Прижимаю Илью к груди, распластав свою пятерню на обеих его лопатках. Детский запах проникает в меня, растекаясь по венам щемящей тоской. Горло сжимает напряжение. Связки и мышцы натягиваются так сильно, что кажется вот-вот и они затрещат по швам...
— Я не хочу уезжать, пап... — проникновенно шепчет Илья. — Сплячь меня у Аси. Я к Сашке хочу...
* * *
— Боже, Илья! Простите нас за внезапное вторжение.
Ворсистый ковёр посреди кабинета заглушает учащённый стук её каблуков. Подойдя к нам, Аля останавливается и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Некогда любимая мною женщина с обворожительным взглядом, с изяществом в манерах, с легкой улыбкой на полных губах, прикрываясь горделивой осанкой, пытается подавить в своей идеальной оболочке рвущееся наружу потрясение.
— В последние дни у ребёнка столько энергии, хоть отбавляй, — констатирует она, протягивая товарищу тонкую кисть для рукопожатия. — Здравствуйте, Алина Ветрова, мама Ильи — сына Дмитрия.
Не обделённый чувством такта Серов поднимается со стула и обхватывает тонкие пальчики, с лёгкостью пожимая их.
— Очень приятно, Павел.
Интерес к Павлу у Али теряется быстро. Она сразу переходит к сути:
— Здравствуй, Дмитрий! Прости, он стал неуправляемым.
— Здравствуй, — мягко отвечаю ей, бросая мимолетный взгляд на дверь. — Вас привёз Матвей?
— А ты что же, сомневаешься? — с укором смотрит в мои глаза. — Илюш, нам с твоим отцом нужно поговорить. Погуляешь недолго с Матвеем Владимировичем. Хорошо?
Сын ещё крепче сжимает на мне свои объятия.
— Я не хочу уходить, ма! Я хочу быть с папой! — капризничает, утыкаясь носом в мою шею.
— Дмитрий, — Павел аккуратно перехватывает речь, привлекая к себе наше внимание. — Если возникнут вопросы, наберёшь меня. Я останусь в Питере на несколько дней. Ещё увидимся. Не буду вам мешать.
— Бывай, Паш, — пожимаю его руку. — Если что, я отзвоню.
Серов широким шагом покидает кабинет. Алина, не сдерживая раздражения, нарушает тишину первой:
— Дим, какого черта он у нас в извозчиках? Контроль? Шаг вправо, шаг влево — расстрел на месте? Что он себе думает?! Что я буду перед ним отчитываться?! Что он о себе возомнил, мать вашу?!
— Ты о чём, Аля?
— Я о твоём родственнике, — окончательно рассвирепев, сжимает от гнева кулачки. — Если он считает себя пупом земли и уверен, что ему с наличием погонов позволено делать всё, что угодно, то я их собственноручно оторву! Не будите во мне стерву, усыпить потом не удасться!
— Где Матвей? — интересуюсь, находясь в определённом замешательстве.
— Отстал, и я даже знать не хочу! — судорожно выдыхает, поправляя на себе идеально сидящее платье. — Какой-то важный телефонный звонок. Да какое ему дело, где я с сыном живу?! Люкс в приличном отеле ему видите ли не понравился...
— Ты переехала в отель?
Руки по инерции продолжают прижимать к груди ребёнка.
— Да!
«Блять!» — морщусь от собственного скрежета зубов.
— Я не хотела злоупотреблять гостеприимством Максима, — мгновенно поясняет она. — Мне намного комфортнее жить в отеле, знаешь ли!
Подхватываю со стола электронное устройство, чтобы отвлечь немного Илью и направляюсь в зону отдыха.
— Сын, посиди-ка на диванчике. Хочешь порисовать на планшете?
— Хочу, — он с радостью соглашается, принимаясь за дело, а я возвращаюсь к Алине.
— Аля, давай всё спокойно обсудим, — опускаю ладони ей на плечи, вынуждая посмотреть мне в глаза. — Я помогу тебе открыть бизнес здесь. Хочешь в Питере, если нет, тогда в Москве. Куплю вам с сыном достойную квартиру. Вы ни в чём не будете нуждаться. Пойми, я против вашего отъезда. Я хочу принимать участие в его воспитании, видеться с сыном регулярно. Раз в год на Рождественский сочельник меня не устраивает.
— Дима, это МОЙ ребёнок!
Аля сбрасывает с себя мои руки с каким-то гневом, то ли отчаянием. Отходит к письменному столу и опирается о столешницу попой, скрещивая на груди руки.
— У тебя есть любимая женщина. Она молодая и здоровая, ещё родит тебе детей, а мне больше нельзя...
Устало выдыхает она, прикрывая на мгновение веки.
— Илья — мой светлый лучик, он — вся моя жизнь! Всё у вас с Анастасией будет прекрасно, поверь, а мне позволь спокойно уехать и устроить свою судьбу! Это моё последнее слово.
— Илья такой же мой, как и твой, — напоминаю ей твёрдым голосом, невзирая на её измученный вид. — Я намерен его усыновить и не откажусь от своего решения. Аля... мы все совершаем ошибки. Нельзя быть такой категоричной.
— Это мне говоришь ты?! — вскрикивает, заглушая короткий стук в дверь.
— Не помешал?
Матвей даёт о себе знать, заполняя дверной проем мощной фигурой, отчего Алина недовольно закатывает глаза. Илья же наоборот, взрывается громкой радостью:
— Мотя! Смотли, какой медмедь! Давай с тобой полисуем? — сын срывается с места, несётся к нему и тычет в руки планшет.
— Проходи, Матвей. У тебя будет время присмотреть за ним? Нам с Алей важно поговорить наедине.
— Илюха, мороженое хочешь? — родственник достаёт из нагрудного кармана купюру и демонстративно машет ею в воздухе.
— Хочу! Хочу! А медмедь? Ты мне налисуешь его, Моть?
— А как же! Только сначала поедим мороженое, — искоса оценивая настроение Алины, подхватывает сына на руки и добавляет:
— Затем и медведя нарисую, и русалку, и... Лох-несское чудовище, млять...
Глава 14. Любовь — яд.
Ася.
Идея увидеться с Дмитрием во время рабочего дня пришла в голову неожиданно, после того, как я уплела пару булочек с хрустящей корочкой и выпила чашку ароматного кофе. В другой день я бы не стала его тревожить своим внезапным визитом, но предстоящая недолгая разлука вымотала всю душу и вынудила на решительный шаг. Адски захотелось в предобеденное время побыть с ним наедине. Посидеть тихонечко рядом, полюбоваться мужчиной за делом. В случае форс-мажорных обстоятельств запланирован визит к Кате.
— Тебе нравится одежда?
Поправляю на сыне воротник поло, расплываясь в доброжелательной улыбке.
— Очень... Спасибо, мамуль!
Александр обхватывает меня руками, крепко прижимаясь к моим бёдрам. Я даже чувствую дрожь в его теле.
— Скоро Рая за тобой приедет. Будь молодцом. Слушайся её. Я с папой увижусь и сразу к вам. Она приготовила твои любимые вареники с черешней.
— Мы останемся у неё на ночь?
— Не знаю, Сашунь, всё может быть...
