— Макс, аптечку дай, — будто сквозь вату донеслось.
— Мне жаль... — подавленно прошептала, и, собрав последние силы, направилась в дом...
Глава 11. Безграничная власть.
Дмитрий.
Опираясь обеими руками о запотевший итальянский кафель, стою под острыми струями горячей воды, чтобы хоть немного снять напряжение в теле. Я дурею вместе с ней от этой, сука, конченой, нездоровой зависимости!
«Моя сумасшедшая девочка, что же ты творишь со мной?» — пальцы с хрустом сжимаются в кулаки. Упираюсь костяшками о стену, пытаясь вдавить их в твёрдую керамику и хоть немного отрезвить помутневший рассудок болью. Голова идёт кругом, но мне этого мало и я продолжаю издеваться над собой, смыкая челюсти до ломоты в зубах. Виски тут же пробивает током. Прислоняюсь лбом к прохладной поверхности, чтобы устоять на ногах. Тяжёлое дыхание разрывает грудь.
«Зачем же ты выворачиваешь моё нутро наизнанку? Невыносимая, раздирающая душу ревность, смешанная с ненавистью, порождает навязчивое желание подойти к тебе, глупой дурочке, и сгрести в охапку так сильно, чтобы ты начала задыхаться от нехватки кислорода, чтобы, наконец, поняла, что ты только моя и кроме тебя мне никто не нужен».
Сердце, захлёбываясь кровью, отсчитывает каждую долбаную секунду в ожидании её прихода. Спорит с разумом и надеется увидеть любимую тонкую фигурку в проёме этой чертовой двери, что разделяет нас на два полюса. Как же так? Без Аси дышать невыносимо тяжко, а она, наматывая душу на кулак, оттягивает время до невозможности. Терпение обрывается враз, словно нити хрупкой паутины, собравшие на себя тысячи тяжёлых капель росы. К черту все ожидания! К черту недосказанности! Сейчас, как никогда, мне нужна её нежность. Её тёплое податливое тело. Её душа...
— Ася? — реагирую на шум внезапно открывшейся позади меня двери душевой кабинки. Резко оборачиваюсь, чтобы убедиться.
«Она...» — пытаюсь унять сумасшедший стук сердца.
— Я не услышал, как ты зашла, — выжимаю из груди низкий голос. — Почему ты не в..? — запинаюсь, следя за тем, как меняется её блуждающий, обеспокоенный взгляд на оценивающий.
— Матвей сказал — ты в душе... — взглядом ластится о мои губы, виновато прикусывая свои. — Дим, я так больше не могу, — её охрипший голос едва донёсся до моих ушей. Дыхание девушки сбилось и кристальные слезинки не заставили себя ждать. Скатились, оставляя влажные дорожки на бледной коже лица. — Не хочу тебя ни с кем делить... — прошептала, делая шаг вперёд, под струи парующей води, обнимая и прижимаясь к моему торсу своим хрупким телом. Оплетаю её стан руками, вдавливая в себя и облегчённо выдыхаю, словно рождаюсь заново.
— Это чушь, — шепчу ей на ушко, пробираясь пальцами сквозь мокрые, спутанные пряди к затылку, обхватываю его и, сжимая легонько волосы у корней, тяну вниз, приподымая её лицо до тех пор, пока наши глаза не находят друг друга. Вода хлещет по её личику, но Ася, игнорируя острые струи, зачарованно смотрит, не отрывая томного взгляда, ласкает где-то глубоко своей воспламеняющейся похотью всё моё чувствительное нутро. Поднимая мучительно-сладкое тепло от пяток к макушке.
«Твою ж мать, маленькая, зачем ты так со мной?» — во мне бушует раздрай. Она то отталкивает меня, то хочет до безумия, доказывая свои желания безудержной дрожью в теле.
Вот и сейчас льнёт ко мне, как бездомный маленький котёнок, раздирая грудную клетку в клочья. Мокрая насквозь. В джинсах и в моей футболке. Царапает мою обнаженную кожу своими острыми сосками сквозь хлопковую ткань, пленяя в моей голове здравый рассудок.
— Я ни кому не принадлежу, кроме тебя, маленькая, — заверяю, выдыхая свой стон ей в приоткрытый рот. Ася ловит моё дыхание, несмело прикасаясь губами к моим. Медленно ведёт маленькими ладошками вдоль позвоночника к пояснице, задерживается там на пару секунд, и следом накрывает ими мои ягодицы, сжимая со всей силы упругую плоть, вонзая в неё острые коготки. Обоюдный стон облегчения пронзает заполненную паром комнату.
— Поклянись, — с мольбой в голосе раздаётся её просьба. — Скажи, что больше этого не повторится. Что ты принадлежишь только мне...
— Клянусь, девочка моя. Жизнью клянусь, что ты единственная заноза в моём сердце, — руки сами сжимают её, словно тиски, что Ася вскрикивает от боли.
— Рёбра!
— Прости, — шепчу и тут же, в инстинктивном порыве, сминаю её пухлые губы своими, жадно втягивая в себя и кусая сладкую плоть до крови, как голодное, озверевшее животное, сходя с ума от солёного привкуса. Рыча, прижимаюсь к её упругому телу, чувствуя исходящие жаркие вибрации. Провалиться в бездонную пучину не так уж и сложно, если твои рецепторы вкуса и запаха дают сбой и тотчас сводят с ума от зашкаливающей дозы адреналина, не позволяя опомниться. По телу пробегает ток, распределяя слишком сильное возбуждение в каждую чувствительную точку, скапливается в низу живота, распирает до боли член, заставляет его пульсировать, разрываться от переизбытка желания. Обезумел от того, как сильно хочу её трахнуть. Грубо. Наказывая. Выбивая ритмичными толчками из женской груди гортанные стоны удовольствия вместе с мольбой о пощаде. До дрожи в теле хочу клеймить её мощными ударами снова и снова, пока Ася не обнулит свою чёртову память и не начнёт жизнь с чистого листа.
— Постой, — задыхаясь пролепетала, едва разорвав поцелуй. Уперлась ладонями в грудь и надавила, вынуждая сделать шаг назад и прислониться к стене спиной. Сползла по мне на пол, опустившись на колени. Прикоснулась пальчиками к паху и, зарывшись ногтями в поросли волос, заставила тело ощутить ещё один беспощадный электрический разряд.
— Асяяя... — выдыхаю полустон, подчиняясь её желанию.
* * *
Кончики пальцев порхнули по длине чувствительного ствола, обвели вздутые венки. Каждое прикосновение подушечек отозвалось мощными ударами в висках. Она прикасалась к члену, будто бабочка крыльями, бережно и невинно, но эти манипуляции заставили сердце выколачивать рёбра из груди настолько мощно, что в мышцах ощущалось частое и резкое покалывание, не позволяющее вдохнуть полной грудью. Самообладание скатилось до критической точки, как только Ася, используя дразнящее движение, провела острым язычком от основания члена до раскалённой головки и поласкала уздечку, размазала по вершине выступившую каплю смазки.
