Олеся облизнула губы, и Габор едва сдержал стон. Ему требовалось закончить то, что они начали.
— Думаю, что смогу…
— Уверена? — Он настороженно следил за движениями ее языка, сходя с ума уже только от этого.
— Хочешь со мной поспорить? — Олеся быстро обернулась. Наверное, хотела убедиться, что их никто не подслушивает.
— А ты азартная… Что ж, давай поспорим. Какая ставка? — Габор еще никогда не ощущал такого азарта и желания жить.
— Проигравший исполняет любое желание победителя. — Олеся задиристо вздернула подбородок, и Габор не смог сдержать смешок.
— В деревне ты сказала, что я могу надеть на тебя кляп… и что ты будешь сопротивляться.
Олеся моментально насторожилась. Словно маленькая лисичка, остановившаяся в шаге от ловушки.
— Правда? Я… я не помню…
Но Габор не собирался отпускать свою жертву и позволять ей уходить.
— Зато я помню. Об этом и будет мое желание.
— Ты еще не выиграл.
— Ну так и не позволь мне этого сделать. Возвращайся и придумывай платье. А я разберусь с королем и его любопытной дочерью.
Олеся неожиданно обняла его, вжимаясь всем своим хрупким телом. Они настолько идеально подходили друг другу, словно были слеплены из одного куска глины, который неосторожный гончар разбил на две части. И вот теперь они снова вместе. Снова стали единым целым, безошибочно совместив отколотые части.
Габор сжал Олесю в жесткой хватке, вдыхая аромат ее волос, подпитываясь ее нежным искушающим теплом. Нет, он не отдаст ее. Никогда.
— Будь осторожен с ним… Он уже наверняка все знает. Потому что если с тобой что-то случится, я… — Она посмотрела на него ярким, прошивающим насквозь взглядом. Стальная игла с шершавой ниткой вонзилась в душу и начала, стежок за стежком, пришивать его к ней. — …я не выдержу. Теперь я уже и не знаю, как жила без тебя.
Ее признание было узлом на проклятой нитке. Намертво завязала его кишки, превратив в одного из слабаков, зависимых от своих женщин. Раньше он таких презирал. Теперь же не желал для себя иного.
— Я всегда буду рядом. — Габор нежно поцеловал Олесю в лоб. — Ты моя. Я сделаю все, чтобы тебя защитить. Иди, выбирай наряд. Когда все решу, я вернусь к тебе.
Глава 29
Если времени на раздумья не оставалось, а решение нужно было принять немедленно, он принимал его. Он видел перед собой множество путей и выбирал тот, который должен был привести к цели с наименьшими потерями. А потом просто шел по этому пути, делая все, чтобы получить желаемое. И неважно, сколько трупов поляжет на его дороге. Неважно, сколько крови придется пролить. Нужно просто идти и не тратить время на сомнения.
Его Величество Гергард был хитрым подлым выродком. Ради того, чтобы удержать власть в своих руках, он был способен на многое, и Габор это прекрасно знал. Но в его жизни впервые появилось то, за что он хотел бороться. То, что наполняло смыслом его отравленное кровью Крампуса существование. Поэтому он готов был идти напролом. Даже если придется заколоть жирного ублюдка в своем же замке.
Габор сидел напротив короля, превратив свое лицо в маску. Никаких эмоций и чувств. Никаких переживаний. Это искусство он освоил уже очень давно. Поразительно, но только Олесе удавалось легко выводить его на эмоции и рушить самообладание. Что бы она ни делала. С королем же изображать из себя каменное изваяние было привычно легко. Особенно, когда от этого зависело их с Олесей будущее.
От мыслей о ней снова стало жарко. Захотелось улыбнуться и сглотнуть вязкую слюну жажды. Но он сдержался. Сейчас нужна трезвая голова. Если он правильно разыграет свои карты, то уже сегодня вечером Олеся будет полностью принадлежать ему. А для этого рассудок должен оставаться холодным.
В памяти внезапно всплыли строчки из сказки…
Едва солнце закатилось за горизонт, как Крампус выбрался из своей пещеры и отправился в деревню. Нынче он придумал замечательное развлечение и собирался хорошенько повеселиться. Он заставит мерзких людишек поубивать друг друга со страху!
Но для начала преподнесет им подарочек…
Крампус тащил за собой тяжелые, груженые телами сани, и иногда оглядывался, чтобы полюбоваться на кровавый след.
Да, это будет чудесное развлечение. Может, разбросать посиневшие тела на главной площади? Али же оставить так? Прямо возле колодца… Хм-м-м, колодец…
Крампус потащил сани дальше. Двери всех домов были заперты на замки, а ставни на окнах плотно закрыты. Он мог вольготно бродить по узким улочкам и посмеиваться над глупыми деревенщинами.
Крампус добрел до колодца, скинул грязные тряпки с саней и принялся забрасывать изувеченные тела в колодец. Холодные, посиневшие, с темной коркой запекшейся крови — красота… А были и посвежее. Кровь еще сочилась из ран и падала на снег яркими вязкими сгустками.
Да-а-а… Морозный Дед таких подарочков не принесет. Крампус захохотал и струсил с ладоней золу из преисподней. Кто себя плохо вел, тот получит от него в подарок кусочек уголька. Эти вели себя ужасно. Думали, что справятся с ним.
Крампус собрался уже было обратно, как заметил огонек. Странно-странно… Все людишки ведь попрятались. Так кто осмелился зажечь свечу в своем домишке и привлечь его внимание?
Король демонов бросил сани и быстро добежал до яркого огня. Какая-то лавка со скрипучей вывеской. Все ставни заперты, двери закрыты, а на чердаке-то окошко светится.
Тихо Крампус забрался на крышу и заглянул в открытое окно. Ну вы поглядите! Не все попрятались и дрожат в ужасе. Не все трясутся перед ним. Совсем о страхе забыли — кричат и стонут на узкой кровати. Потные, дышат тяжело — не холодно им, значит. А девка-то красавица какая… Кожа белая, волосы длиннющие, как сама ночь. Блестят, черными змеями по плечам расползаются.
Такая и Крампусу пригодилась бы. С ним бы повеселее было. Вопила бы на всю деревню. И все равно, что от страха…
— Смотрю, ты решил проводить Старый год с размахом. — Король хохотнул и принялся разглаживать складки на халате. — Даже в Ибранье так не готовятся, как здесь.
— Вы преувеличиваете, Ваше Величество.
На лице короля мелькнуло недовольство. Не такого ответа он ожидал, и Габор это видел. Он мог бы наперед пересказать их беседу. Что будет говорить король, и что сам Габор ДОЛЖЕН будет ему отвечать. Но сейчас все намного сложнее и важнее, чем обычный разговор.
— Ты же меня знаешь. Я зазря не хвалю. Генриетта уже все уши мне прожужжала о том, что прежде такого не видела. Не может дождаться праздника.
Разговор о дочери был затеян не зря — Габор чувствовал.
— Я буду рад, если праздник в Дьекельни запомнится вам и вашей семье, Ваше Величество.
