Непревзойденной двойной игре Билла следует отдать должное, в этом поиске команды репортеров немедленно оказались в тупике. Присутствовала и некоторая доля невезения. Когда «Мак-Клюрз» напечатал фотографию отца Рокфеллера, в качестве иллюстрации к тексту, жители Фрипорта, штат Иллинойс, опешили, увидев, что на них смотрит доктор Левингстон. Многие черты, которые Тарбелл приписывала Доку Рокфеллеру, звучали необычно похоже на их чудаковатого местного жителя. Редактор «Фрипорт дейли баллетен» связался с «Мак-Клюрз», чтобы сообщить, что, вероятно, произошла ошибка, и они напечатали фотографию доктора Уильяма Левингстона. «Мак-Клюрз», возмущенный инсинуациями – и совершенно проглядев открытие, которое подразумевал запрос из Фрипорта, – заверил в своем ответе редактора, что фотография отца Рокфеллера подлинная. Невероятно, но пресса страны так и не прислушалась к сплетням, гудящим вокруг Фрипорта, штат Иллинойс.
Нетерпеливый Пулитцер отправил одного из своих лучших репортеров, Дж. У. Слата в Кливленд в надежде быстро найти решение, но через две недели Слат с трудом волочил ноги обратно в Нью-Йорк уставший и удрученный. В служебном письме Пулитцеру он с отчаянием подчеркнул неординарные усилия, необходимые, чтобы выследить отца Рокфеллера, и намекнул, что это будет неблагодарный каторжный труд. Он надеялся, что вопрос на этом будет закрыт. «Едва прошло время, достаточное, чтобы отчет попал к господину Пулитцеру, мне было приказано продолжить поиски и не прекращать, пока я не найду господина Рокфеллера, независимо от времени и расходов», – говорил Слат Уильяму О. Инглису десятилетие спустя. «Кажется, эта история заворожила господина Пулитцера – исчезновение отца самого богатого человека в мире, волнующая загадка, которая будет интересовать людей везде и всюду»131.
Док Рокфеллер так тщательно уничтожил следы, что у Слата была только одна призрачная подсказка. Несколькими годами ранее, на встрече в Форест-Хилл, Большой Билл с хитрецой сказал приятелям, что живет где-то на Западе и стреляет «широкохвостых лебедей» на ближайшем озере. Слат проконсультировался с натуралистом и выяснил, что дикие гуси, прозванные «широкохвостыми лебедями» в изобилии водятся в некоторых частях Аляски. Несчастный Слат, вооруженный этим обрывком информации и фотографией Дока Рокфеллера, обошел Аляску, тащась от озера к озеру. Исчерпав возможности этой территории, он услышал, что Билла видели в Индиане, и отправился в новую погоню за призраками. Некоторое время он ходил от двери к двери и продавал бритвы, пытаясь вытащить информацию у подозрительных немецких фермеров. «Готов поспорить, продавая эти проклятые бритвы, я брился десять – пятнадцать раз за день, пока лицо не начинало болеть»132. Слат вернулся гладко выбритый, но вновь с пустыми руками.
Отчаявшись, он обратился к Фрэнку Рокфеллеру, единственному человеку, напрямую общающемуся с призраком. Слат принес секретарю Фрэнка конфеты и билеты в театр и попал к Фрэнку, который относился к отцу не менее бережно, чем Джон. Он был довольно расстроен действиями Слата и предложил прямую сделку: если Слат откажется от поисков, Фрэнк отплатит ему сенсационными находками о брате. Чтобы подчеркнуть привлекательность сделки, Фрэнк выудил из ящика внушительную рукопись, толстую, как телефонный справочник.
После шквала звонков в Нью-Йорк редакторы «Уорлд» согласились прекратить поиск Дока Рокфеллера на шестьдесят дней, если смогут, в обмен на публикацию филиппики Фрэнка против Джона. Слат, не имевший дела с Фрэнком, наивно верил ему. Но время вышло, Фрэнк не отвечал на звонки, и у Стала не было выхода, кроме как подкараулить его на улице Кливленда и напрямую напомнить, что «Уорлд» свою часть сделки выполнила; в обмен он требовал рукопись. «Нет, сэр, – отрезал Фрэнк, – ни слова из нее»133. В ужасе Слат сказал, что «Уорлд» опубликует провокационные замечания, сделанные Фрэнком о Джоне в его конторе. «Если вы опубликуете это, – резко возразил Фрэнк, – я вас убью»134. Сколь бы сильно он ни презирал Джона, Фрэнк, вероятно, все же опасался, что любые опубликованные комментарии перекроют займы от братьев.
В августе 1907 года «Уорлд», все еще бьющаяся в поисках Дока Рокфеллера, опубликовала интервью с Фрэнком, записанное полтора года назад. «Мой отец жив и здоров, – процитировали непримиримого Фрэнка. – Он ни от кого не зависит. Он презирает предложения о финансовой помощи от Джона Д. и не берет ее у меня. У него достаточно собственных средств на все его нужды». Затем он открыто упрекнул брата за отчужденность: «Идите, спросите Джона Д., где наш отец: скажите ему, что это я вас послал, и пусть ответит»135. К этому моменту репортеры Пулитцера под безумным давлением пытались найти свежие зацепки. И Уильям Рэндолф Херст бросил репортеров на поиски, и Пулитцер (называвший Рокфеллера «Алчным» во внутренних кодированных сообщениях) не в силах вынести мысль, что его обойдут, предложил щедрый денежный бонус любому, кто опубликует историю первым. В подкрепление сдувшемуся Слату, он отрядил на охоту еще одного репортера, А. Б. Макдоналда из «Сент-Луис пост-диспетч».
Прежде чем обратиться к финалу национального квеста, заполним несколько пробелов в жизни Билла за прошедшие несколько лет. Став слишком старым для поездок, Билл отказался от бродячей жизни и в основном оставался во Фрипорте, штат Иллинойс. Говорливый как никогда, он проводил дни, занимаясь со своими ружьями, рассказывая охотничьи истории всем желающим или хвалясь своим большим ранчо и прекрасными лошадьми в Северной Дакоте. Посещая ранчо Фрэнка, он садился на крыльце и стрелял по мишеням, которые Фрэнк устраивал для его развлечения. Однажды вечером в 1904 года грузный занедуживший Билл, тогда ему было девяносто четыре года, садился на стул, но промахнулся. Он попытался ухватиться за что-то, чтобы удержаться, и сломал руку у плеча, травма была такой сильной, что, казалось, он не выживет, и пришла необходимость связаться с его ближайшими родственниками. До того момента Маргарет Аллен Левингстон не знала, что ее муж двоеженец с пятью детьми, и один из них в числе богатейших людей мира. Пристойную леди, прихожанку Первой пресвитерианской церкви и Женского христианского союза трезвости, вероятно, потрясло это открытие.
Есть основания подозревать, что в это время Джон Д. встретился с Маргарет Левингстон. Сиделка, которая ухаживала за Биллом, миссис Дж. Б. Джингрич, рассказала о появлении таинственного посетителя с Востока, который приехал в частном железнодорожном вагоне, незаметно проскользнул в дом через боковую дверь и вошел в комнату Билла только после того, как ушел врач. Она вспоминала звук шагов посетителя, меряющего шагами соседнюю комнату, где лежал Билл. Возникает предположение, что призрачной фигурой был Джон Д., так как Уильям не попросил бы об особых предосторожностях. Если это действительно был Джон Д., он в первый раз увидел жену отца, законность которой никогда не признавал.
Выздоравливая, Билл часто бредил, но оставался разговорчивым. «Даже в болезни он был жизнерадостным и в моменты просветлений, и в бреду, – сказала миссис Джингрич. – Он говорил о своих обширных деловых интересах на Востоке. Он часто пел припевку о лягушке в колодце и часто пел колыбельную, которую, он говорил, его мать пела ему, когда он был маленьким почти сто лет назад»136. Разум Билла, как будто сбрасывая всю искусственность двойной жизни, часто возвращался к тем дням, когда он был Доком Рокфеллером на севере штата Нью-Йорк. В лихорадочном состоянии своих последних дней в начале 1906 года, он постоянно бормотал имена пятерых детей от первого брака – Джон, Уильям, Фрэнк, Люси и Мэри Энн. И смотрел на верную Маргарет и неожиданно выкрикивал: «Ты не моя жена. Где Элиза?»137.
