Крэндалл, убежденный, что Алта искренне любит его, заговорил с ней о замужестве. Рокфеллер, услышав об этом, поначалу отказался верить, затем собрал людей у себя дома, расспросил их и с изумлением узнал правду. Он предъявил суровый ультиматум доктору Крэндаллу: либо тот сложит с себя обязанности, либо Рокфеллеры уйдут из Баптистской церкви на Юклид-авеню. Церкви грозило разорение без денег Рокфеллера и скандал. Подчинившись силе, доктор Крэндалл стал пастором в Чикаго, сообщив, что переезжает туда, чтобы дать детям лучшее образование.
Через три года Алта влюбилась в молодого священника Роберта А. Эшворта, слабого здоровьем. Когда Рокфеллер узнал о привязанности дочери, он попытался понять, как излечить ее, не показывая своего участия. В конце декабря 1894 году он неожиданно организовал увеселительную поездку для молодых людей, в их числе Младший, Алта и Эшворт, в горы Адирондак с катанием на санях. Рокфеллер выбрал активные виды спорта, которые показали бы Алте тщедушность Эшворта. «Большинство молодых людей, приглашенных в поездку, были очень крепкими, и священник со своей физической слабостью выглядел жалко по сравнению с ними», – рассказывал друг Младшего Эверетт Колби.88 Отцовский замысел, судя по всему, сработал, и проблемные отношения закончились неделю спустя.
Из всех детей Рокфеллера Алту больше всех беспокоило положение бедного иммигрантского населения, наполнившего американские города в конце XIX века. Там, где ее отец выражал доброжелательность на расстоянии, Алта закатывала рукава, отправлялась в трущобы и управляла программами помощи бедным. На пересечении 10-й авеню и 55-й улицы на Манхэттене она устроила школу шитья для нуждающихся девочек, призвала учителей волонтеров и набрала сто двадцать пять учениц. Она организовала и небольшую частную клинику для женщин-инвалидов.
Несмотря на талант управленца, Алта отошла от обыкновения отца строить крупные заведения и предпочитала маленькие благотворительные организации, лучшим примером которых стал Алта-Хаус в Кливленде. В 1890-х годах местный священник заинтересовал Рокфеллера и его дочь благотворительным проектом, Ассоциация дневных яслей и бесплатных детских садов, обслуживающих бедных итальянских иммигрантов в районе Мюррей-Хилл, Маленькой Италии в Кливленде. Многие работающие пары оставляли там детей на день. Рокфеллер согласился построить здание для нового поселения – Алта-Хаус, – оборудованное прачечной и медицинским пунктом и переданное обществу в феврале 1900 года. Отец выделил деньги и покрыл бюджет на первые двадцать лет, а Алта выполнила рутинную работу. Ей нравилось общаться с семьями иммигрантов, и она с особым удовольствием одевала кукол для их детей.
Завершив работу в благотворительном учреждении, Алта отчаянно желала выйти замуж. После свадьбы Эдит и Гарольда Маккормика в 1895 году она открыто завидовала сестре и сказала брату: «Я должна попробовать и искренне ощутить все ее счастье»89. Через Гарольда Маккормика Алта познакомилась с Эзрой Пармали Прентисом, тогда работавшим в Чикаго юрисконсультом «Иллиной стил компани». Холодный и умный, строгий перфекционист, Пармали был и ученым-любителем, и держал крупную коллекцию метеорологических инструментов. Наследник старой семьи из Олбани и выпускник колледжа Амхерста и Гарвардской юридической школы подвергся пристальному изучению под микроскопом, которое ждало любого претендента на руку Алты. В начале 1900-х годов она рассказала Младшему: «[Пармали] дал отцу имена четырех своих друзей, которые ответят на любые вопросы о нем, какие отец захочет задать, и сказал, что готов расширить этот список, если желательно»90. Пармали прошел осмотр, и они с Алтой поженились в следующем году, но у Пармали и Старшего отношения были не близкие, и виделись они редко. Пармали писал тестю официальные письма, начинавшиеся с обращения «Уважаемый господин Рокфеллер» и подписанные «Э. Пармали Прентис».
В отличие от Эдит Алта хотела жить поближе к родителям. Возможно, Пармали совершил ошибку, но он оставил работу в Чикаго, стал адвокатом в Нью-Йорке и вошел в фирму, которая позже превратится в «Милбэнк, Твид, Хадли энд Мак-Клой». Отказавшись мало-помалу от свободы, он позволил Младшему купить и обставить для них новый дом на 53-й Западной улице, 5. Дом, подарок от Старшего, стоял за его собственным домом на 54-й Западной улице. «Дом обставил дядя Джон, – вспоминал один из детей Алты и Пармали. – Отцу было совершенно все равно, а мама не знала как. Она выросла в тех же привычках, что и дядя Джон, и ее некому было вытащить. Она была робкая, духовная, как ее мать, и кроме того была уверена, что брат всегда знает, как лучше»91. Пармали был прекрасным юристом, он написал две книги и защищал дела перед Верховным судом. Поначалу Рокфеллер передавал юридическую работу ему и советовал другим магнатам следовать его примеру, но никогда не получал ожидаемой благодарности от гордого зятя. В 1905 году, когда Рокфеллер попросил его реорганизовать «Колорадо фьюел энд айрон», он не только был возмущен гонорарами, выставленными Пармали, но и его высокомерным обращением с представителями держателей облигаций. На этом этапе Рокфеллер посоветовал Гейтсу передавать меньше дел фирме Пармали. Неспособный идти на компромисс в деловых принципах, Рокфеллер предпочел вместо этого поставить под удар семейные отношения.
Рокфеллер не стал распределять деньги между детьми по достижении ими совершеннолетия, а оставил их после браков на пособиях и сохранил за собой право проверять их финансы. Младшего назначили семейным аудитором, и в силу обстоятельств троих зятьев стало раздражать его присутствие в их жизни. Пармали негодовал на вмешательство в частную жизнь, когда в 1904 году Младший решил, что они с Алтой тратят вдвое больше того, что гарантирует их доход. Чрезмерная щедрость, которую Старший продемонстрировал после свадьбы Алты, теперь обернулась ее противоположностью, и Алта оказалась в унизительном положении, вынужденная просить денег. После очередной претензии она уже не скрывала гнева. «Десять лет назад, когда мы пришли в дом, ты был столь добр, что заплатил за все кружевные занавески, – написала она отцу. – Эти занавески теперь износились, и я купила новые… Ты не мог бы мне помочь оплатить занавески? Я буду очень признательна. Если нет, конечно, все в порядке»92. Как только они понимали, что наказаны за предыдущую расточительность, Старший уступал и выдавал деньги. До тех пор пока соблюдались правила, контролирующий отец был счастлив проявлять щедрость. В 1910 годуон предложил Алте и Пармали двести пятьдесят тысяч долларов, чтобы купить дом и землю, и они приобрели ферму на тысячу акров (ок. 400 га), которую назвали Маунт-Хоуп, в Беркширах, недалеко от Уильямстауна, штат Массачусетс.
Интересно, что и Алта, и Бесси вышли замуж за холодных, отстраненных, погруженных в себя мужчин. Можно поразмышлять о том, что они выбрали таких мужчин за их сходство с отцом, но ни Чарльз Стронг, ни Пармали Прентис не имели ни компенсирующей сердечности Рокфеллера, ни спонтанного интереса к другим людям. Окружающие считали, что Алта совершает большую ошибку, вступая в брак с деспотичным Пармали. Педантичный и строгий, он требовал, чтобы трое их детей каждый вечер официально одевались к ужину, и никогда не позволял им приводить за стол друзей. Пармали, очень образованный человек, перевел «Остров сокровищ» на латынь и настаивал, чтобы дети каждый вечер говорили с ним на латыни. Каждое воскресенье он готовил тематическое эссе и проводил семейную дискуссию. Пармали был таким грозным отцом, что даже дети Младшего считали свой дом в сравнении с ним сумасбродным и роскошным.
