Хотя Нам было известно истинное средство избавления от этих пагубных явлений и сложностей, а именно прервать всякое общение между вышеупомянутыми евреями и христианами и выслать их за пределы всех наших владений, Мы удовлетворились изгнанием вышеозначенных евреев из всех городов и деревень Андалусии, где они нанесли, по всей видимости, наибольший вред, веря в то, что этого будет достаточно, и в этих, и иных городах, городках и деревнях, находящихся под Нашей властью и в Наших владениях, эти меры окажутся действенными и эти явления прекратятся. Но Нам сообщают, что этого не произошло, и суды, произведенные над несколькими из вышеупомянутых евреев, которых нашли наиболее виновными в вышеуказанных преступлениях против Святой Католической Веры, не оказали должного воздействия, чтобы искоренить и эти преступления и правонарушения.
<…>
Касательно этого, Мы приказываем данным эдиктом, чтобы евреи и еврейки всех возрастов, находящиеся в Наших владениях и на Наших территориях, покинули их вместе с сыновьями и дочерьми, слугами и близкими и дальними родственниками всех возрастов в конце июля этого года и не смели возвращаться в наши земли и не проходили через них, так что если какой-либо еврей окажется на этих территориях либо вернется в них, то будет казнен, а его имущество конфисковано.
<…>
И для того чтобы евреи могли распоряжаться своими домами и всем своим имуществом, Мы берем их под свою охрану и опеку так, чтобы к концу июля они смогли продать или обменять свою собственность, мебель и любой иной предмет свободно по своему разумению. В этот промежуток времени никто не имеет права как-либо ущемлять их, оскорблять или относиться к этим людям несправедливо, или посягать на их имущество, а те, кто нарушит этот указ, подвергнутся каре за пренебрежение к Нашей королевской защите.
Мы даем право и разрешение вышеназванным евреям и еврейкам забрать с собой из Наших владений свое имущество и увезти его по морю или по суше, за исключением золота, серебра, чеканных монет, а также иных предметов, запрещенных (к вывозу) законами королевства, не включая разрешенные предметы и ценные бумаги.
<…>
Дано в Гранаде 31 марта 1492 года от рождества Христова. Подписано мной, Королем, и мной, Королевой, и Хуаном де. Колома, секретарем Короля и Королевы, написавшим этот эдикт по приказу Их Величеств».
Перевод с испанского Рафи Касимова,
В преамбуле ясно сказано: «в Наших пределах живут некоторые плохие христиане, которые иудействовали и отрекались от Святой Католической Веры», то есть основной причиной появления «Альгамбрского эдикта» являлся криптоиудаизм обращенных марранов: тайное исповедание иудаизма при демонстративном и публичном исповедании католической религии.
Еврей, празднующий субботу, миниатюра XIV века.
Даже с точки зрения современной размытой этики «тайное иудействование» выглядит не особенно красиво: показно креститься, чтобы получить преимущества в торговле или карьере, ходить на мессу, принимать причастие, но при этом дома, за закрытыми дверями, блюсти седер, субботу, обрезать детей и совершать прочие обряды иудаизма. Тут, что называется, встает известная дилемма — или трусы, или крестик.
До Фердинанда и Изабеллы криптоиудаизм в судебном порядке не наказывался, но, как утверждает в книге «Изабелла Католичка» французский историк и профессор университета Бордо Жозеф Перес, «не из-за терпимости или безразличия, а по причине недостатка юридических инструментов, способных описать этот вид преступлений».
И действительно, нигде более в Европе подобная ситуация не наблюдалась — иудеи-ашкеназы Германии, Польши или Италии в абсолютном большинстве придерживались своего обряда. Массовый криптоиудаизм оказался юридическо-религиозным новшеством и вызовом христианскому единству Кастилии и Арагона.
Итак, перед католическими королями встает «проблема обращенных», причем оба монарха терпели «иудействовавших» марранов со второй половины 1470-х по 1492 годы, до изгнания евреев из Испании — судя по тексту эдикта, данная проблема и впрямь приняла серьезный размах. Мы помним, что в 1478 году папа Сикст IV даровал испанским монархам право на «собственную» национальную инквизицию — просьба была обусловлена не только государственными интересами, но и требованием создания соответствующей судебно-юридической базы для решения задачи принуждения марранов к исповеданию одной-единственной веры. Средневековый менталитет абсолютно не допускал двойственности: или ты католик, или иудей — криптоиудаизм вполне справедливо считался преступным лицемерием и осуждаемой ересью.
И вот тут-то в действие вступает государственная инквизиция Испании во главе с небезызвестным Томасом Торквемадой, коего «черная легенда» превратила в сущего монстра, бессердечное фанатичное чудовище. Вспомним строки американского пуританина Генри Лонгфелло:
В Испании, от страха онемелой,
Царили Фердинанд и Изабелла,
Но властвовал железною рукой
Великий инквизитор над страной…
Он был жесток, как повелитель ада,
Великий инквизитор Торквемада.
Перевод Б. Томашевского.
Но и тут есть нюанс — перевод стихов Лонгфелло от советского автора, литературоведа Б. Томашевского, куда более устрашающ, чем относительно нейтральный оригинал, что свидетельствует лишь о всеобщем представлении об инквизиции в СССР:
In the heroic days when Ferdinand
And Isabella ruled the Spanish land,
And Torquemada, with his subtle brain,
Ruled them, as Grand Inquisitor of Spain…
По современным данным, за время руководства инквизицией Томаса Торквемады с 1483 по 1498 год к костру было приговорено 2200 человек, из них, скорее всего, реально сожжено около половины — на вторую половину приходятся соломенные чучела обвиненных заочно, умерших или бежавших за границу еретиков. Это ориентировочно 75 человек в год, что тоже никак не назовешь глобальным террором…
Одиозный Хуан-Антонио Льоренте дает совсем другие цифры: Торквемада якобы виновен в том, что 10 220 человек погибли на костре, 6860 было сожжено заочно (то есть чучела или портреты), и 97 321 человек был подвергнуты конфискации имущества, тюремному заключению, изгнанию со службы и прочим репрессиям. Итого пострадали 124 401 человек в общей сложности. При этом Льоренте путается с датами, уверяя, что Торквемада был Великим инквизитором не 15, а 18 лет, и признается, что для подсчета «прибегает к методу приближения» — что это за метод такой, он объяснить не удосужился, и так сойдет.
Современный русский исследователь Сергей Нечаев в книге «Торквемада», вышедшей в серии ЖЗЛ в 2010 году, отмечает:
«…Карл Йозеф фон Хефеле в своей книге о кардинале Хименесе по этому поводу рассуждает следующим образом: „Первые фундаментальные данные, из которых исходит Льоренте, — это цифра в две тысячи жертв, которые он называет, ссылаясь на авторитет Марианы, в качестве сожженных в Севилье в первый год работы инквизиции, то есть в 1481 году. К счастью, у нас тоже есть под рукой „История Испании“ этого знаменитого иезуита… Мариана говорит, что при Торквемаде было сожжено две тысячи человек. А в каком году, согласно Льоренте, Торквемада впервые начал исполнять обязанности великого инквизитора? В 1483-м. Понимается ли сейчас, что этот историк говорит о двух тысячах жертв лишь в 1481 году, тогда как Мариана называет эту цифру за весь период деятельности Торквемады, который в 1481 году еще не был инквизитором? Правда состоит в том — и Льоренте мог бы знать это… — что две тысячи смертных приговоров, о которых идет речь, распространяются на много лет и на все трибуналы инквизиции королевства при Торквемаде, то есть на пятнадцатилетний период“.
