— Вы закончили?
— Да, господарь. Все будет готово в кратчайшие сроки.
Габор лишь кивнул, отступая от двери, без слов давая понять, что разговор окончен. Карола захлопнула блокнот, а ее помощницы подхватили фолиант с образцами тканей.
Выходя, портниха бросила на Габора такой взгляд, что Олесе захотелось вцепиться ей в волосы. Есть тут хоть кто-то, кто не мечтает заполучить господаря?!
Едва за Каролой захлопнулась дверь, Габор подошел к Олесе. Опустился в соседнее кресло и, рассматривая фреску с оленем коротко бросил:
— Я все обдумал.
Боже… Ну все, доигралась. Он решил оставить все, как есть. Одной страстной ночи оказалась недостаточно, чтобы заинтересовать его. Да и вряд ли ему доставляет удовольствие выслушивать ее истерики.
Габор повернулся к ней и резко отчеканил:
— К Бражене я поеду сам.
— Что?!
Олеся была так удивлена, что не сразу сообразила, о чем он говорит. Она успела себя накрутить и снова напридумывать невесть чего.
— Вряд ли ты умеешь ездить верхом. И погода портится. Тебе безопаснее будет остаться здесь. Поможешь Адрианне с украшением крепости к Проводам Старого года.
Ну уж нет! Теперь она не отступит. Поездка — это шанс лучше узнать Габора. И помириться. А на то, что скажет местная ведьма, по сути — уже плевать.
— Я понятия не имею, как украшать крепость. А усидеть в седле… Для чего тогда нужен ты? Научишь меня.
Глаза Габора опасно сверкнули. Кажется, ей удалось его немного расшевелить.
— Это не урок верховой езды. И если я говорю, что ты остаешься, значит ты остаешься.
Он устало потер глаза, но в этой усталости не было ничего от их бессонной ночи. Пресловутым шестым чувством, женской интуицией Олеся чувствовала, что его что-то тревожит.
Она поднялась из кресла и встала перед Габором:
— Я поеду с тобой.
— Опять ты споришь… — Наконец на его лице появилась новая эмоция. Кажется, восхищение. — Ты остаешься.
— А как же Миклош?
— Тебя он больше не побеспокоит. Можешь не переживать.
— Нет уж! Я буду переживать. Потому что это моя жизнь. МОЯ. И… — Олеся решила идти до последнего. Если он не хочет брать ее, то нужно сделать так, чтобы он не мог не взять.
Она скользнула Габору на колени, запустила пальцы в гладко причесанные волосы и растрепала. На его лице отразилось такое удивление, что она едва не улыбнулась.
— И к тому же… я хочу постоянно быть с тобой.
— Да неужели? — Габор усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
Он точно разгадал все ее нехитрые маневры и теперь просто наблюдал за тем, как далеко она может зайти.
Но Олеся не собиралась идти на поводу его ожиданий. Она еще больше взъерошила его волосы и погладила ладонью колючую от щетины щеку.
— Что-то произошло? Ведь так?
Вот теперь он по-настоящему удивился. Свел на переносице брови и отвернулся к фреске. Молчание длилось так долго, что Олеся перестала надеяться на ответ. Она просто гладила его волосы, накручивая на пальцы отросшие пряди, ласково скользила пальцами по губам, очерчивала их контур.
Неожиданно Габор нарушил тишину:
— Пришло письмо от короля. Они с дочерью едут сюда. Провожать Старый год.
Этого Олеся ожидала меньше всего.
— Это… это плохо?
— Да. — Габор прямо посмотрел ей в глаза. Накрыл ладонью колено, обжигая жаром даже сквозь несколько слоев ткани.
— Я тебя не подведу. Обещаю, что буду смирно сидеть в твоей спальне и даже лишнего звука не произнесу. Они ничего обо мне не узнают.
Он покачал головой и притянул Олесю ближе.
— Король часто устраивает подданным подобные… «сюрпризы». Обычно, так он проверяет, насколько окружение к нему лояльно и кого можно… к себе приблизить.
— Но разве ты не достаточно к нему близок? Безопасность страны абы кому не доверят.
Габор медленно вычерчивал на ее спине узоры.
— Близок. Но у короля более… личные планы. — В голосе Габора слышалось раздражение. Даже злость.
Олеся напряглась:
— Ты о чем?
— Неважно.
Он безжалостно выдернул шпильки из ее прически, распустил волосы и сгреб в кулак. Жестко притянул Олесю еще ближе к себе и шумно вдохнул аромат ее волос.
— Если действительно хочешь ехать, то нужно собираться прямо сейчас. — Но вместо этого Габор потерся губами о чувствительное место между Олесиных ключиц.
До боли прикусил нежную кожу. А когда она застонала и откинула назад голову, лизнул укус.
— Почему ты такая?.. Вку-у-усная… — Его язык вольготно гулял по шее, зубы царапали кожу. А губами он порочно-сладко обхватывал влажные участки и всасывал их в рот. — Хочу, чтобы на твоем теле повсюду были мои следы.
Олеся содрогалась мелкой дрожью от каждого движения, от каждой запретной ласки. Тихо постанывала, тщетно пытаясь сдержаться.
Звуки ее стонов и его поцелуев смешались, превращаясь в возбуждающую музыку.
Она уперлась ладонями в плечи Габора. Пока еще она могла себя контролировать, нужно сдержаться. Даже такой сумасшедший секс, как у них, может наскучить. Хотя, кого она обманывает? Когда любишь, не можешь насытиться любимым человеком. Теперь она понимала всю эту беготню вокруг вторых половинок.
Габор и вправду казался когда-то давно потерянной частью, которую она наконец обрела. А как жить разрубленной пополам? Да никак.
Олесю напугали собственные чувства. Так зависеть от другого человека… Это было слишком непривычно. Только сейчас она вполне осознала, насколько сильно привязана к нему. Пришита. Приклеена. Без Габора уже никак.
Его голос, взгляд, скупые редкие улыбки — все казалось дорогим и важным. Самой большой ценностью, которую ей удалось получить. Воздухом. Водой.
А может, наоборот, наркотиком, на который она прочно подсела?
Пока еще могла сколько-нибудь трезво мыслить, Олеся попыталась сползти с коленей Габора. Но он впился пальцами в ее бедра, другой рукой натянул волосы, не позволяя отстраниться.
— Не отпущу… — Его глаза потемнели настолько сильно, что казались двумя бездонными омутами.
Олеся хрипло напомнила:
— Мы собирались ехать…
Габор потянулся к ее губам, словно и не слышал:
— Сегодня ночью ты снова будешь моей. — Он прикусил ее нижнюю губу.
Внизу живота стремительно скапливалось напряжение, такое тягучее и острое, что Олеся опасалась не выдержать. Рядом с Габором она становилась слабой. Неуравновешенной. Истеричкой. Действительно, как наркоманка в поисках новой дозы. И этой дозой был господарь.
