Хитрый гаденыш выглядел обрюзгшим, как будто пил, не просыхая, несколько дней подряд.
— Брат! Вот так сюрприз! Не ожидал, что ты нарушишь свой же запрет и покинешь крепость на закате.
Габор сжал зубы и огляделся, все еще надеясь увидеть демона. Но вокруг, как назло, все было спокойно. Габор не торопился убирать саблю. Миклош прибыл не вовремя. Хотя, учитывая все произошедшее с Маргит, сильно задержался. Как бы невзначай прикрыв дверцу кареты, Габор заставил себя улыбнуться:
— Кто еще осмелится нарушить мой запрет, если не я сам?
— Ха-ха-ха! Ты всегда любил ходить по краю. Раз уж мы встретились тут, отправимся в крепость вдвоем? — Миклош шагнул к карете, но Габор быстро преградил ему дорогу.
— Там у меня… дама, не совсем одетая. Сам понимаешь, она не готова к новому знакомству.
Миклош заржал. Габор в очередной раз убеждался, как между ними мало общего.
— Боишься, что она увидит меня и сразу же забудет о тебе?
Габору захотелось всадить кулак в его самодовольную рожу. Знал бы братец, кто сейчас находится в карете. Мысли вернулись к Маргит. Кого же на самом деле она предпочтет? Его или брата? Идиотизм какой-то. Она уже выбрала Миклоша. Но ведь и сам Габор не обращал на нее внимания до последнего времени.
— Да. — Габор пожал плечами. — Есть такие опасения.
— Не думал, что ты опустишься до подобного. — Миклош задумчивым взглядом буравил карету. — Ты всегда такой правильный. И кто же там? Какая-нибудь аристократочка? Или служанка?
Проклятье! Там же Адрианна. И она наверняка слышала голос Миклоша.
Пока сестра не выдала его, Габор направился в сторону кареты Миклоша.
— Я тоже человек и мне тоже иногда хочется расслабиться. — Габор распахнул дверцу кареты, пропуская брата вперед.
Когда Миклош, наконец, приблизился, Габор едва ли не силой впихнул его внутрь. Кивнул своему кучеру:
— Следуй за нами.
Он лишь надеялся, что успеет увести Миклоша до того момента, как появится Маргит.
— Ты один? — Габор демонстративно осмотрел пустую карету. — А где же супруга?
Лицо Миклоша изменилось. Моментально. Габор часто видел подобное. Тем более в брате. Знал его слишком хорошо, чтобы не разглядеть быструю смену масок. В детстве он часто становился свидетелем того, как Миклош принимал обиженный несчастный вид, пытаясь получить от родителей желаемое. Сейчас он выглядел так же — несчастным мальчиком, несправедливо обиженным страшим братом.
— А моя супруга, дорогой брат, сбежала. Вот так-то…
Габор подумал, что ослышался. Значит, сбежала… И кто же из них двоих врет?
— Как это — «сбежала»? Она же… Не совсем в себе.
Ему нужно знать, известно ли Миклошу о чудесном исцелении Маргит.
— Не в себе, но так же коварна как и все женщины. — Миклош отвернулся к окну, видимо, пытаясь скрыть свои истинные эмоции.
Габор едва зубами не заскрежетал. Ему что, силой вытаскивать из него подробности? Нет, Миклош сам ему все расскажет. Он не будет давить. Просто немного подыграет.
— Я никогда не понимал, зачем ты женился на этой полоумной.
На лице Миклоша мелькнуло раздражение. Кажется, подействовало.
— Я любил ее. Тебе, брат, неизвестно, что это такое.
Ну, да, любил. А как же тот смазливый слизняк?
— Ты любил ее, а она любила наши деньги.
— Не все меряется деньгами, брат. Я думал, она тоже меня любит. Возможно не так сильно, как я ее, но любит. И что же выясняется? Она умудрилась за моей спиной завести любовника и сбежать с ним! С каким-то крестьянином!
Габор на секунду утратил дар речи. Любовник? У Маргит? Когда же она умудрилась?
— Ты серьезно? Или решил подшутить?
— Мне не до шуток! — Миклош неуверенно заерзал на своем сидении.
Значит, все-таки, врет… Габор решил играть роль глуповатого старшего брата, одержимого приличиями.
— Нужно ее найти! Она позорит наш род.
Миклош скривился. Какую ложь придумал на этот раз?
— Я почти ее нашел. Выследил на пути в столицу, но им удалось уйти.
— Я дам своих людей. Они найдут и Маргит, и ее любовника. С кем она спуталась?
— С крестьянином, сказал же. Я не буду продолжать поиски, Габор. У меня все еще сохранилась гордость. После того, как своими глазами видел их поцелуи прямо посреди дороги… Пусть катится к Крампусу! Собралась в столицу? Вот там пускай и остается.
Габор запоминал каждое слово в этом нагромождении лжи. Что за игру затеял Миклош? И что скрывает Маргит?
— Как давно это было?
— Да вот вчера днем и было. Как увидел, решил: катись на все четыре стороны. Повернул карету и отправился сюда.
Маргит не могла целоваться посреди дороги со своим любовником — она уже три дня в замке. А вчера так и вовсе едва стояла на ногах. Если любовник и был, в чем Габор сильно сомневался, то он бросил Маргит. А вот в чем никаких сомнений не было, так это в лжи Миклоша. И если он зачем-то врет о том, что вчера видел Маргит целующейся… значит, скорее всего, врет и об остальном. У Маргит не могло быть другого мужчины. Не могло! Габор не желал верить, хоть и понимал, что это невероятно глупо. К тому же, Миклош ни слова не сказал о ее «исцелении». Вряд ли ему об этом известно.
Габор соображал быстро, как мог, складывая в голове кусочки головоломки. Как в детстве. Родители часто заставляли их соревноваться, считая, что это каким-то образом заставит сыновей стремиться к лучшему. Габору часто казалось, что родители их просто стравливают, делая ставки, какой из сыновей не выдержит первым и вцепится в глотку другому. Хотя, конечно, это было не так.
Но вот сейчас… Сейчас нужно соображать. Миклош врет. Зачем он это делает? Что произошло между ним и Маргит на самом деле? Они скоро приедут в крепость, и Миклош, так или иначе, узнает об исцелении Маргит. Или уже знает? Конечно! Как он сразу не подумал?! Похоже, после поцелуя он перестал соображать.
Габор нахмурился:
— Как она умудрилась завести любовника, если даже не может говорить? Вряд ли он писал ей любовные письма. Сомневаюсь, что она умеет читать и писать. Да и крестьяне грамотностью не могут похвастаться… Ты сам-то с трудом с ней общался.
Габор видел, как брат сжал губы. Он уже практически не сомневался, что все сказанное — ложь. Маргит не сбегала с любовником. Нет. Габор не верил в это. Не хотел верить. И раны от кнута на ее спине… Что случилось? И что они оба скрывают?
Лес начал редеть и в квадрате окна показались очертания замка. Габор решил поднажать:
— Так какие у тебя мысли на этот счет?
Миклош скривился, но тут же нацепил на лицо печаль:
