Книга С точки зрения Карфагена, страница 59. Автор книги Гай Аноним

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «С точки зрения Карфагена»

Cтраница 59

Пунийцы были поставлены перед фактом. Полуостров Киренаика — это не отдаленная и захолустная Персида и даже не Вавилон! Это буквально в двух шагах! Окажись в руках царя, фараона, возлюбленного сына Ахура-Мазды, Ра, Мардука и прочая и прочая Камбиса II многочисленный флот, все усилия последних трех столетий ради построения собственной империи Карт-Хадашта пойдут прахом! Катастрофа! Немыслимо!

Легкая победа над Египтом и приобретение богатейшего царства Древнего мира с колоссальными людскими и экономическими ресурсами дали Камбису повод для размышлений о дальнейшем расширении государства. Геродот пишет, что намечалось три похода — на оазис Аммона (ныне Сива), в Нубию (Эфиопию) и, конечно же, на Карфаген.

Пунийцев спасла финикийская солидарность.


«...Царь приказал своим кораблям плыть на Карфаген. Финикияне, однако, отказались подчиниться царскому приказу. Они объявили, что связаны страшными клятвами и выступить в поход на своих потомков для них великое нечестие. А без финикиян корабли остальных [подвластных царю городов] не могли тягаться с карфагенянами. Так-то карфагеняне избежали персидского ига. Ведь Камбис не пожелал силой заставить финикиян [выступить в поход], потому что они добровольно подчинились персам и вся морская мощь персидской державы зависела от финикиян [и держалась] на них» [29].


Цитируемый отрывок примечателен благодаря огромному массиву информации, уложенному Геродотом всего в несколько строк.

Первое: своих не бросают. Финикийцы могли сколько угодно враждовать между собой (вспомним штурм Гадира карфагенянами), но в случае общей внешней угрозы они предпочитали сопротивление, пускай и в виде открытого саботажа. Слова Геродота о «страшных клятвах» не обязательно художественное преувеличение — возможно, между Тиром и Карфагеном действительно существовало некое соглашение, основанное на религиозном фундаменте. Преступить клятву перед богами для человека древности было очень сложно, почти немыслимо — исключения составляют статистическую погрешность и всемерно осуждаются античными авторами как неискупимое прегрешение.

С другой стороны, не исключены и сугубо прагматические соображения: карфагеняне для Тира были не только прямыми родственниками и потомками, но еще и основным поставщиком бесчисленных заморских товаров. Переход средиземноморской торговли под персидский контроль означал мор, глад и разорение, а прибыль для финикийца всегда оставалась делом не менее священным, чем клятва пред ликом Мелькарта.

Второе. Если царь Камбис, правитель пусть своенравный, но разумный и обладающий огромным военным опытом, отдал приказ плыть на Карфаген, значит, он был уверен в своих силах и в успехе предприятия. Сколько именно финикийских кораблей находилось в его распоряжении достоверно неизвестно, но их число должно быть очень внушительно — во всяком случае не менее двух или трех сотен. Пятнадцать лет назад, в сражении при Алалии, карфагеняне выставили шестьдесят боевых кораблей в качестве «флота метрополии»; несомненно за минувшие годы эскадра Нового Города усилилась, но вот вопрос — до какого предела?..

Не совсем понятно, что подразумевается под «остальными подвластными царю городами», чей флот не был способен противостоять Карфагену. Покоренные греческие полисы с побережья Малой Азии? Египтяне? Другие финикийские города помимо Тира? Так или иначе эти силы рядом с эскадрой тирян выглядели несерьезно.

Третье: империя Ахеменидов настолько нуждалась в финикийском флоте, что прямое неисполнение приказа царя (пускай и обставленное со всей возможной учтивостью и ссылками на жуткие и нерушимые клятвы) сошло тирийцам с рук без пошлых последствий в виде пресловутого монаршего гнева с отрезанием голов, посажением на кол или массовым распятием — в патриархальной Ассирии церемониться с ослушниками не стали бы, строжайше покарав виновных.

Камбис сделал вид, будто ничего особого не произошло, оставил мысль о походе на Карфаген и отправился вдоль реки Нил на юг, завоевывать Нубию, где потерпел тактическую неудачу из-за просчетов в снабжении армии.

Второй запланированный поход на оазис Аммона до XXI века считался событием легендарным: Геродот сообщает, будто войско числом в 50 тысяч мечей в полном составе сгинуло во время песчаной бури. Никаких доказательств тому не было вплоть до 2009 года, когда итальянские археологи Анджело и Альфредо Кастильони обнаружили в пустыне неподалеку от оазиса кости и многочисленные артефакты эпохи Ахеменидов включая персидское военное снаряжение. Видимо, экспедиционный корпус Камбиса заблудился в песках Сахары, взяв неверное направление и бесславно погиб.

В конце 524 года до н.э. царь спешно вернулся из Нубии в Мемфис, подавлять восстание поднятое свергнутым фараоном Псамметихом, которого недальновидно оставили в живых и даже не отправили в ссылку — мы снова наблюдаем преступный либерализм персов.

Подход иранцев к политике в завоеванных царствах отличался от кровавых ассирийских методов как небо и земля. Конечно, по факту мятежа Камбис продал в рабство дочь бывшего фараона, сына и наследника казнил способом, о котором в подробностях говорить не хочется, а сам Псамметих «выпил чашу бычьей крови», от чего и умер — по сравнению с ассирийцами, непременно устроившими бы после бунта египтян массовый геноцид, Камбис выглядит белокрылым голубем и неслыханно милостивым государем. Его отношение к Египту после восстания изменилось к худшему, выборочные репрессии последовали, но до образцово-показательной резни в классической стилистике царя Ашшурнацирапала II дело так и не дошло. Tempora, как говаривали потом римляне, mutantur.

В любом случае действия персов по расширению своего влияния в Африке закончились неудачей: нубийцы сумели отбиться, захвату богатых оазисов помешали природные условия, а до Карфагена было не дотянуться благодаря отказу финикийцев от сотрудничества.


* * *


...Не исключено, что далекая от верноподданнического благоговения и покорности выходка тирийских моряков и послужила причиной восстановления города Сидон, давнего соперника Тира — Камбис отомстил за неподчинение по-царски утонченно, потратив немалую сумму из казны на строительство города и даже отыскав каких-то безвестных претендентов на сидонский трон. Откуда взялся новый царь Сидона Эшмун-Азар никому не ведомо, но такое событие безусловно не могло произойти без одобрения персидской администрации, причем вопрос о «назначении» зависимого царя решался не провинциальными чиновниками, а на самом высоком уровне...

Обо всем случившемся, разумеется, тирийцами было немедля доложено в Карфаген — во всех подробностях. Пусть делают выводы.

Карфагенянам было о чем призадуматься — впервые в истории Нового Города ему брошен вызов не варварами, наподобие ливийцев или тартесситов, и не энергичными, но бестолковыми греческими пиратами, а самой настоящей супердержавой. Государством, в олимпийский срок подчинившем едва ли не две трети Древнего мира.

Дальнейшие события показали, что не реализованная задумка иранского царя и, по совместительству, египетского фараона, вовсе не являлась сиюминутным капризом. Это была осознанная и долгосрочная политика Персии.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация