Ей нужно что-то предпринять. Самое время проверить, не обманула ли продавщица необычных зелий.
Олеся вытащила бутыль и два пузырька. Принятие верных решений — наверное главное, что ей сейчас нужно. Осторожно откупорив крышку, она плеснула в горячую воду пару капель. Взгляд упал на флакон с отваром, обещающим снять усталость. Ничего ведь страшного не случится, если она добавит и его? В воду полетело еще несколько капель.
На самом дне, аккуратно завернутый, оставался еще один пузырек. С маслом, которое должно было подсказать, что испытывает мужчина. Да и Габор, кажется, собирался принять ванну вместе с ней.
Олеся вытащила последний пузырек. Жидкость в нем необычно мерцала, как будто внутри плавали невидимые блестки. А еще масло меняло цвет. Становилось то розовым, то золотистым, то сиреневым.
Олеся осторожно открутила крышечку с маленькой пипеткой. По всей ванной тут же разлетелся необычный аромат. Пахло сразу и ванилью, и немного шоколадом. И даже дождливым лесом. Странно, но именно такие духи она и любила. В которых ощущались именно эти нотки.
Олеся капнула в воду одну маслянистую капельку. Немного подумала и капнула еще одну.
Не случится ведь ничего страшного?
Перекрывая шум воды, в спальне хлопнула дверь. Олеся быстро закрутила крышку и положила пузырек в корзину к остальным.
Обернувшись на звук шагов, Олеся увидела, как Габор входит в ванную. Он был очень красив. И совершенно на своем месте.
Господарь странного и пугающего мира. Чем-то он походил на султана, утомленного политикой и войнами. В конце дня он приходит к своим наложницам, принимающим ванну. Может, ему хочется просто расслабиться. А может, наоборот, он нуждается в грубых ласках, чтобы выпустить пар. Он обводит сосредоточенным взглядом все помещение, выбирая рабыню, которая будет ублажать его всю ночь.
Но видит только Олесю.
На душе почему-то стало нестерпимо грустно. Она ревновала его даже к вымышленным женщинам, которые существовали лишь в ее воображении.
Когда она успела так погрязнуть в нем? Как умудрилась стать настолько зависимой от мужчины? Не защитила себя и свое глупое сердце.
На лице Габора отразилось удовлетворение. Как будто именно та наложница, которую он искал, оказалась на месте.
Что за идиотские мысли лезут в голову? Может, это все из-за масел, которыми она так опрометчиво воспользовалась? Неужели пара капель могла оказать настолько губительное влияние на ее сознание?
Габор хитро улыбнулся и, на ходу расстегивая сюртук, двинулся в ее сторону.
— Я думал, ты опять куда-то сбежала.
Олеся не нашла в себе сил встать на ноги. Она чувствовала странную слабость, блуждающую по всему телу.
Неожиданно охрипшим голосом она спросила:
— Здесь есть еще тайные ходы?
Она отдавала себе отчет в том, насколько призывно и соблазнительно это звучало.
Габор стянул сюртук с плеч, небрежно бросил на пол и потянулся к ее плащу.
— Да. Их здесь много. Раньше крепость выглядела совсем иначе.
Олеся позволила ему спустить с ее плеч плащ и оставить ее абсолютно обнаженной.
— Ты такая красивая.
Он погладил ее щеку, лаская взглядом плечи, грудь и живот. От его внимания соски набухли и начали ныть. Габор заметил это и порочно улыбнулся. Взгляд устремился вниз.
Должно быть, в нее и впрямь вселился демон. А может она просто решила побыть развратной, смелой и на все готовой девицей, которым втайне завидовала в своем мире.
Олеся села поудобнее, поджимая под себя ноги и немного разводя бедра в стороны, позволяя ему рассмотреть часть небольшого треугольничка волос.
Габор вздохнул так громко, что было слышно даже сквозь шум воды.
— О чем ты думала, когда я вошел? — Его голос звучал хрипло, одновременно угрожающе и искушающе.
Олеся потянулась руками к завязкам его брюк.
— Почему ты спрашиваешь?
— У тебя было странное выражение лица.
— Странное? — Олеся, не спеша, распутывала узелок на шнуровке.
— Да… Как будто ты ненавидишь меня, но рада, что я пришел.
— Я думала о том, — Олеся наконец справилась с узлом и начала медленно приспускать брюки Габора, — что ты похож на султана.
— Кто такой султан?
Он сбросил рубашку, и Олеся снова залюбовалась сильным тренированным телом. Ей нравилось, что он скорее стройный, чем накачанный. С красиво выделяющимися мышцами. Широкие плечи, узкая талия и бедра, рельефный живот — в нем все было создано для сражений. На поле боя и в постели.
Олеся встала на колени и поцеловала чуть шершавую кожу под пупком. В месте ее поцелуя начиналась дорожка волосков, убегающая под пояс брюк, которые она так и не сняла с него.
Олесе с удовольствием наблюдала, как напрягся его живот, когда она слегка прикусила кожу чуть ниже.
— Это такие правители в моем мире. Ты напомнил мне султана, пришедшего в свой гарем.
Габор задышал чаще, когда Олеся лизнула покрасневший след от своих зубов. Ее прикосновения не оставляли его равнодушным, и это ужасно ее возбуждало. Настолько сильно, что внизу уже все стало влажным. Плоть набухла и жаждала нового вторжения. Ей хотелось быть наполненной им до предела. До краев.
Она взглянула на Габора. Его взгляд затуманился, а грудь поднималась и опускалась от тяжелого дыхания.
Он накрыл обеими ладонями ее затылок, зачесывая назад волосы, убирая их с лица. Олеся понимала, чего он ждет. И собиралась дать ему это. Причем так, чтобы он запомнил на всю жизнь.
Глядя ей в глаза, еще более хриплым голосом, Габор спросил:
— Что такое гарем?
— Это место, где жили его наложницы. Много-много красивых женщин. Некоторые были пленницами, завоеванными в походах, многих специально для этого воспитывали.
Олеся потянула вниз штаны, обнажая уже налившийся кровью член. В Габоре все было совершенным, даже плоть, покачивающаяся в стороны после избавления от плена ткани.
Олеся чувствовала себя сумасшедшей. Помешанной.
Габор хотел ее. И видеть у своего лица свидетельство его желания было как награда за ее одиночество и предательство мужа.
В Олесе просыпалась нимфоманка. И фетишистка, которая сходила с ума от вида твердого длинного члена.
— На ночь султан выбирал себе одну из наложниц гарема. — Олеся потерлась щекой о бархатистость горячей кожи. — Она должна была его ублажать всеми доступными способами. — Задела губами потемневшую от напряжения головку и заглянула Габору в глаза. — Каждая старалась сделать нечто такое, чтобы запомниться султану, чтобы заполучить его расположение. Ведь фаворитка правителя занимала особое положение в гареме.
