— Ты уже мокрая? Течешь?
Жар затопил щеки. Она едва не застонала от его вопроса. Похоже, он решил убить ее этой греховной игрой.
Закусив губу, Олеся кивнула и тихо выдохнула:
— Да. Очень сильно… теку. — Она опустила глаза и тут же увидела, как его палец замер. Промежность снова накрыла широкая ладонь, и дыхание безнадежно застряло в груди от простреливших влагалище спазмов.
Олеся подняла взгляд на лицо Габора. Он смотрел на нее, на ее реакцию, безумно сосредоточенный и серьезный настолько, как будто от происходящего зависела его жизнь. А она сходила с ума от проступившего на его смуглой коже румянца и капелек пота, блестящих на лбу. От движений его ладони ее всю ломало и крутило спазмами. Мышцы натягивались, а нервные окончания сходили с ума.
— Если бы мы были в крепости, я бы… развернул тебя спиной к себе, спустил с тебя штаны, нагнул над креслом и долго бы занимался с тобой тем, что взрослые называют «сексом». — Он криво ухмыльнулся, как будто ему одновременно было и больно, и хорошо.
Олеся вдруг разозлилась. Почему она испытывает такие мучения, а он, словно каменный, даже не двигается?!
— А знаешь, я вспомнила еще одно слово на букву «С». — Олеся провела пальцами по твердому животу Габора, все еще скрытому разодранной рубашкой.
— Какое? — Габор сжал ладонь, и Олесю словно ударило током. Он каким-то образом умудрялся задевать самые чувствительные точки ее тела. Клитор пульсировал и горел от неутоленного возбуждения.
С мстительной улыбкой Олеся произнесла:
— Сосать… тоже начинается на «с».
На лице Габора не дрогнул ни один мускул. Наоборот, он лишь сильнее сжал челюсти.
Олеся скользнула пальцами еще ниже, задевая пояс его брюк, гладя рукой шершавую ткань.
— А знаешь, что можно сосать? — Она накрыла ладонью внушительный бугор на его брюках. Его возбуждение было ощутимым. Настолько, что Олеся чувствовала очертания набухшей головки. Как и Габор, она начала гладить его прямо через одежду. — Например твой член… Как я делала вчера. Помнишь? — Она не спеша двигала рукой. — А ты знал, господарь, что у тебя невероятный вкус? Такой пряный… — Олеся облизнулась, привстала и тут же лизнула сурово сжатые губы Габора. — Ты на вкус, как шоколад и корица. Постоянно хочется тебя еще и еще.
Кадык Габор дернулся, а плоть в ее пальцах увеличилась в размере — даже через ткань Олеся ощущала это. Она опустила ладонь еще ниже, нащупывая тяжелую мошонку. Легко сжала и погладила. Габор откинул голову назад и хрипло часто задышал.
Неожиданно горячие пальцы сжали ее запястье.
— Я понял: урок усвоен. — Он отнял ее ладонь от своего члена. — Не вынуждай меня кончать в штаны…
Олеся улыбнулась:
— А что же делаешь ты?
Он невозмутимо вздернул бровь:
— Учу тебя алфавиту? — Но частое дыхание и подрагивание мышц живота под пальцами лучше всего говорили о его реакции.
Олеся осмотрелась в поисках книжки. Она лежала рядом, раскрывшись на красивой яркой иллюстрации. На текст Олеся даже не смотрела — все равно не поймет. Зато легко разыскала среди множества закорючек ту, которая обозначала «с».
Едва не рассмеявшись, Олеся взяла книгу:
— Тогда можешь продолжить. О чем эта сказка?
На картинке был изображен грузный великан с седой бородой и румяными щеками. На боку висел меч, руки угрожающе скрещены на груди. Чем-то он напоминал былинного богатыря.
Габор мельком взглянул на иллюстрацию и тут же перевел взгляд на Олесю.
— О Морозном Деде. Я тебе потом расскажу. Ты даже получишь от него подарок.
Олеся поднесла книжку ближе к глазам. Раньше, при упоминании этого загадочного Деда, она думала, что речь о ком-то вроде Дедушки Мороза. Но тот, кто был изображен на странице, больше походил на старого воина, чем на доброго волшебника, которому пишут письма маленькие дети. Наверное, она ошиблась. Почему-то показалось очень важным разобраться в этом.
— Расскажи сейчас. — Олеся задумчиво перелистнула страницу, но Габор вырвал из ее рук книгу.
— Завтра. Когда поедем обратно в крепость. Поспи. Тебе нужно хоть немного отдохнуть.
Вряд ли она уснет! После его сражения, после того, как увидела демонов, после правды о Бергандии… После такого не до сна. О возбуждении даже думать не хотелось. Тело требовало немедленного удовлетворения всех грязных желаний.
— Тебе тоже нужно отдохнуть! Ты ослаблен схваткой.
Габор покачал головой, поднимаясь с пола. Его возбуждение все еще было заметно, и искушало Олесю. Но она послушно позволила господарю подхватить себя за талию и устроить на скрипучем топчане в другом углу дома. Видимо, тут Бражена спала.
— Я буду караулить. Демоны вряд ли вернутся. Но все равно лучше не спать. Меня поддерживает их кровь. Не переживай.
Олеся не могла понять, говорит ли он правду, или искусно обманывает ее. Но раны на его груди уже начали затягиваться. Она решила не спорить. Впервые в жизни позволила себе переложить все на плечи мужчины.
— Ладно. Но полежи со мной. Мне как-то не по себе от мысли, что раньше здесь спала Бражена, а теперь ее голова в печи…
Габор без слов лег, устроив Олесю поверх своего тела. Они удивительно совпали всеми выемками и выпуклостями, словно были двумя частями одного целого. Его член замер напротив входа в ее тело.
Горячее дыхание овеяло лоб:
— Только не ерзай. Лучше вообще не двигайся.
Он говорил тихо… и с затаенной мукой. Внутри Олеси все расцвело радостью: даже такая близость, через слои одежды, не оставляет его равнодушным.
Ничего, в крепости она много раз докажет ему, что намного лучше принцессы, пусть даже не умеет ни читать, ни писать. Внутренний голосок насмешливо шепнул: «Дурочка, он не просит тебя ничего доказывать. Просто береги его. И никому не отдавай».
Олеся довольно улыбнулась, слушая его глубокое возбужденное дыхание. Так она и поступит. Прикует к себе теми цепями, которыми он столько раз пугал.
Думая, что не уснет, Олеся неожиданно провалилась в глубокий крепкий сон.
Глава 25
Олеся проснулась от того, что кто-то… пел. Она осторожно приподнялась на узком топчане, пытаясь понять, как оказалась в захламленном доме.
Огонь в печи потух, а от воспоминания о том, что в ней горело, стало дурно. Голова Бражены наверняка все еще там, обгоревшая и страшная. И Олеся осталась один на один с ней…
Под ладонью что-то поднялось и опустилось. Габор. Он спокойно спал, одним своим видом прогоняя все страхи. Олеся тут же забыла обо всех ужасах и залюбовалась своим мужчиной.
Даже во сне он выглядел сильным и мужественным. Не расслабляющийся ни на секунду суровый господарь. Он спал, запрокинув голову и открыв шею. Волосы спутались еще больше и открывали высокий лоб. Веки слегка подрагивали. Что ему снится?
