— Не выпускай его изо рта. Хочу быть в твоем горле.
Олеся покорно снова обхватила губами головку, сжимая так крепко, как могла. Позволила Габору толкнуться дальше. Он был слишком крупным для ее рта, но она изо всех сил старалась доставить ему удовольствие и сделать так, как он хочет.
Расслабившись и вдыхая невероятный запах их влажных тел, Олеся продолжала ласкать мошонку. Несильно сжимала пальцами кожу и немного оттягивала, гладила местечко у самого корня члена. Другой ладонью сжимала ствол и неторопливо скользила о нему, направляя в рот.
Габор толкнулся глубже, ударяясь головкой в небо. Тут же зашипел, как будто обжегшись, дернулся, отстранился и вошел снова. На этот раз резче и сильнее.
Одна его ладонь давила на Олесин затылок. Другой он обхватил сзади ее шею, дергая на себя.
— Заглотни глубже… Ну же, постарайся… Дай мне почувствовать твое горло.
Олеся заставила себя еще немного расслабиться. Шире открыла рот, вдыхая его невероятный запах. Корица и шоколад. Неужели, человек может так великолепно пахнуть?
Одурманенная ароматом его тела, она почувствовала, как Габор толкается в горло, задевая головкой заднюю стенку. Она думала, будет неприятно и больно. Но было неописуемо.
Габор был в ее власти. Зависел от ее движений и ласк. Олеся не забывала ласкать ствол и мошонку. Сжимая вокруг них влажные ладони, сделала глотательное движение. От этого Габор окончательно сорвался с цепей.
Издавал рычащие стоны, шумно дыша и вбиваясь в ее рот. Почти насильно удерживал голову, не давая отстраниться и сделать глоток воздуха. Олеся начинала задыхаться, еще сильнее сжимая горло.
В какой-то момент Габор задрожал. Порывисто дернулся, сотрясаясь как от озноба. В горло Олесе ударила сильная струя. Мощные потоки заполняли рот. Она не успевала глотать вязкую густую жидкость, тоже напоминающую по вкусу корицу и шоколад. Но с неповторимым вкусом самого Габора.
Ее тоже начала бить дрожь, когда она поняла, что не справляется с его возбуждением. Габор кончал с громкими болезненными стонами и грубыми движениями. Она не успевала глотать его семя. Капельки потекли по губам и подбородку, а он все бился в ее рот, как одержимый.
Олеся и сама начала сходить с ума. От его вкуса, запаха, от ощущения бархатистой плоти. Его движения начали замедляться. Но она хотела еще! Еще его вкуса и запаха. Еще бешеных движений.
Она жадно высасывала из головки последние остатки семени, пока плоть не обмякла. Олеся собрала языком последние следы спермы, пока член не заблестел лишь от ее слюны.
Выпустив его из губ, Олеся отстранилась, чувствуя, как пульсируют соски. Им требовалась ласка. Сильное сжатие. Ощущение мужских пальцев. Пальцев Габора. Ей нужно, чтобы он сжимал их тисками и оттягивал…
Откуда эти желания? Наверное, от его вкуса на ее губах.
Олеся подняла глаза на Габора. Его затуманенный взгляд был сосредоточен на ней, пугающе пристальный и тяжелый. Сумасшедший.
Олеся видела, что Габор с трудом дышит. По груди и животу стекал пот. Даже волосы были влажными. С потемневших прядей падали капли испарины.
Пошатываясь, Габор отступил от Олеси и прижался к стене. Он выглядел обессиленным и уставшим. Седые пряди таинственно мерцали в волосах. Олеся жадно любовалась им, таким красивым, сильным, уверенным в себе.
Ее желание увеличивалось с каждой секундой.
Взгляд Габора пьяно мерцал, тяжелый и лихорадочный. Олеся, не спеша, провела языком по губам, слизывая последние капли его вкуса.
От его голоса кожа покрылась мурашками.
— Ты научилась этому с мужем?
Неужели он ревнует ее? Вниз устремился еще один поток влаги. Мышцы влагалища сократились. Промежность пылала жаром.
Олеся покачала головой, по-прежнему сидя на полу, в той же позе.
— У нас не было ничего такого.
— Тогда откуда ты это умеешь?
— Я и не умею…
— Что же будет, когда ты… «научишься»? — Габор ухмыльнулся.
Олеся совсем потеряла голову. Осмелела и решила быть развратной и порочной настолько, насколько хватало воображения.
Ей казалось, что именно это и нужно было Габору. То, что она долго и тщательно скрывала даже от самой себя.
— Когда я научусь, то смогу заглатывать твой член так глубоко, что ты будешь проникать в самое горло.
Он резко дернулся к ней. Схватил за плечи и поднял с пола, поставив на ноги.
— Ты моя. Слышишь? Даже не думай о том, чтобы вернуться в свой мир. Или быть с кем-то другим. У тебя буду только я. Ты моя. Я — твой господарь. Повтори это!
Габор встряхнул Олесю, как тряпичную куклу. Она коснулась рукой его впалой шершавой щеки. От пота щетина была не такой колючей и мягко щекотала кожу.
— Ты мо-о-ой…
Олеся выдохнула признание, намеренно искажая смысл. И он это понял. Улыбнулся опасной улыбкой. Глаза загадочно сверкнули.
Какой же он…
— Да. Мы принадлежим друг другу. Навеки. В тот момент, когда ты очнулась в моем мире, — Габор откинул за спину ее волосы, — ты стала моей.
Олеся прижималась к нему изо всех сил. Плавилась, как теплый воск в слишком горячих руках. Странное чувство, что сейчас расцветало в груди, немного пугало. Может, это действие масел, которые она так неосмотрительно добавила в воду?
Как будто приняла наркотик, от которого размягчается мозг и возникают странные желания.
Наверное стоило подумать о женской гордости. Но Олеся понимала, что давно уже забыла про нее. Примерно с тех пор, как пришла в себя в чужом незнакомом мире.
Слабым голосом, не умея скрыть грусть, она спросила:
— И как долго мы будем принадлежать друг другу?
Что с ней станет, когда но захочет другую? Она здесь совершенно одна. И поддержки у нее еще меньше, чем было у Маргит.
Но ответ Габора был совершенно не тем, что она готовилась услышать:
— Здесь не существует… разводов. Поэтому принадлежать друг другу мы будем очень долго.
Неужели он намекает на..? Додумать Олеся не успела. Габор подхватил ее под попку, поднимая вверх по своему телу. Она с готовностью обвила его талию ногами, прижимаясь возбужденными складочками к горячей коже его живота.
Он понес ее к бассейну, заполнившемуся почти до краев. У красивых бортов, выложенных цветной мозаикой, Габор поставил ее на ноги и быстро закрутил краны.
Когда он обернулся к ней, глаза снова полыхали возбуждением. Он жадно осматривал ее тело. И этот горячий взгляд был таким ощутимым, что Олесе казалось будто он трогает ее руками.
Габор пожирал глазами ее грудь, которая снова налилась. Тугие соски призывно торчали, умоляя о жестких ласках. В самом низу живота скапливалось почти непереносимое напряжение.
