Ипподром Константинополя был важным объектом государственной власти: он не только позволял народу выражать мнение, но и гасил массовые страсти либо отводил их в безопасное русло. Эмоции огнеопасных константинопольских масс власти сумели частично канализировать в колесничные гонки. Ипподромы имелись во всех крупных городах, и во всех городах имелись команды-фавориты — «зеленые» и «синие». (Были и команды других цветов, но их роль была невелика — создавать фон для соперничества сильнейших.) Эти команды можно назвать и политическими партиями. Гонки колесниц были для них поводом проявить внешнюю активность. «Синие» (венеты) отражали интересы магнатов-землевладельцев, а зеленые (прасины) — городских ремесленников и торговцев. Император болел за «синих».
Колесничие могли стать настоящими поп-звездами. В их честь слагали и пели гимны, а изображения ставили рядом со статуями императора. Болельщики соперничающих команд часто устраивали жестокие драки, в которых участвовало молодежное крыло партий, буйные стасиоты, из которых выковались те, кого мы назвали бы боевиками, «ультрас».
Склонные к дебошам и насилию, слабо контролируемые, эти отряды могли натворить немало бед. В 498 году стража арестовала несколько «ультрас», и весь стотысячный ипподром обратился к присутствовавшему там императору Анастасию с просьбой освободить хулиганов. Император не только отказал, но и направил солдат задержать смутьянов. Ипподром возмутился и принялся швырять камни в императорскую ложу (где они взяли камни? принесли с собой?). Когда камень чуть не попал в Анастасия, его телохранители изрубили кого-то мечами. Болельщики в отместку для начала подожгли главные ворота ипподрома и в итоге разнесли и ипподром, и даже прилежащие кварталы. Было убито около 3 тысяч человек, но мятежа не случилось — «народ Рима» лишь эффектно выпустил пар…
Без Запада
Когда в сентябре 476 года в Константинополь прибыли инсигнии Западной Римской империи, восточный император Зенон был, вероятно, занят и не сразу обратил внимание на глобальное изменение политической ситуации. Дело в том, что порфироносец всего месяц как вновь въехал во дворец, откуда его в январе 475 года изгнал Василиск. Тот самый Василиск, который, приняв от вандалов взятку, подставил римский флот под жестокое поражение и был вынужден укрываться в храме!
Зенон после переворота сумел сбежать от Василиска, прихватив казну империи. Он выждал, пока непопулярность соперника достигнет пика, и путем сложных интриг вернулся на трон. (Василиска с семьей не стали казнить, а просто уморили голодом
[25].) Правление Зенона было неспокойным: варвары, остатки армий Аттилы, постоянно вторгались в империю. Император смирился с плана остготов занять Италию и, как говорилось в предыдущей главе, благословил короля остготов Теодориха Амала на свержение Одоакра в надежде, что варвары наконец-то перебьют друг друга.
По смерти непопулярного Зенона в 491 году в народе пошли слухи, будто этого осточертевшего всему двору пьяницу похоронили заживо.
Вдова Зенона вышла замуж за дворцового чиновника Анастасия. Новый правитель, блестящий финансист, был известен честностью и как император был любим в народе. Он снизил налоги, достроил Длинные стены Константинополя, тщательно берег государственные фонды и умер в 518 году, оставив полную казну — 145 тонн золота.
Детей у Анастасия не было. Императором стал пожилой (его возраст приближался к 70 годам) начальник дворцовой стражи Юстин.
«... император Анастасий имел трех племянников, а именно Помпея, Проба и Ипатия. Размышляя, кого из них оставить после себя императором, он приказал однажды, чтобы они отведали вместе с ним пищу, а затем предались бы послеобеденному сну, и для того распорядился приготовить для каждого во дворце отдельное ложе. В изголовье одного ложа он повелел положить царский знак, и по тому, кто из них выберет это ложе для отдыха, он сможет определить, кому отдать впоследствии власть. Один из них возлег на одно ложе, двое же других из братской любви легли вместе на втором ложе. И получилось так, что то ложе, где был спрятан царский знак, оказалось не занятым.
Когда он увидел это, поразмыслив, он решил, что никто из них не будет править, и начал молить Бога, чтобы Он послал ему откровение: каким образом он может узнать, пока еще жив, кто после кончины его примет власть. Он размышлял об этом, воздерживался от пищи и молился; и однажды ночью увидел он во сне человека, который сказал ему следующее: "Первый, о ком тебе будет сообщено завтра в покоях, и примет после тебя власть твою".
Так случилось, что Юстин, комит экскувитов, сразу по прибытии, направился к императору, о приходе его сообщил препозит [священной] опочивальни. Когда [император] узнал об этом, он вознес благодарность Богу за то, что указал ему достойного наследника»
[26].
Кто же такой Юстин? Прокопий в «Тайной истории» сообщает, как этот крестьянин вместе с односельчанами-иллирийцами, спасаясь от нужды, отправился на военную службу: «Они пешком добрались до Византия, неся за плечами козьи тулупы, в которых у них по прибытии в город не находилось ничего, кроме прихваченных из дома сухарей. Занесенные в солдатские списки, они были отобраны василевсом в придворную стражу, ибо отличались прекрасным телосложением».
Фантастическая карьера? Нет, типичная и для Римской империи, и для Ромейской. Социальные лифты работали безотказно.
Император Юстин I (правил в 518–527 годах) был не слишком грамотен и, как говорят, подпись ставил с помощью трафарета. Его любила и уважала армия, но должность императора предполагает умение хотя бы бегло читать документы. Поэтому Юстину помогал
племянник по имени Юстиниан, который унаследовал от дяди место начальника дворцовой стражи. Юстиниан зачитывал правителю деловые бумаги, даже составлял некоторые из них, и со временем стал не просто доверенным помощником, а соправителем императора.
Таким был пролог к правлению императора Юстиниана I. Родом из романизированной провинции Иллирик, Юстиниан, родным языком которого был латинский, всегда был больше римлянином, чем греком. Его восхищало и завораживало былое величие Римской империи, и он желал возродить ее былое могущество. Но в первые десять лет правления император хранил эту мечту в тайне.
За годы правления Юстиниана, 527–565 годы, звезда удачи и могущества Римской империи взмыла в зенит, чтобы по воле природы так же внезапно рухнуть и утратить все завоеванное.
