При своих способностях руководителя Роджерс считал себя идеальным преемником Рокфеллера, и его повысили до вице-президента треста в 1890 году. Поэтому он негодовал, когда наверху оказался Арчболд. Отчасти решение было вопросом стиля. Рокфеллера раздражали азартные игры и богохульство, заносчивость Роджерса на публике и вращение в высших кругах. Рокфеллер выбрал Арчболда и потому, что он был неразрывно связан со «Стандард Ойл», тогда как Роджерс часто отвлекался на другие интересы. Роджерс иногда запугивал подчиненных «Стандард Ойл», что лишит своих газовых конкурентов необходимой нефти, даже если это скажется на доходах «Стандард» – смертный грех с точки зрения Рокфеллера.
Вспышка между Рокфеллером и Роджерсом произошла в 1899 году, когда Джеймс Стиллман, Уильям Рокфеллер и Роджерс втайне получили контроль над «Анаконна коппер» в Бьютте, штат Монтана, горным предприятием, ранее принадлежавшим сенатору Джорджу Хирсту. Они взяли в долг тридцать девять миллионов долларов у Национального городского банка и купили фирму. Затем переименовали ее в новую холдинговую компанию «Амалгамейтед коппер» и всучили доверчивой публике за семьдесят пять миллионов долларов, возместив долг в тридцать девять миллионов долларов и прикарманив тридцать шесть миллионов долларов дохода. Рокфеллер был возмущен таким количеством разводненных акций и мог почувствовать себя лицемером при нападках на его добродетель. Новая компания шла от Стиллмана и Национального городского банка, а Уильям и Роджерс воспользовались связями со «Стандард Ойл», чтобы поддерживать жар спекуляций.
Роджерс совершил ошибку, пригласив в проект для реализации сделки остроглазого бостонского биржевого маклера Томаса У. Лоусона. Начиная с июля 1904 года Лоусон публиковал откровенную историю в журнале «Эврибоди», а позже превратил ее в книгу «Бешеные финансы». Самый мелодраматичный низкопробный роман в финансовой истории Америки открывался театральным посвящением: «РАСКАЯНИЮ: чтобы те, чьи козни раскрываются на этих страницах, увидели в истинном свете зло, какое они причинили – и покаялись»58. Назвав себя простым «новичком в преступлении», Лоусон добавил нотку признания: «Я по незнанию стал инструментом, позволившим обокрасть тысячи и тысячи инвесторов в Америке и Европе»59.
Суть обвинения заключалась в том, что публика заплатила две трети цены покупки за «Амалгамейтед коппер», тогда как Роджерс сотоварищи взяли две трети акций. В то время, отметил Лоусон, «Стандард Ойл» считали «величайшей силой на родине», и ее предположительное участие вызвало ажиотаж60. В последний день подписки 4 мая 1899 года у Национального городского банка собрались толпы, и четырем крепким полицейским пришлось закрыть двери от разочарованных инвесторов. При предложении в пять раз превышающем подписку, Роджерс раздал предпочтительные доли избранным политикам. Роджерс и Уильям Рокфеллер приманили инвесторов обещанием их собственного участия, но слили акции вскоре после выпуска. Наброски персонажей Лоусона были не менее запоминающимися, чем его откровения о методах синдиката. Странным образом он выразил расположение к Уильяму Рокфеллеру, которого описал, как солидного, лаконичного и внушающего гораздо больше доверия, чем Роджерс. В Генри Роджерсе он нашел своего настоящего протагониста, изменчивого человека неистовых крайностей, гениального актера, затерявшегося во многих ролях, которые он тасовал:
«Все же вдали от отравляющих чар легких денег это примечательный человек – один из самых обаятельных и обожаемых людей из тех, кого я знаю, мужчина, которого любой мужчина и любая женщина были бы горды иметь братом… Но, когда он попадает под тлетворное влияние «Машины», он становится неумолимым неутолимым созданием, безжалостным, как акула, не знающим ни закона Божьего, ни человечьего в достижении своей цели»61.
Свободно сбрызнув страницы именами «Рокфеллер» и «Стандард Ойл», Лоусон создал впечатление, что Джон Д. сформировал трио заговорщиков с Роджерсом и Уильямом. В какой-то момент он написал более правдиво: «Это первое начинание такого масштаба, предпринятое двумя сильными рулевыми [Роджерсом и Уильямом] «Стандард Ойл» без участия Джона Д. Рокфеллера, и, судя по всему, он был значительно расстроен шумихой, и настолько против всей аферы с «Амалгамейтед», что лишь величайший успех мог оправдать дерзость его подчиненных»62. В сноске внизу страницы Лоусон признал, что Рокфеллер не вложил и десяти центов в создание «Амалгамейтед», но широкая общественность осталась под впечатлением, что Джон Д. дергал за ниточки.
В какой-то момент Лоусон привел взгляды Роджерса на заслуги картелей по сравнению с конкуренцией: «Ни один человек не участвовал в коммерции должным образом, если упустил хотя бы доллар, который мог получить… Это один из первых принципов, которым научил меня господин Рокфеллер; принцип, который он внушил каждому в «Стандард Ойл», до сегодняшнего дня это религия для нас для всех»63. Хотя Роджерс говорил обобщениями, вновь создавалось впечатление, что где-то за медным трестом прячется Джон Д.
Если бы его самого несправедливо не впутали, Рокфеллеру бы даже понравился нагоняй Роджерсу. Когда начался выпуск серии Лоусона, Младший поспешил показать ему копию, заявив: «Я думаю, ты будешь вознагражден чтением этой статьи, хотя, похоже, она написана в едком, бранном, сенсационном стиле»64. Но любое удовлетворение бледнело по сравнению с чувством, что его несправедливо оклеветали. «Они сказали, что я владел акциями меди – этот бостонец так сказал, – когда на самом деле они принадлежали моим партнерам, и я не имел с ним ничего общего, – продолжал он негодовать годы спустя. – Было неприятно, спокойно сидеть и принимать все оскорбления и не слышать от них ни слова объяснений»65. Рокфеллер страдал молча, зная, что, если он выскажется, ему придется отречься от брата. После серии статей Лоусона, Джон Д. и Роджерс встречались всего два раза за следующие пять лет.
В начале 1907 года Рокфеллер отомстил Роджерсу на встрече совета директоров «Стандард Ойл». Инвестировав миллионы собственных денег в железную дорогу «Виргиния», перевозящую уголь, Роджерс уже не мог справиться с долгом и искал помощи у «Стандард Ойл». Разглядев свой шанс спустить Роджерса с небес на землю, Рокфеллер сказал партнерам: «Джентльмены, нам как организации не следует участвовать в других фирмах или побочных делах. Мы зарабатываем деньги и преуспеваем как нефтяная корпорация, и нам следует сосредоточить наши усилия только на «Стандард»». Когда проголосовали, Рокфеллер одержал победу, и Роджерс так разъярился, что стукнул кулаком по столу, угрожая продать все акции «Стандард Ойл», какие у него есть. На это Рокфеллер спокойно спросил: «Какая ваша цена?» Когда Роджерс назвал цену, Рокфеллер ответил: «Я встречу вас здесь с заверенным чеком завтра в 10». На следующий день, совершив невероятно грубую ошибку, Роджерс передал свой пакет акций «Стандард Ойл» Рокфеллеру, отказавшись в момент раздражения от огромного состояния в будущих дивидендах и приросте курса акций66. Как мы вскоре увидим, дело, вероятно, было не только в статьях Лоусона, Рокфеллер думал, что Роджерс предал его, встретившись с Идой Тарбелл.
* * *
До потомков дошел и другой портрет Генри Х. Роджерса и, учитывая силу пера, создавшего этот портрет, он нетленен. Будучи немного любителем и знатоком литературы, Роджерс давно восхищался Марком Твеном и читал его книги вслух детям. «Если я когда-нибудь встречусь с этим человеком, – прокомментировал он однажды, – мне хотелось бы что-то сделать для него»67. Поэтому, когда в 1893 году друг Твена Карен Райс спросил Роджерса, не хочет ли тот встретиться с писателем в отеле «Мёррей Хилл» и обсудить банкротство издательского дома Твена, пошатнувшегося под грузом долгов, Роджерс с готовностью согласился. Мужчины, познакомились двумя годами ранее на яхте, оба были легендарными рассказчиками и остряками и сразу же понравились друг другу. Роджерс решил организовать спасательную операцию и в следующем месяце выписал чек на восемь тысяч долларов. Он занялся финансами Твена, припер к стенке его кредиторов и поддерживал дух писателя, пригласив их вместе с Арчболдом на профессиональный боксерский матч в Спортивный клуб Нью-Йорка. С практичной предусмотрительностью Роджерс настоял, чтобы Твен сохранил все свои авторские права, «…эта услуга спасла меня и мою семью от нужды и обеспечила нам постоянный достаток и процветание», – сказал Твен позже68. Под опекой Роджерса Твен мудро вложил свои гонорары и выплатил долги. Полный благодарности, Твен отказался публиковать «Богатство против Содружества» Генри Демареста Ллойда.
