К их немногочисленной компании начали стекаться люди.
— Господарь Габор! Господарь! Храни вас небо!
Олеся с удивлением следила за тем, как к ним спешат всполошенные мужчины и женщины. Кто-то усиленно кланялся, а кто-то бухался на колени. Габор кивнул стражникам, и те отступили, позволяя людям приблизиться. Олеся не знала, как реагировать на такую реакцию. Судя по выражениям лиц этих людей, его и боялись, и любили, и уважали и едва ли не боготворили. Габор бросил на Олесю суровый взгляд:
— Будьте рядом.
Олеся почувствовала себя собачонкой. Хозяин оставил. Хозяин приказал. Габор отвернулся к людям, которые пытались обратить на себя его внимание. Многие пробовали вручить ему свои товары, наперебой расхваливая самих себя и заверяя, что у них «Господарь Габор может получить бесплатно все лучшее». Габор изредка бросал на Олесю предостерегающие взгляды, как будто чувствовал, что ей уже надоело тут стоять, как деревянному столбу. Адрианна с Драганом куда-то исчезли, и Олеся с новой силой ощутила свое одиночество и ненужность.
Ей хотелось туда, к смеющимся девушкам. Или к малышам швыряющим снежки в меховое чудище. Но только не стоять тенью возле «великого господаря Габора». Происходящее уже начинало бесить. Судьба, видимо, решила как следует посмеяться над ней и окончательно уничтожить и без того пакостное настроение. К Габору пробилась высокая статная девица в ярком платке, из-под которого выглядывали длинные черные пряди. Она восторженно смотрела на Габора и подносила ему большой деревянный ковш.
— Это лучшая медовуха во всей Бергандии, господарь. Отведайте — уважьте нас. Она согреет даже лучше женских объятий.
Олеся закатила глаза. Ну это уже слишком. А запрыгнуть на него прямо здесь она не хочет?! Олеся не стала дожидаться ответа Габора. Она отвернулась и потихоньку выскользнула из кольца стражников. Те про нее, кажется, совсем забыли, сосредоточенные на защите своего господаря. Пробравшись сквозь толпу людей, Олеся быстро огляделась. Нужно выбрать место, где ее никто не заметит и не найдет. Пусть уже вся эта странная семейка оставит ее в покое.
Подобрав подол длиннющего платья, Олеся осторожно пошагала в сторону от людей. Она, не спеша, брела по площади, заполненной лавочками со всевозможными товарами. Если раньше у нее и были какие-то сомнения, то сейчас они развеялись полностью. Она попала не в клинику, и ее окружают не сумасшедшие. Она совершенно точно оказалась в другом мире. Непонятном. Странном. Пугающем. Хуже всего было то, что ей, кажется, тут нравилось. Но она не имела ни малейшего понятия, чего ожидать в будущем.
Олеся все больше удалялась от шума голосов. С площади она вышла на улочку, где и лавочек, и людей было меньше. Холодное зимнее солнце вдруг рассыпалось на миллионы сверкающих искр. Олеся зажмурилась и замерла на месте. Она стояла напротив лавки, сверху до низу заполненной стеклянными пузырьками, флаконами и бутылями. К тем, что покрупнее, грубой ниткой были прикреплены сложенные листочки желтоватой бумаги. К самым маленьким не крепилось ничего, и было видно, что внутри жидкость самых разных цветов. В некоторых плавали травинки, лепестки и еще бог знает что. Олеся подошла ближе. Миловидная черноволосая женщина приветливо ей улыбнулась:
— Присмотрели что-нибудь, госпожа?
Олеся восторженно рассматривала искрящиеся флаконы.
— А что вы продаете?
— О, вы наверное не местная?
Женщина махнула рукой в сторону бутылей:
— Это отвары для ванн. Чтобы снять усталость. — Она указала на бутылку с изумрудно-зеленой жидкостью. — Это, чтобы поскорее уснуть. — Взмах руки в сторону бутыли с сиреневой жидкостью, в которой плавали лепестки какого-то цветка. — А вот, чтобы волосы были мягкими и гладкими.
— Ага, значит шампунь? — Олеся не могла отвести глаз от длинных рядов полок.
— Простите, госпожа? — Продавщица, нахмурив брови, смотрела на Олесю, пытаясь понять, о чем она говорит.
Вот же! Опять она забыла, что здесь все совсем иначе. Олеся как ни в чем не бывало улыбнулась и указала пальцем на маленькие флаконы:
— Не обращайте внимания. А что там?
Продавщица сняла с полки несколько невысоких прямоугольных флакончиков.
— Это особые масла. Нужно капнуть в воду одну капельку, и масло сделает свое дело.
Олеся поняла, что хочет захлопать в ладоши, как маленькая девочка. Все это было так… странно. И вместе с тем — волшебно. Она не верила ни одному слову черноволосой женщины, но и уходить почему-то не хотела.
— Что же они могут делать?
— Вот это — придает уверенности в своих силах. Вы сможете сделать то, на что прежде никогда не решались. Это масло поможет очистить голову от дурных мыслей и принять верное для себя решение. А вот это усилит ваш естественный запах и подскажет, что к вам испытывает ваш избранник.
Олеся едва не расхохоталась. Ну это уже совсем фантастика.
— И как оно может подсказать?
— Если мужчина к вам равнодушен, то он никак не отреагирует, а если… хм… — Женщина немного покраснела и лукаво улыбнулась. — Если он испытывает к вам чувства и… томление… то он не сможет устоять перед вашим ароматом.
Олеся вздернула брови, не зная чему больше удивляться. «Томлению» или чудесным свойствам эликсира сомнительного происхождения. Она была готова купить эту штуку хотя бы просто для того, чтобы потом вернуться сюда и высказать продавщице, что не стоит обманывать людей такой откровенной ложью. Но была проблема. Одно огромное затруднение. У нее ведь не было ни копейки! Да и вряд ли здесь в ходу привычная валюта.
Женщина с неожиданно доброй улыбкой посмотрела на Олесю:
— Вы решили, что вам нужно? Я могу подсказать, какое масло использовать, если вы мне опишите свою проблему.
— Ее проблема в неповиновении моим приказам.
Суровый мужской голос прогремел над головой, как гром. Олеся вздрогнула и резко обернулась. Боковым зрением заметила, что продавщица склонилась в глубоком поклоне.
— Господарь… Да хранит вас небо… Долгих вам лет жизни и процветания вашему роду.
Габор сурово смотрел на Олесю. Его губы кривила жуткого вида улыбка, от которой Олесе хотелось зарыться под снег. От холодного угрожающего голоса тело начало покрываться ледяной коркой.
— Я непонятно выразился? Или вместе с памятью о Миклоше вы забыли значение слов «Будьте рядом»?
Олеся совершенно забыла о данном самой себе обещании молчать и не провоцировать его. Приподнявшись на цыпочки, она гневно прошипела:
— Рядом с вами не было места. Столько желающих, чтобы вы их… «уважили»… Я решила не путаться под ногами у ваших фанаток.
Габор наклонился к ней так низко, что она почувствовала на лице его горячее ароматное дыхание. Что-то хмельное и сладкое. Медовуха, черт бы ее побрал! Несколько секунд Габор пристально смотрел на нее, вновь как будто препарируя. Неожиданно его взгляд переместился на ее рот. Он приоткрыл губы, словно собираясь поцеловать ее. Олеся задышала чаще. Она вдруг поняла, что безумно хочет, чтобы он наклонился ниже и коснулся уже, наконец, ее рта. Ей хотелось почувствовать вкус его поцелуя. Узнать, как он это делает. Нежно и медленно, или страстно и немного грубо?
