С трудом заставил себя вспомнить о рунных столбах. Это единственное, что сейчас должно меня волновать.
Тело Командующего полностью восстановилось, и я снова выглядел, как мразь, едва не уничтожившая мой дом. Оставалось только вернуть на место повернутый на землянке рассудок.
Потребовалось собрать все силы, чтобы заставить себя вернуться обратно. Я боялся. Боялся, что при ее виде не сдержусь. Но и не мог больше оставаться без нее.
Ле-ра сидела на кровати и прижимала колени к груди. Она снова надела платье. И снова хотелось сорвать его с нее. Она дрожала. Кожа блестела от неостывшей испарины. Она рассматривала потолок. Навигационную карту. Ту ее часть, где начиналась моя родная галактика.
Когда я вошел, ее глаза расширились, а взгляд скользнул по телу. Только сейчас я вспомнил, что она беспокоилась… Беспокоилась о моих ранах и пыталась помочь.
Внутри опять стало слишком горячо. В Сути билась мысль, что я нашел ЕЕ. Идеальную. Пришедшую ко мне из легенд. Я не знал, почему она оказалась на Земле. Это ведь неправильно. Моя женщина должна была родиться на моей планете.
Но тянуло меня к ней невозможно. Я не мог отказаться от нее, пусть даже все это обман и иллюзия. На Нептусе выясню. Когда окажемся там.
Я заберу ее с собой. Когда с Солином будет покончено.
— То, что ты видела, должно остаться внутри этой комнаты. Иначе мне придется вырвать твой язычок. Ты все равно не умеешь им пользоваться.
Она бросила на меня затравленный взгляд. Но в нем отчетливо мерцала ненависть. Серая, бриллиантовая, как снега Нептуса.
— Это ясно?
Она сжала пухлые губы и кивнула, позволив волосам упасть на лицо. Думает, что спряталась от меня.
— Вслух, Ле-ра.
— Да, мне ясно. — Она дернула плечами.
От этого движения ее грудь колыхнулась, и соски четко обозначились под тонкой тканью. В ней все совершенно. Желание становится просто неконтролируемым.
Осознаю, что делаю, только когда пальцы касаются ее нежной кожи. Тяну ее на себя, прижимая к своей груди. Теплая, дрожащая, хрупкая. Моя…
— Если шлюха удовлетворяет своего господина, он может забрать ее из Дома Похоти к себе. Чтобы всегда была под рукой. Ты не глупа… Должна понимать, что лучше ложиться под одного, чем под весь флот Солина.
Ле-ра смотрела на меня со страхом. Тяжело дышала и сжимала кулаки. От дыхания ее грудь поднималась и замирала в каких-то миллиметрах от моей. Все бы отдал, чтобы она разделась сама, не по принуждению, демонстрируя набухшие соски.
— Ты мне нужна. — Я убрал прядь волос с ее лица. Какие же они гладкие и длинные, потрясающие.
Да что же в ней такого?! Почему я не реагировал ни на одну из женщин Нептуса так, как на нее? Мать подсовывала мне десятки красавиц. Еще больше ждало в Домах Похоти, но ни от одной не сводило зубы. Я хотел впиться в нее. Вгрызться, как животное, и не отпускать. Она моя. Должна быть моей! Боги, что происходит?!
Я хрипел, как подросток перед девушкой мечты:
— Ты должна делать все, как я говорю. Тебе даже не придется спать со мной. В обмен ты получишь богатства и положение. Даже уважение.
На ее лице отразилось недоверие и… надежда. Хуже всего было то, что надежда мелькнула после того, как я сказал, что мы не будем спать. Придушил бы стерву! Неужели я настолько ей противен и омерзителен?
И дело даже не во внешности Командующего. Откуда-то я знал, что увидь она мое настоящее лицо, реагировала бы так же. Да, я понимал, что она в рабстве, похищена со своей планеты, навсегда разлучена с родными, но… Но другие смирялись! Почти сразу! Понимали своим убогим мозгом, что им не вернуться, зато могут иметь все.
А эта сопротивлялась. Я чувствовал слабые волны ненависти, которая окутывала ее плащом. Иногда мне удавалось улавливать чужие эмоции, реже, я мог сам их внушать. Может, попробовать внушить ей… радость при виде меня? Желание постоянно быть со мной. Ожидание моего визита.
Беда в том, что лучше всего мне удавалось проделывать это со страхом. За четыре года я отточил это мастерство настолько, что мог ничего не делая, не говоря ни слова, убеждать окружающих, что их трясет от ужаса от одной мысли обо мне.
Что ж… самое время научиться манипулировать желанием этой маленькой стервы.
Чтобы сходила с ума, глядя на меня, и не могла понять, что с ней происходит.
Я приподнял ее подбородок, заставляя смотреть прямо мне в глаза:
— Я могу сделать твое пребывание здесь невыносимым. Ты будешь умолять о смерти, мечтать о ней. Но умереть не сможешь. И я же могу превратить твою жизнь в сказку. Тебе лишь нужно… служить мне. — На ее щеках появился самый прекрасный румянец, какой я только видел. И кажется, я знал, о чем она думает. Вспоминает, как кончала от моих губ. Это только начало, моя сладкая рабыня. Только начало. — Служить не так, как ты подумала. — Я ухмыльнулся на гневный блеск ее глаз. — Конечно, иногда я буду пользоваться и этими твоими услугами. — Не удержался, и ладонь скользнула ниже, задевая набухший сосок. — Большей властью, чем я, здесь обладает только император. Но скоро это закончится. Я предлагаю тебе выбор: встать на мою сторону — сторону победителя. Или… можешь продолжать мне сопротивляться. Только учти, остальные тоже захотят попробовать то, что пробовал я.
Она облизнула губы. Простое движение, не для соблазнения. Но на меня действует, как удар тока.
От ее голоса становится тяжело дышать:
— Чего вы от меня хотите?
— Делай все, что я прикажу. Рассказывай все, что услышишь — ты красива, и многие будут болтать, пытаясь произвести на тебя впечатление. А кто-то попытается через тебя добраться до меня. Я хочу знать обо всем, что происходит в моем окружении.
— Я должна шпионить?
А она быстро соображает. Невольно мне захотелось узнать, какой жизнью она жила до меня, что ей нравилось, к чему она стремилась.
— Да. Поможешь мне, и будешь достойно вознаграждена.
Я не знал, зачем говорю все это. Просто никак не мог унять непонятное желание, чтобы она не видела во мне врага. Хочу ее преданности и подчинения. Хочу, чтобы она всегда и во всем была на моей стороне.
— Вы видите меня впервые. — Она отвела взгляд, рассматривая мою грудь. Внутри тут же стало горячо и даже больно. — Почему вы доверяете мне? Я ведь могу… предать.
Ее отчаянные попытки избежать любой связи со мной, даже такой, будили ненадолго успокоившуюся ярость.
— А ты хочешь меня предать?
Она молча покачала головой. Но я видел, как отчаянно стиснулись ее кулаки.
— У меня ведь нет выбора? — Горечь в ее голосе совсем не отрезвляла.
Я злился все сильнее. Вот только не совсем понимал, на кого больше: на нее или на себя.
— Ты невнимательно меня слушала. Ни у одной до тебя его не было. Но ты можешь прямо сейчас вернуться обратно. В Дом Похоти Главы ловцов. Мне позвать людей, чтобы проводили тебя?
