— Не могу сдерживаться, когда чувствую твои губы…
Это он! Он создает снег, реагируя на ее робкие неумелые ласки. Лера снова склонилась над ним, прогоняя страх перед его огромной плотью. Она не сможет принять его в себя. А если и сможет, то это будет очень больно. Но один раз, наверное, можно потерпеть.
Отогнав эти мысли, она обхватила ладонью пылающий жаром ствол и провела языком влажную блестящую дорожку до уздечки. Эгильрих толкнулся бедрами к ее губам и зашипел, как раскаленный металл, опускаемый в холодную воду.
Лера чувствовала себя всемогущей. Красивой, уверенной в себе. Она управляла мужчиной, который обманул целый мир. Ему нравились ее робкие ласки.
Снег кружился вокруг ее щек маленькими вихрями, путая волосы и играя с ними. Осмелев окончательно, Лера нежно лизнула мягкую кожу мошонки. Пальцы в волосах сжались, натягивая пряди до боли. Но сейчас она не обращала на это никакого внимания. Так легко было представить, что между ними все… хорошо. Что нет вражды, рабства и постоянных оскорблений. Что они просто мужчина и женщина, рожденные на одной планете и столкнувшиеся в нужном месте в нужное время.
Ей нравился этот обман. Она словно очутилась в сказке, о которой с детства мечтает каждая женщина. И вот у нее есть принц, стонущий от ее ласк. Пушистые снежинки, затеявшие танец вокруг ее тела и огненные символы над головой.
Что еще нужно? Только ОН. Больше его. Больше его стонов, рваных движений бедрами, огненно-морозного аромата и его вкуса.
Обхватив губами нежную кожу мошонки, Лера с упоением втянула ее в рот и жадно всосала.
Эгильрих снова приподнял бедра и захрипел:
— Открой рот шире. Не закрывай. Я сам все сделаю…
В его голосе слышались боль и мука. Неужели, ему настолько нравится? Ответ пришел сам собой, когда она послушно раскрыла губы, позволяя ему толкнуться широкой головкой внутрь. Удерживая ее голову, Эгильрих начал рвано вбиваться в ее рот, ударяя головкой о небо.
— Открой шире…
Его лицо исказилось, кожа блестела от пота, когда снова и снова он толкался бедрами вперед. Лера задыхалась, но старательно выполняла все его приказы. Влажные звуки были самым порочным, что она когда-либо слышала в своей жизни. Его член блестел от ее слюны, которая опутывала ствол тонкой паутинкой. С каждым броском, он врывался все дальше, заставляя ее задыхаться и непроизвольно сглатывать. Голова кружилась от ощущения его плоти, разбухающей у нее во рту.
Лера начала стонать от вихря незнакомых ощущений. Ему, похоже, нравилось, как горло стискивает головку, как влажно хлюпает член у нее во рту. Сквозь стиснутые зубы, он что-то говорил на своем языке, но Лера не могла понять ни слова.
Неожиданно он оттолкнул ее, отстраняясь. Лера не поняла, что происходит, пока не оказалась сидящей на его коленях с широко разведенными ногами, обвивающими его талию.
— Не могу больше терпеть…
В его глазах бушевала самая настоящая буря. В радужках закручивались ледяные спирали, взрывались алые искры. Страшно и красиво. Завораживающе.
Эгильрих обхватил свой член и направил в Леру. Даже одной рукой он умудрялся держать ее так, что пошевелиться не получалось. Он руководил и управлял каждым ее движением. Лера чувствовала себя зажатой в тисках, беспомощной, полностью в его власти. Но впервые в жизни не возражала. Ей даже нравилось, что сейчас она подчиняется. Что она заведомо слабее и придется…
Все мысли вылетели из головы, когда горячая широкая головка, скользнула в нее, растягивая на грани боли и удовольствия. Лера откинула голову назад, сцепив зубы и сдерживая стоны. Эгильрих медленно вводил член, и уже это превращалось в пытку. Он проникал в нее сантиметр за сантиметром, обжигая жаром тысячи солнц.
Она вцепилась в его твердые и влажные от испарины плечи, неосознанно впиваясь ногтями в гладкую кожу.
— Ты слишком большой… Я не смогу…
Он отпустил член и сжал ее грудь, потирая набухший сосок.
— Сможешь…
Эгильрих обхватил ее за бедра и потянул на себя. Лера застонала. Он насаживал ее на себя, как жертву на кол. Раскаленный член неумолимо проникал внутрь, почти разрывая изнутри.
Но это ощущение было… волшебным. Наконец она была наполненной. Цельной. Каждое движение Эгильриха ощущалось остро и ярко, как ржавыми гвоздями по коже. Слишком остро. И в то же время невероятно.
Он насадил ее до основания одним резким неумолимым броском. Лера вскрикнула. В следующую же секунду, Эгильрих начал двигаться. Он все еще держал ее, не давая свободы. Вбивал сильные бедра в нее, сначала медленно выходя, а затем толкаясь внутрь на всю длину.
Лера с трудом дышала. Внутри скапливалось напряжение, которое грозило взорваться умирающей звездой. Они были так тесно сцеплены друг с другом, что казалось посыпятся искры от интенсивного трения.
Да что же так медленно?! Эгильрих растягивал ее так, что не оставалось ни одного миллиметра между ними. Наслаждение превращалось в сладкую пытку.
— Быстрее… пожалуйста…
Она даже не осознавала, что произнесла это вслух, пока не услышала собственный прерывающийся голос.
Эгильрих снова сжал ее грудь, распластав ладони на налившихся наслаждением холмиках. На этот раз он совсем перестал двигаться, замерев глубоко-глубоко внутри нее.
Лера хватала ртом воздух, ощущая внутри пылающий огнем стержень, на который была насажена, как бабочка на иглу. Его пальцы сжимали и теребили соски, играли с ними, обводя по кругу и надавливая.
— В тебе безумно тесно… Мне сложно двигаться…
Лера задохнулась:
— Тебе… неприятно?
Он криво улыбнулся, как будто ему было нестерпимо больно, но он всеми силами пытался это скрыть:
— Ты смеешься? В тебе… как под дозой наркоты. Я бы провел внутри тебя вечность.
Ей потребовалось собрать всю свою решимость, чтобы спросить:
— Тогда почему ты не продолжаешь?
— Чтобы не сделать тебе больно. — Его голос звучал надтреснуто, словно он был на пределе.
Лера приподнялась, позволяя его плоти выскользнуть из нее.
— Уже поздно бояться. Двигайся. Я хочу этого.
Эгильрих ответил ей тяжелым взглядом. Его глаза снова сверкнули. Он облизнул губы и сжал ее бедра так крепко, что стало даже немного больно.
— Я мечтал, что однажды ты скажешь мне это.
Он резко насадил ее на себя, а потом… Потом началась бешеная скачка. Что-то дикое и невообразимое. Эгильрих и здесь был главным. Он полностью подчинил ее своим действиям, превращая в покорную рабыню.
Лера не могла даже дышать. Внутри все пылало. От трения его раскаленного члена о внутренние стеночки ее влагалища, Лера не могла сдерживать криков. Она начала стонать, вторя каждому быстрому и мощному броску его бедер.
