Битва при Слёйсе. Миниатюра из Хроник Жана Фруассара, XV век.
В итоге первого крупного сражения Столетней войны легкие и маневренные генуэзские галеры, видя разгром на тяжелых кораблях, обратились в бегство и сумели уйти. Весь остальной флот Франции был или захвачен или уничтожен, оба командующих погибли (один в бою, второй был сразу повешен англичанами за «военные преступления», а именно — за совершенно варварские грабежи на фламандском побережье), французские потери исчисляются несколькими тысячами погибших (точное число не известно, а английские хроники с якобы 30 тысячами убитых доверия не заслуживают). В свою очередь, англичане о своих потерях не упоминают вовсе, французы же говорят о 4000 потерь у неприятеля — следовательно, истина лежит где-то посередине…
* * *
Первые годы Столетней войны были настолько удачными для Альбиона, что в те времена у многих британцев существовала твердая уверенность в быстром и победоносном завершении конфликта.
Историческое значение битвы при Креси и предшествующего таковой сражения при Обероше трудно переоценить. Эти столкновения армий английского короля Эдуарда III Плантагенета и французского Филиппа VI де Валуа положили начало закату классической рыцарской эпохи средневековой Европы — благородные дворяне пали от стрел и копий низкородных простолюдинов. Примененная англичанами тактика и мобильные войска короля Эдуарда оказались эффективнее закованных в броню рыцарей, а скорострельный и дальнобойный английский лук (longbow), чьи стрелы могли пробивать доспехи всадников, — смертоноснее генуэзских арбалетов.
Битва при Слёйсе принесла англичанам безусловное господство на море и контроль над Фландрией; вдобавок она нанесла существенный урон боевому духу французов. Тем не менее Филипп VI и его окружение сдаваться не собирались — Франция была крупнее и богаче Англии, на стороне родоначальника династии Валуа оставались немалые людские и материальные ресурсы, а могущество хозяина Консьержери со времен великого государя Филиппа-Августа никогда не подвергалось сомнению.
До прихода немыслимой исторической катастрофы — эпидемии Черной смерти — оставались считанные годы, но и они дались Франции весьма нелегко. В отличие от Филиппа-Августа, успешно противостоявшего внутренней оппозиции, победившего Плантагенетов, изгнавшего островитян из владений на континенте и существенно расширившего королевский домен за счет отбитых у англичан территорий, первый Валуа не сумел сконцентрировать все силы на отражение наступления с Альбиона. Так, в течение 1345–1347 годов армия короля Филиппа потерпела три сокрушительных поражения, и французская корона на долгое время потеряла контроль над событиями, что едва не привело Францию к быстрому поражению.
После победы при Слёйсе англичане не торопились начинать операции собственно на территории противника и отдаляться от берегов Ла-Манша — в Тауэре прекрасно понимали, что сначала необходимо закрепиться в крупных портах, создав надежные и защищенные базы снабжения. В июне 1345 года Генри Гросмонт, граф Дерби и герцог Ланкастер, по приказу короля Эдуарда высадился в Гаскони и направился в рейд по французскому побережью. Не встретив серьезного сопротивления, за лето он смог захватить несколько французских замков, включая город Бержерак и крепость Оберош, где оставил солидный гарнизон, после чего отправился обратно в Бордо.
Чтобы пресечь английскую экспансию, французский граф де Л’Иль собрал армию в 7000 клинков и осадил захваченный Оберош. Из Тулузы были доставлены несколько осадных машин, что только усугубило положение осажденных: французы начали обстрел крепостных башен, готовясь к штурму. 21 октября Генри Гросмонт выступил на помощь защитникам замка, успев собрать лишь 1500 английских и гасконских солдат и надеясь соединиться по пути с остальными английскими войсками. К Гросмонту успел присоединиться граф Стаффорд со своими людьми. На спешном военном совете англичане решили напасть неожиданно, не дожидаясь подхода основных сил.
Оставив прислугу и обозы в лесу, всадники Гросмонта ворвались во вражеский лагерь, а английские лучники и арбалетчики начали стрелять из леса, перекрыв путь к отступлению. Французы, как раз занятые ужином, не успели построиться и организовать отпор; пехотинцы обратились в бегство, оказавшись под смертоносным ливнем английских стрел. Французские рыцари, вставшие лагерем с другой стороны замка, немедленно бросились на помощь соотечественникам, но им в тыл ударил гарнизон Обероша. Французы потерпели поражение, многие дворяне попали в плен, включая тяжело раненного графа де Л’Иля.
После конфузии при Обероше французы в течение полугода не были способны вести серьезные боевые действия. Филипп потерял связь с войсками в Нормандии и Лангедоке, благодаря чему Гросмонт сумел занять важные позиции в Гаскони и стал одним из любимых полководцев Эдуарда. Однако битва при Обероше оказалась лишь прелюдией к грядущему позору французского рыцарства.
Король Эдуард решил закрепить успех военной кампании, и уже в следующем году, 12 июня 1346 года, английская армия высадилась в Нормандии — предположительно, на полуострове Котантен к югу от города Сен-Вааст-ла-Уг. Никакого сопротивления французы не оказали, поскольку местное ополчение разбежалось еще при виде вымпелов английской эскадры на горизонте, а рыцарское войско было сосредоточено достаточно далеко — к северу от Парижа. Англичане устремились вглубь материка — 25 июля они дошли до Кана, так же быстро захватив и разграбив его. По свидетельствам историков, английская армия могла проходить по 8-10 километров в день, что по меркам той эпохи являлось весьма существенным темпом — особенно если учитывать обоз и скорость передвижения пехоты.
Положение французов усугублялось еще и тем, что с северо-запада в страну вторглись союзные Эдуарду фламандцы. Филипп объявил всеобщую мобилизацию с точкой сбора в Руане, откуда 31 июля дворянское войско и отправилось навстречу англичанам. Некоторое время армии двигались вдоль разных берегов Сены, параллельно друг другу, а 12 августа войска Эдуарда оказались всего в 30 километрах от Парижа — то есть столица находилась всего в одном конном переходе.
Филипп приказал готовиться к обороне города, но 14 августа англичане переправились через Сену и двинулись на север, к Сомме, и французы отправились вслед за ними. Командиры Филиппа попытались заманить противника в ловушку между Сеной и Соммой, но Эдуард успешно избегал столкновений. 23 августа англичане вновь уклонились от боя и на следующий день заняли удобную позицию на склоне возвышенности у местечка Креси-ан-Понтье. На тот момент общие силы противников составляли около 12 000 у англичан и 25 000 у французов, причем последние задействовали только чуть более половины от общего числа ратников.
Англичане расположились на холме, что a priori обеспечивало им тактическое преимущество. Войско было разделено на три отряда: центр заняли рыцари под командованием короля, правый фланг прикрывал наследник трона Эдуард, получивший прозвище Черный Принц, а также графы Уорвик и Оксфорд, левый — граф Нортгемптон. Английские рыцари спешились и смешались с отрядами лучников и копейщиков, встав с простолюдинами бок о бок — король справедливо рассудил, что сражение в конном строю на вершине крутого холма немыслимо. Солдаты выкопали немало узких и глубоких ям для защиты от прямого удара кавалерии.
