— Что произойдет через два дня? — Она смотрела на меня, нахмурив красивые брови.
Я не мог ей признаться. Не сейчас.
— Через два дня император узнает, к чьим советам прислушивался столько времени.
Ее лицо изменилось. Губы приоткрылись. Она сделала вдох и будто бы забыла выдохнуть. Застыла, как статуя. Совершенная. И такая недоступная. Даже сейчас не моя.
И снова меня удивила:
— Тогда он убьет тебя.
— Это не так легко сделать. — Но скорее всего так и будет.
— Ты один против всей планеты.
— Будешь переживать за меня?
Она отвела взгляд, и я едва не выругался. Что она пыталась скрыть от меня?
— Конечно, буду! Убьют тебя — мне тоже не жить.
— Только из-за этого?
Веду себя как полнейшая тряпка. Наверняка сейчас похож на ее проклятых земных мужиков. Выпрашиваю признание в том, что важен ей. Выклянчиваю секс. А ведь мог бы взять силой.
— А должно быть что-то еще? — Она выпрямляется, гордо расправляет плечи.
Сама не понимает, что грудь приподнимается, застывает почти напротив моего лица. Набухшие соски торчат так, словно молят о моих губах. Любая шлюха позавидовала бы. А ведь она почти невинна. Или только на меня так действует? Да плевать. Моя она. Моя! И ничья больше.
— Помнишь, я предлагал тебе сделку?
Помнит, конечно. Вздрогнула, глаза заметались. Грудь качнулась, подпрыгнула. Ее сиськи сведут меня с ума! Член сейчас лопнет, и яйца взорвутся, переполненные спермой. Хватит, чтобы затопить ее изнутри. Вытекать наружу будет. Но я не дам пролиться ни капли. Все в ней окажется. Примет полностью все, что я дам.
— Какую сделку?
Даже сейчас продолжает играть со мной, хитрая сучка. Сдаваться не хочет, даже на пару мгновений. Ладно, сыграем. Только вот я уже давно привык играть нечестно. Получу то, что хочу.
— Обмани меня… Скажи, что любишь. Что хочешь. Соври, что только и думаешь о том, как трахну тебя. — Я встал на ноги, снова понимая, какая же она маленькая рядом со мной. Крошечная. — Одна ночь твоего подчинения, и я… верну тебя на Землю.
Проклинаю ее… Ненавижу сейчас, как никого и никогда. Даже Солин с его уродливыми ублюдками. Ненавижу… за то, как на ее лице расцветает надежда. За то, как глаза загораются призрачным шансом. Она готова уцепиться за мои слова, за пустые обещания. Лишь бы вернуться туда, где у нее ничего нет. Сама ведь говорила.
— Правда… вернешь?
Серьезно киваю, едва сдерживая желание наброситься на нее. Давай же, соглашайся. Сейчас я готов даже богов обмануть, но только бы получить ее.
— Верну. Через два дня. Все устрою. В обмен… просто будь ласковой со мной. На одну ночь.
Произношу, и ком встает в горле. Одна ночь — все, что у меня есть. И та заканчивается, уходит, пока она ломается.
Взять бы ее силой. Но сколько она так продержится? Нет, хочу, чтобы отдавалась по собственной воле, с желанием, чтобы получала удовольствие и хотела доставить его мне.
— Откуда мне знать, что не обманешь?
Она часто дышит, а на коже появляется испарина. Знать бы, о чем она сейчас думает, какие мысли бродят в ее голове. Может, не так уж она равнодушна ко мне? Течет ведь, когда я ее ласкаю. Мокрой становит и горячей.
— Завтра сменю тебе внешность и отведу на корабль. Будешь дожидаться там. Больше ничего не могу обещать.
* * *
Он врал ей. Не моргнув и глазом, подло обманывал. Лера это видела. Хотя нет — чувствовала. Никуда он не собирался ее отпускать. Тем более, возвращать на Землю. У него был свой какой-то безумный план, в который он не считал нужным ее посвящать.
А она… Она малодушно боялась, что он догадается о том, что ей видна его ложь. Ее план был прост, наивен и глуп. Наверное, такое могла придумать только неуверенная в себе женщина. Рядом с мужчиной, который слишком сложен для нее. Но с которым до зуда под кожей хочется провести хоть пару часов. Если все настолько плохо, что у них есть только ночь, то она будет дурой, если не воспользуется шансом. А все наверняка плохо. Он бы не стал ей признаваться.
Возможно, у нее есть лишь два дня, чтобы почувствовать себя желанной и любимой. Эгильрих… даже в его имени была загадка. Он хотел ее. Она видела его желание. Не только по вздыбленной налившейся кровью плоти. Но и в безумно горящих глазах, напряженных мышцах, сжатых челюстях.
Безжалостно жестокий, непонятный и дикий принц далекой планеты хочет получить ее. Не гнушается обмана ради того, чтобы заполучить ее. Почти умоляет. Признался, рискуя своей жизнью.
Они оба заслужили капельку счастья и возможность не думать ни о чем пару часов.
— Хорошо… я согласна. — Голос звучал глухо и хрипло, как будто и не принадлежал ей. — Одна ночь в обмен на возвращение на Землю. Только… только не будь грубым.
— Я сделаю так, как ты скажешь. Все, что захочешь. Но только пока смогу сдерживаться.
Лера напряженно кивнула, чувствуя как по венам разливается безумное пламя.
Это было так странно — договариваться с ним о том, как все будет. И в то же время эротично.
— Не причиняй мне боли…
Его глаза опасно сверкнули:
— Только ту, о которой ты сама попросишь… На эту ночь. Ты моя. До утра.
Лера коснулась его волос, убирая упавшие на глаза пряди.
— До утра. Я твоя.
Его глаза вспыхнули так ярко, словно взорвались две звезды. Лера зачарованно смотрела на то, как синие искры сливаются в сияющие радужки. Эгильрих мягко надавил ей на плечо, заставляя опустить на кровать.
Он подтолкнул ей под спину мягкие подушки и глухо прохрипел:
— Хочу, чтобы ты видела все, что я буду с тобой делать…
Лера застонала на выдохе. Всего лишь от его слов ей стало так жарко, словно прямо на теле развели костер. Одним плавным движением Эгильрих перенес свое мощное тело между ее бедер. Бесконечно нежно, провел ладонями по ее коже. Благоговейно, словно она и впрямь была первой женщиной, с которой он имел дело. На теле выступила испарина, когда он закинул одну ее ногу себе на плечо, а вторую отвел в сторону, открывая ее так, что не оставалось больше секретов.
Внизу живота скопилась горячая тяжесть. Такого она не испытывала еще никогда. Между ног стало настолько горячо и мучительно больно, что Лера застонала.
Эгильрих ласково потерся о ее живот колючей щекой, оставил влажный поцелуй под пупком.
— Я хочу все видеть…
— Что видеть?
— Тебя. Какая ты здесь.
Он обхватил губами набухшие складочки и легонько потянул. Лера выгнулась от пронзившего все тело удовольствия.
Она закрыла глаза, будучи не в силах справиться с раскаленными острыми иглами, впивающимися в кожу. А когда открыла, встретилась с внимательным взглядом Эгильриха. Он пристально следил за ней. Будто она была опасным врагом, от которого он не знал, чего ожидать.
