Учтем также, что многие соединения лишь числились в документах, а другие насчитывали до половины указанного в официальных отчетах личного состава (как уже говорилось, рационы и жалованье «мертвых душ» присваивали недобросовестные командиры). В беспокойном и стратегически важном Египте в начале 300 года численность воинских частей очень мала: в одном папирусе упоминается кавалерийская ала составом в 116 человек, приданная легиону, численность которого вообще неизвестна (обычно меньше тысячи человек, но насколько меньше? Вдвое, втрое?); плюс кавалерийская вексилляция из 77 человек и отряд конных лучников из 121 человека.
На границах дела обстояли совсем плохо. Солдаты сокращенных еще при Диоклетиане пограничных гарнизонов зависели от милости офицеров, а те обирали рядовых, эксплуатировали их труд, совсем не интересуясь военной подготовкой и дисциплиной. В докладах о личном составе царили приписки, а жалованье и продуктовое обеспечение офицеры бесстыдно прикарманивали.
После поражения под Адрианополем началось массовое дезертирство из пограничных укреплений и гарнизонов, их численный состав резко упал. Потомственные пограничники, как становится ясно из закона 409 года, исчезали незнамо куда. Они бежали прочь от опасности, остановить которую были не в силах.
Сегодня данным Notitia Dignitatum ученые верят с оглядкой и полагают, что этот документ лишь своего рода штатное расписание, численность подразделений в котором завышена и едва ли совпадает с реальной. Император Юлиан в Персии выводил в сражение 55 тысяч солдат, и Зосим отмечает, что это была одна из самых больших армий того времени. Менее чем через 50 лет в войне с Радагайсом в 406 году Стилихон ведет войска, числом не превышающие 30 тысяч бойцов, а возможно, и чуть более 20 тысяч. В эти времена уже 15 тысяч солдат считается большой армией, а экспедиционные войска составляют не более трети от этого числа, а то и меньше.
На недостаток людских резервов указывает и то, что 4000 солдат, высланных с востока в Равенну против Радагайса, существенно изменили соотношение сил в ходе кампании. О нехватке людей говорит и то, что на защиту Рима — 17 километров стен! — в 409 году направили всего 6 тысяч солдат. Это 352 человека на километр.
Получается, что римляне в начале V века уже не имели численного превосходства над варварами. Ослабление армии лишь провоцировало атаки на границу, которые усиливались и повторялись все чаще.
Огромная Западная Римская армия, в которой в начале IV века числилось около 140 тысяч пограничных и около 125 тысяч полевых войск, армия, поглощавшая колоссальные средства, шедшие на содержание и вооружения, на бумаге разрослась, но реально уменьшилась и с каждым десятилетием все хуже и хуже выполняла свои функции. К середине V века это были, по-видимому, разрозненные отряды, которым императоры не слишком доверяли, предпочитая водить в бой наемников-варваров.
Но существует ли армия, способная управиться с последствием климатических и социальных катаклизмов глобального масштаба? Похолодание и натиск с востока сорвали с места сотни тысяч людей, ринувшихся на запад и юг в поисках спасения, вызвав цепочку событий, неотвратимо ведущих Западную Римскую империю к гибели.
Кому служить в армии?
Проблемы с набором солдат возникли уже в первой трети III века, и к началу IV века была введена воинская повинность. В 375 году Валентиниан I организовал ежегодный призыв, а Феодосий I не слишком успешно пытался провести набор в армию в масштабе всей империи. Землевладельцы, которые должны были поставлять новобранцев пропорционально размеру их земель, саботировали призыв либо отправляли в армию физически непригодных или смутьянов, пьяниц и люмпенов. Чиновники, куриалы и клирики армейскому призыву не подлежали, а от горожан толку было мало. Вся нагрузка по исполнению воинской повинности падала на мелких землевладельцев и арендаторов.
В эти смутные времена военная служба полностью утратила былой престиж — солдатская профессия стала малооплачиваемой и крайне опасной. Льготы для отставников постепенно растворились незнамо куда, а на военную добычу рассчитывать не приходилось. Армейская служба уже не предлагала повышения социального статуса, да и сражаться было не за кого: элиты прочно отгородились от бедняков, народ ненавидел богачей, а все вместе терпеть не могли досаждавшую всем и каждому армию, которая пожирала драгоценные ресурсы, при этом не обеспечивая мира даже внутри страны.
Мало того: отчуждение населения от государства достигло опасной черты, и призыв приводил к росту социальной напряженности. Святой Амвросий Медиоланский писал, будто на солдатчину смотрят как на рабство, которого любой стремится избежать. Чтобы не попасть в солдаты, люди прибегали к членовредительству, хотя по закону за это полагалось сожжение живьем. Судя по обилию предписаний и директив против уклонения от призыва, проводить эти законы в жизнь было некому, а уклонистов становилось все больше.
С дезертирами обращались не мягче, чем с уклонистами: бедняков отправляли на рудники, а у богачей отбирали половину имущества. Аналогичные наказания полагались за укрывательство дезертиров. Дезертиры не только снижали боеспособность армии, они были опасны тем, что, прихватив оружие, объединялись в разбойничьи банды. Кончилось дело тем, что новобранцев начали клеймить.
Рост числа карательно-репрессивных мер и их исключительная жестокость прямо указывают на то, что государство подошло к последней черте системного кризиса.
По закону 403 года новобранцев еще призывают ежегодно, но по указам 440 и 443 годов призывы на Западе ограничиваются чрезвычайными ситуациями. Более того, Валентиниан III в тяжелейшей для империи ситуации заявляет, что «ни одного гражданина Рима нельзя принудить служить», за исключением случаев защиты родного города, если таковой подвергается опасности. После смерти энергичного Аэция
[33] в 455 году сообщения о призыве граждан Рима на военную службу навеки исчезают из исторических хроник.
В конце IV века правительство пришло к мудрому выводу: кто не дает рекрутов, должен за это платить золотом — по 25 золотых солидов за голову. Когда Валент перед катастрофическим поражением при Адрианополе пригласил в провинции Рима готов, он сделал это из-за необходимости увеличения армии и роста доходов государства, поскольку выплаты жителей провинций за освобождение от воинской службы превышали расходы на выплату вознаграждения германцам. Может, такое решение и вредило общественной морали, зато давало средства нанять на службу германцев.
Так таяло римское войско, так армия римлян становилась армией варваров.
При Константине германцы охотно шли в римскую армию. В 382 году Феодосий I, столкнувшись с неразрешимой проблемой набора солдат, принялся энергично вербовать германцев не индивидуально, а целыми племенами вместе с вождями, которые получали от императора Рима выплаты для солдат деньгами и товарами. Эти люди служили в армии добровольно и на выгодных условиях, германцам разрешалось демобилизоваться, если они находили себе замену.
