Разумеется, создание «морской империи» заняло не год и не два, и даже не одно столетие. Для начала следовало провести подробнейшее исследование берегов Средиземного моря, выяснить, где находятся полезные ископаемые, у каких народов можно покупать редкие и пользующиеся спросом товары, какие племена агрессивны, а какие относятся к чужеземцам дружелюбно.
Бывшие покровители-египтяне весьма ревностно относились к своей внутренней торговле и основать в Египте независимые от местных властей колонии по подобию вольных поселений на Эгейских островах финикийцам было невозможно — извольте платить налоги и пошлины в египетскую казну, соблюдать местное законодательство и не учинять бесчинств.
Бесчинства же имели место — довольно быстро финикийцы начали терять репутацию респектабельных торговцев, и вовсе не потому, что мухлевали с золотом и товарами. Начав длительные и дальние вылазки на запад, особенно в те края, где государственная организация или отсутствовала исходно, или коллапсировала после Катастрофы Бронзового века, они открыли для себя новую статью дохода — похищение людей и работорговлю.
Эпоха массового применения невольничьего труда (подобно римским латифундиям или рудникам) с продажей рабов десятками тысяч наступит много столетий спустя, живой товар был не так чтобы совсем штучным, но нечасто встречающимся, а потому весьма ценным.
Бог Решуф на своем льве
Геродот в своей «Истории» подробно расписывает злодейское похищение Ио, дочь Аргосского царя — «...когда почти все товары уже были распроданы, на берег моря среди многих других женщин пришла и царская дочь. Ее имя было Ио, дочь Инаха; так же называют ее и эллины. Женщины стояли на корме корабля и покупали наиболее приглянувшиеся им товары. Тогда финикияне по данному знаку набросились на женщин. Большая часть женщин, впрочем, спаслась бегством, Ио же с несколькими другими они успели захватить. Финикияне втащили женщин на корабль и затем спешно отплыли в Египет».
Опять же, у нас нет оснований Геродоту не верить, поскольку это похищение (финикийцы исходно могли не знать, что в качестве добычи им досталась царская дочь) спровоцировало длительный конфликт между эллинами и морскими торговцами, закончившийся тем, что греки в отместку украли дочь царя Тира Европу — впоследствии эта история трансформировалась в миф о похищении Европы Зевсом, обернувшимся быком.
Древние авторы достаточно часто обращаются к тематике «финикийских похищений», из чего можно сделать вывод, что порочная практика в те времена стала общераспространенной — по Гомеру едва избежал продажи в рабство сам Одиссей, а раб Одиссея Эвмей в свою очередь был сыном царя острова Сирос Ктесия, и тоже оказался в детстве похищенным злокозненными финикиянами.
Работорговля подразумевает и пиратство, каковым финикийцы занимались с немалым размахом. Однако здесь есть тонкий нюанс — пиратство тогда не считалось чем-то зазорным или преступным, отношение к этому романтическому ремеслу до эпохи Рима оставалось философским: дело-то в сущности житейское, законная добыча на морях совершенно аналогична трофеям взятым в бою на суше.
В морском разбое замечены практически все знаменитые герои античной мифологии — герои, заметим, положительные, вызывающие у читателя симпатию: Геракл, Язон, Одиссей, Алфемен.
Ненадолго перенесемся в далекое будущее, а именно в Византию времен Юстиниана где был составлен юридический кодекс именуемый «Corpus iuris civilis» (530-533 гг. н.э.), общий свод законов и извлечений из трудов античных юристов. В части XLVII «Дигестов» мы видим отрывок, приписываемый древнегреческому законодателю Солону, жившему за тысячу лет до правления Юстиниана — возможно, что исходный вариант Солона позднее дополнялся, это видно по некоторым анахронизмам, например «демам», которых при Солоне еще не было. В любом случае запись была создана не позднее конца IV века до н.э.
Касается отрывок внутренних соглашений между различными корпорациями и объединениями наподобие дема (территориальный округ), фратрии (граждане, связанные между собой родством) или сисситий (сотрапезников):
«... ean de dēmos ē phratores ē hierōn orgiōn ē nautai ē syssitioi ē homotaphoi ē thiasōtai ē epi leian oichomenoi ē eis emporian hoti an tutōn diathōntai pros allēlus kyrion einai cau mē apagoreuēi dēmosia grammata»
[7].
Перевод таков: «...Если дем, или член фратрии, или совместно совершающие священные обряды, или моряки, или члены сисситии, или совместно хоронящие (в складчину), или совместно исполняющие культ, или отправляющиеся за добычей или ради торговли заключат между собой о чем-то соглашение, то быть посему, если законы общественные сего не запрещают».
Нас интересуют слова выделенные жирным. «Моряки, или отправляющиеся за добычей или ради торговли» — все они напрямую относятся к мореплаванию. Данный закон совершенно не разделяет моряков, пиратов и торговцев-купцов. Вероятно потому, что все три ремесла были очень близки, а один и тот же человек мог выступать в любой из трех ролей, все зависит от обстоятельств.
Больше того, «отправляющиеся за добычей», сиречь пираты, без малейших колебаний вносятся в законодательный акт — это совершенно нормально и не вызывает у современников ни малейших иллюзий, споров или возражений. Ремесло не хуже других.
Приведем еще одну показательную цитату:
«Афинские законы утверждали Общество пиратов и регламентировали его деятельность — помощь во время войны, охрана торговли и побережья и т.д. Периодически возникали целые государства, занимавшиеся пиратством. Поликрат Самосский, тиран острова Самос (537 — 522 г до н. э.) вел в широких размерах морской разбой и грабил острова и побережья. Он организовал первый известный в истории морской рэкет: греки и финикийцы платили ему, чтобы обезопасить свои суда и грузы от нападений и грабежа, а моряков от смерти. Доход от пиратства был так велик, что Поликрат построил на острове Самос дворец, считавшийся одним из чудес света той эпохи. Несмотря на то, что в его эпоху морской разбой был частью политики и торговли, Поликрат отличался такой алчностью и занимался пиратством в столь крупных масштабах, что вошел в историю как самый прославленный пират античности. В 522 году до н. э. персидский царь Оройтес обманом заманил Поликрата в Магнесию под предлогом заключения договора о ненападении, где захватил и распял его. Однако после смерти диктатора Самоса пиратство в Эгейском море только усилилось и, с переменным успехом, существовало на протяжении всех древних веков»
[8].
