмент общественного бытия, как церковный суд, не мог оказать сколь-нибудь заметного воздействия на экономику всей Европы. В процентном соотношении к численности населения инквизиторов было исчезающе мало — тысячные доли процента, и всерьез оказать влияние на экономическое взаимодействие они попросту не могли.
Более того, в судах Sanctum Officium наблюдалась определенная нехватка рабочих рук — трибуналы действовали отнюдь не постоянно, а созывались по мере необходимости, иногда спустя несколько лет после выявленных преступлений. В некоторых областях Европы собственной инквизиции вообще не было, и в случае появления угрозы ереси приходилось вызывать судей и следователей из крупных диоцезий, а то и из Рима или Авиньона, когда папский престол был перенесен в этот город…
Стяжательство или разбирательство?
Бесспорно, конфискация имущества еретика или вероотступника входила в юрисдикцию Sanctum Officium и применялась почти повсеместно. Широкой общественности по кинематографу и художественной литературе хотя бы в общих чертах известны два «экономически обоснованных» инквизиционных процесса — дело рыцарей-тамплиеров, продолжавшееся с 1307 по 1314 годы, и обвинение соратника Жанны д’Арк, маршала Франции Жиля де Ре в колдовстве, магических практиках, содомии, похищениях, многих убийствах и прочей неприглядной уголовщине в 1440 году. Материальная заинтересованность стороны обвинения в обоих случаях, без всяких сомнений, прослеживается, но спрашивается, при чем тут инквизиция?
