Глава 33.
Лифты в нашем доме не то что-бы уж совсем никудышные, нет. Они не огромные, как в новостройках, но к большому моему счастью — чистые и сухие, без грязных пятен и вонючего пола. Вполне сносно для этого экстремального и необычного развлечения. Ведь одно такое сношение заменяет десять обычных спокойных актов в семейном ложе. С Вадимом мне не довелось воплотить в жизнь его заветную мечту, зато его доводы и рассуждения на эту тему я прекрасно помню. И сейчас меня разобрал до костей самый что ни есть неуемный интерес.
Пальто скользит с плеч и падает на пол ненужной тряпкой. Полы платья раздвинуты в разные стороны. Тяжело дышу, переодически вздымая свою небольшую грудь под пристальным взглядом. От этой недолгой паузы теряю терпение. Почему он медлит?
Валентин. Сейчас...
Предвкушение сосредоточилось в каждом миллиметре моего тела от того, что ещё миг и я ворвусь в неё со всей силой и с тягучим желанием обладать этой хрупкой и прекрасной девочкой. Охваченная возбуждением смотрела на меня в нетерпеливом ожидании моих действий, глубоко дыша, вздымая свои упругие полушария с торчащими розовыми бугорками, вырывавшимися на свободу сквозь тонкую прозрачную ткань лифчика. Смотреть и любоваться ею одно огромное удовольствие. Растрепанная светловолосая богиня, вышедшая из пены, в нашем случае — из белых роз. Хотел её до безумия с первого взгляда, как увидел в гостинице, лежавшую на кровати, беспомощную и хрупкую, как куколка из сказки о царевнах и принцах. Я дал себе слово, что добьюсь эту девочку во чтобы-то не стало, или я не Завальский, который никогда не знал отказов. Но она меня озадачила. Постоянно артачилась и показывала свой нрав. Я готов был сгрести её в охапку и оттрахать в чем мать родила, без её на то согласия! Она как медленная смерть, проникала мне в душу, и пока я этого не осознавал, слепо боролся со своими чувствами. Я до сих пор не понимаю их природу. Не могу объяснить себе самому, что со мной творится и почему с этой женщиной я готов на все, даже на преступление. Готов задушить любого рядом с ней. Ещё бы больше силы приложил к этой гниде и проломал бы ему грудную клетку к чертовой матери, а нет, пусть живет сука, с него по-другому взыщу, мало не покажется, если встанет на её пути. Завтра же подпишет развод своей левой рукой, да хоть ногой, мне похер. Квартиру оставит и свалит куда подальше, пусть девчонки рядом живут, им так удобнее будет, да и мне не придется к подруге её в гости ходить, что бы Леру увидеть. Хотя это ещё вопрос. Скорее всего моя девочка переедет ко мне и точка.
Наклоняюсь к её губам и провожу по ним языком, увлажняя их и одновременно пробуя на вкус. Они всегда были сладкими, волнующими мою кровь. Девочка тихо стонет в ответ и расстёгивает пряжку моего ремня. Мои руки накрывают эти полюбившиеся холмики и я тереблю большими пальцами твердые соски. Выгибаясь от ласки, расстёгивает пуговицу брюк, я слышу звук летящей вниз молнии, возбужденная малышка стаскивает штаны с моих бёдер к коленям, при этом рассматривает мои боксеры с внушительной выпуклостью внутри. Её глаза становятся шире. Да, у меня есть чем гордиться, но ведь это не должно приводить в замешательство женщину, которая не в первый раз смотрит на мужской член. Господи, она вся красная, как помидор. Это ещё что за новости? Я не выдерживаю заминки и командую, как и положено мужчине.
— Сними их!— приказываю жестким голосом, так как терпение подходит до острой грани.
Не став перечить, Лера тянет за резинку трусов вниз и моя восставшая плоть вырывается на свободу. Она не отводит глаза. Просто молча смотрит и краснеет. Терпеть такое возбуждение болезненно и чревато быстрой разрядкой.
— Если ты передумала, мы можем...
— Нет! — перебивает взволнованным голосом и жжёт его завороженным взглядом. О черт! Я сейчас кончу только от того, как она изучает его, и от того, как она кусает губу, возбуждая этим до невозможности.
Сажусь на корточки перед ней и протягиваю пальцы к её прозрачным трусикам, медленно проникая под ткань пальцами, зацепляя, тяну вниз.
— Расставь ноги, детка. Хочу видеть тебя всю.
Она слегка раздвигает их, давая возможность мне впервые взглянуть на её нежное лоно, её губки похожи на розовые лепестки, не совсем распустившийся бутон розы. Я был в охренительном восторге, что её непутевый муж не затрахал своим стволом эту нежность, и что она оставалась свежей и сочной. Сглатываю и перевожу взгляд на её глаза. Она прикрыла их в ожидании, оставаясь с нежным румянцем от моих откровенных осмотров.
— Ты сводишь меня с ума, Валерия. Прости, но я куплю тебе новые...— аккуратно, что бы не поранить, разрываю красную ткань трусиков и ложу их себе в карман брюк, незачем оставлять улики. Обнимаю её упругие ягодицы и притягиваю за них её тело, толкая в сторону моего лица. Нежно касаюсь поцелуем её плоского живота и провожу языком влажный след вверх к её груди, встаю при этом в полный рост. Вцепившись в мои волосы, детка выдает томный стон. Ей нравится то как я её ласкаю.
— Обхвати меня бедрами, Белоснежка! Хрипло приказываю и подхватываю её под попу, прижимая к своему торсу, упирая её спинку в холодную стену лифта.
— Я хочу видеть твои глаза! Просто смотри на меня...
Кивает положительно головой, облизывая свои губы. Её стройные ноги крепко обхватили мою поясницу. Зарываюсь носом в ложбинку на груди и жадно втягиваю любимый аромат. Прикусываю нежно вздымающийся холмик вместе с тугим соском и получаю удовлетворительный стон. У моей девочки очень чувствительная грудь, это заметно по её реакции на мои действия. Она прогибается как кошка, которую гладят по спине. Я больше не мог тянуть время. В предвкушении близости во мне назревал атомный взрыв. Это нестерпимо и неудобно внизу, где сосредоточилось моё необузданное желание.
— Ты предохраняешься, Валерия? — спрашиваю в последний момент, когда вспоминаю о презервативе. Я не рассчитывал на такой поворот событий и просто не вооружился очень важной мелочью.
— Пью противозачаточные,— выдыхает фразу вместе с воздухом.— Но ты можешь использ...
Резко перебиваю её строгой интонацией:
— Я хочу тебя чувствовать без резинки, поэтому спросил. За меня не стоит волноваться, я здоров. Прости, но я не могу больше медлить, я сейчас взорвусь.
Она задыхалась также как и я. Острая реальность происходящего сводила с ума!
— Что же ты со мной делаешь, девочка моя? Я как мальчишка — в полной растерянности!
Опуская её чуть ниже, касаюсь головкой твердого члена теплой влаги между ее складочек. В её взгляде ловлю страсть, она отражалась в моих глазах безумием. Медленно, приближаясь к нему, насаживалась осторожно и робко, глаза блестели , её желание не меньше моего. От прикосновения к горячему лону моё терпение лопает и сделав резкий толчок, врываюсь в её тело до упора, насаживая свою женщину на себя, сжимая её бедра до синяков, как свою собственность.
— Ты моя!— рычу ей глухо в шею.— Моя, Белоснежка! И это не исправить, как бы ты не протестовала по этому поводу!
