Пересилив себя, Габор все-таки выпрямился. Он действительно выглядел ужасно. Да и пах, наверное так же. Не самое подходящее время набрасываться на желанную женщину.
Он заставил себя сделать шаг в сторону от Олеси и кивнул портнихе:
— Можете продолжить здесь. Госпожа… — Он едва не сказал «Олеся», остановившись в самый последний момент. Да, пожалуй, это будет не так-то и легко. — Госпожа Маргит готова к примерке. Уже заждалась вас. Пришлось скрасить ее одиночество.
— Ох, простите, господарь. Мы совсем не желали заставлять вас ждать. — Портниха заламывала руки и кусала губы. Эти попытки флиртовать вызывали в Габоре раздражение. Как отреагирует Олеся? Она и так постоянно в нем сомневалась. Видимо, швею придется заменить.
— Разбирайтесь с платьями, я подойду позже. — Он обернулся к Олесе, которая теперь стала смертельно бледной. Что ее напугало? Или расстроило? — И подумай над нарядом для маскарада. Ни в чем себя не ограничивай. — Он обращался к ней на «ты», слишком интимно для несвязанных кровью родственником, тем более для мужчины и женщины. Но это словно оставляло на ней отпечаток — знак принадлежности ему.
Олеся неожиданно вскочила на ноги и протянула ему книгу. Она поклонилась, смиренно склонив голову и тихо проговорила:
— Спасибо за то, что дали почитать вашу книгу. Я бы позже хотела дочитать эту сказку. — Она буквально всунула ему в руки книжку, раскрытую на страницах с пресловутой легендой.
Кланяясь Олесе, Габор не смог сдержать довольную улыбку:
— Обязательно. Я надеюсь продолжить наш разговор об алфавите. Было очень познавательно.
Габор с наслаждением наблюдал, как румянец возвращается на ее лицо, как расцветают щеки. Член снова дернулся. Мозг наводнили фантазии о том, как он проводит головкой по алому румянцу на Олесиных щеках, как она трется о его плоть губами, а он ударяет напряженным естеством по ее лицу.
Пока окончательно не утратил рассудок, Габор запахнул полы плаща и стремительно вышел из зала. Ему уже не терпелось увидеть Олесю в новых платьях, которые будут сшиты специально для нее и которые будут принадлежать ей. Совсем скоро она окончательно станет частью его мира. Частью его семьи. Частью его самого.
Даже этот маскарад он затевал не в угоду королю, а ради Олеси. Показать всем, что она больше не безумная жена его младшего брата, а полноценный член его семьи и находится под его защитой. Украшения, танцы и все, что будет происходить, было задумано для нее. Удивить, порадовать, показать, что его мир — не только страх и угроза нападения демонов, но и праздники, веселье, развлечения.
Наверное глупо, но чем больше думал об этом, тем больше переживал. Понравятся ли Олесе традиции его страны, примет ли она их, будет ли в них участвовать?
А еще стоило подумать о Миклоше.
Добравшись до спальни и сбросив грязную одежду, Габор сосредоточился на ранах, которые выглядели совсем не так безобидно, как хотелось бы. Он вполне мог обойтись и без лекаря, но может стоило намекнуть Олесе, что он не отказался бы от нее в роли врачевателя? Она так переживала из-за его ран. Сердце наполнилось теплом. Забота Олеси была ему приятна. До абсурда. Почему-то он ощущал себя ребенком, стремящимся заслужить внимание и одобрение взрослого. Смешно.
Разобравшись с ранами, он опустился в горячую воду. Казалось, или в купальне до сих пор витал легкий аромат их недавних безумств? Габор закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Поднимающийся от воды пар превращался в тени и силуэты. Сладкие образы наводнили мозг. Утихнет ли хоть немного его безумная яростная страсть? Научится ли он оставаться спокойным в присутствии этой непостижимой женщины?
Как можно скорее он должен сделать Олесю своей. Привязать к себе накрепко и навсегда. Возможно, она уже беременна их малышом. А если нет… Он наполнит ее семенем так, что это будет делом времени.
Оставалась только одна преграда. Мысли снова вернулись к Миклошу. Никто, кроме нескольких человек его личной стражи не знает, что брат сейчас в подземелье. Он мог бы избавиться от свидетелей, хоть достойную замену таким воинам придется искать долго. Остаток жизни Миклош проведет в темнице за то, что издевался над Маргит. А Габор просто объявит брата погибшим в сражении с демоном. Напился, отправился в лес и… Это поможет избежать скандала и лишних сплетен. Останется лишь выждать положенное время, которое он, конечно, будет проводить с «безутешной вдовой». А потом они с Олесей поженятся.
Был и другой выход. Гораздо более разумный. Убить брата.
Раз и навсегда избавиться от него и от проблем, которые он мог доставить.
С ума сойти! Он всерьез планирует убийство собственного брата ради возможности быть с любимой женщиной. Но сейчас Миклош был для него врагом, а не родственником. Да и не было у Габора особых чувств к нему. Он старался не вмешиваться в его жизнь, позволяя тому развлекаться с любовниками и устраивать вечеринки, от которых кровь стыла в жилах. Пока Миклош держал это в секрете и не выставлял напоказ, мог жить как хочет. Но он измывался над Маргит, убил ее и планировал избавиться от Олеси. Под носом у Габора. Такое не прощают. Даже брату.
Габор не ожидал, что так спокойно смирится с мыслью, что от Миклоша нужно избавиться. Мразь, угрожающая жизни его женщины, необходимо устранить. Пусть он хоть трижды будет его братом.
Взгляд скользнул к брошенной тут же книжке. Как она оказалась у Бражены? Старуха не могла ее украсть. В замке к ней был приставлен человек, который повсюду ее сопровождал. Да и зачем ведьме сказки? Книга подпирала ножку стола. Но Олеся все равно ее заметила…
Габор подплыл к борту купальни и взял книжицу. Мокрые пальцы оставили на бумаге стремительно темнеющие следы. Олеся так искренне верила, что здесь скрыт способ справиться с Крампусом… Габор понимал, что готов уцепиться за малейший, даже такой нелепый шанс справиться с демоном, только не отдавать ему Олесю.
Он смутно помнил сказку, указанную ею. Она была грустной и заканчивалась смертью почти всех героев. А еще в ней почти с маниакальной точностью описывались кровавые подробности пыток и изуверств. После прочтения на ночь этой жути ему долго снились кошмары. Но тогда ему было лет пять.
Габор перевернул страницу, возвращаясь к началу сказки. Возможно, следует перечитать ее заново.
* * *
Пару часов Миклош безрезультатно метался по темнице. Он сорвал голос, требуя, чтобы его выпустили, сбил руки в кровь, стуча по грубой двери. Никто не отвечал. Не слышно было ни звука. Хотя он точно знал, что его охраняют.
Эхом до него доносились сдавленные рыдания идиотки-служанки. Не нужно было с ней связываться. Это ее вина, что он оказался в сыром вонючем подземелье. Наверняка кому-то проболталась.
А Габор… Молодец, братишка! Молодец! Миклош истерично расхохотался. Интересно, хоть кто-нибудь подозревает, что благородный всесильный господарь сунул собственного брата в темницу? Вряд ли. Габор же почти святой. Идеальный господарь. Образец для подражания.
