Лера подняла бедра, выгнула грудь, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы стать к нему еще ближе.
— Поэтому ты решил остаться здесь? Чтобы стать героем для Нептуса?
Эгильрих посмотрел ей в глаза. Его взгляд был настолько пронзительным, что проникал прямо в душу.
— Нет. Не для Нептуса. Для брата. Он один верил, что я гожусь на что-то большее, чем убийство чудовищ.
Лера чувствовала его грусть. Его боль. Как будто они передались ей, разделившись пополам. Часть осталась у Эгильриха, а часть она забрала себе, чтобы ему не было так тяжело.
— Что случилось с этим вождем?
Лера начала гладить его шрамы — десятки белых полос, расчерчивающих кожу, словно карту.
— Он увидел как чудовище напало на одну из них. Со скачущего по небу коня она упала прямо на поле брани. Он забрал ее с собой, приказал врачевателям вылечить, во что бы то ни стало. Он совсем обезумел, плененный ее красотой. Когда на небе появлялись луны, ее кожа начинала сиять. Он перестал есть и пить, все сидел рядом с ней и ждал, когда она очнется.
Лера слушала, затаив дыхание. Ей было так уютно, так хорошо в объятиях Эгильриха. Как будто именно здесь было ее место — в его руках. Он не даст ее в обиду и защитит даже ценой собственной жизни.
— Неужели она умерла?
— Нет. — Он снова криво усмехнулся. — Пришла в себя, испив из целебных источников Нептуса, и попыталась сбежать. Вождь догнал ее, спрятал в одной из пещер, приковал к стене и овладел. А она пронзила его его же мечом и все равно убежала. С тех пор он обезумел. Превратился в ледяного призрака и витает вокруг Нептуса в ее поисках. Но и по сей день так и не может найти. Он раскололся на миллиарды осколков льда и рыщет по всей галактике, пытаясь ее отыскать.
Лера потрясенно приоткрыла рот:
— Это и есть ваша ледяная защита?
— Это… легенда о том, как появился разумный лед. Планета защищает саму себя.
— Но я думала, это какая-то… технология.
Эгильрих широко улыбнулся:
— Конечно, технология.
— Значит, тебя назвали в честь древнего безумного вождя?
— Его звали Эги. Это означает «лезвие меча». Потом его начали называть Эгиль — «карающий меч».
— Осталась третья часть твоего имени… — Лера ласково очертила контур его губ.
— Да. Рих. Странное слово… Древний язык такой коварный. — Он снова склонился над ее грудью и обвел языком ореолу. — Одно слово может иметь несколько значений…
Лера впилась ногтями в его плечи, подставляя грудь для новых поцелуев.
— Какие же значения у слова «рих»?
— Могущественный, — жадный поцелуй сначала одного соска, потом — другого, — и одержимый.
— Каким же стал ты? Могущественным или одержимым?
Эгильрих вдруг перевернул ее лицом вниз и, обхватив за бедра, потянул на себя. Поставил ее на четвереньки и нажал ладонью, заставляя прогнуться и оттопырить попку.
— Я стал мальчишкой, который поверил в легенду…
Лера вскрикнула и подалась вперед, когда он без предупреждения ворвался в нее на всю длину. Ее опалило его горячей твердостью. Против такого резкого вторжения мышцы протестующе сжались, но влагалище тут же начало истекать влагой, облегчая его проникновение.
Лера задрожала. Эгильрих снова завладел ею. Его пальцы сжали бедра с удвоенной силой и оттолкнули от себя, чтобы через секунду дернуть назад так, что сбилось дыхание. Лера даже слова не могла сказать. Она оказалась в его полной власти. Он насаживал ее на себя, двигая почти с нереальной скоростью.
Лера уцепилась за спинку кровати, едва удерживаясь на коленях. Грудь тряслась от каждого удара, волосы прилипли к влажной коже, а стеночки влагалища сокращались вокруг раскаленного жаром члена. Он больше не казался ей большим и пугающим. Он был идеальным для ее тела. Заполняющим собой до отказа.
Лера начала стонать в такт ударам его потяжелевшей крупной мошонки о ее нижние губки. Даже это возбуждало!
Сколько она еще так выдержит? Чертов хозяин вулканов! Она уже едва дышала, ощущая, как по венам течет лава вместо крови.
Эгильрих скользнул ладонью по ее животу, сжал лобок, перебирая пальцами набухшие лепестки плоти, и только после ее отчаянного стона коснулся клитора.
Лера вскрикнула от сотен звезд, взорвавшихся внутри. По всему телу разлетелись осколки и сверкающая звездная пыль, превращая ее в сгусток желания.
Только бы он не останавливался. Только бы не прекращал свою пытку.
Лера начала сама насаживаться на толстый бархатистый ствол. Да, вот так, вобрать его целиком… До основания… Полностью погрузить в себя. Насадиться, чтобы был только ее. Сжать мышцами и удержать внутри. Покрыть своей влагой…
Адская боль обожгла плечо. Лера закричала, взвиваясь вверх. Эгильрих прижимал ладонь к ее плечу, сжимал руку и… что-то делал! От его ладони исходил дикий жар. Он жег ее!
Лера попыталась вырваться, но он дернул ее на себя прижимая спиной к груди и что-то шепча на ухо:
— Тише-тише… сейчас все пройдет… должен был сделать это…
Слезы выступили из глаз, и тут же жар сменился спасительным холодом. Лера обмякла в его руках, полностью обессилив. Она вся покрывалась ледяными мурашками. В теле взрывались чертовы звезды. И Эгильрих все еще был внутри.
Он снова дотронулся до ее клитора и резко дернул бедрами вверх. Точно насадил на себя. Лера вскрикнула от странного, болезненно-сладкого наслаждения. Ее всю трясло.
Рука пульсировала болью, мышцы стискивали член Эгильриха, а сам он что-то шептал ей на незнакомом языке и рвано дергал бедрами, пока не зарычал, как зверь.
Лера зажмурилась от покалывания в каждой клеточке тела. Наслаждение не утихало, продолжало жечь кожу, выжигать нутро. Как же хорошо…
— Ты сумасшедший… Твое чертово имя означает «псих»!
Он поцеловал ее в висок, слизнул капельку пота и потерся губами о кожу:
— Сумасшедшим я стал, когда увидел тебя. До этого был нормальным.
Она расслышала в его голосе улыбку. И от этого стало страшно — что может различать его эмоции, ощущать их.
Удовольствие никак не желало униматься. Лера горела в лихорадке, от которой не было спасения. Его пульсирующая плоть все еще была глубоко в ней. Мышцы до сих пор жадно сжимались вокруг члена, будто тело само решило, что для него важно. А важным было продлить эти ощущения на вечность.
Лера никак не могла справиться с дрожью. как будто к ней подключили оголенные провода, и теперь электричество проходило разрядами через каждый нерв.
— Через пару минут боль пройдет…
Ладони Эгильриха накрыли ее живот, и Лера нервно дернулась. Вцепилась в его руки, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
