В медовый месяц Нелсон и Тод провели две недели в Сил-Харбор, где им прислуживали двадцать четыре слуги. В качестве свадебного подарка Младший подарил им девятимесячное путешествие вокруг света, которое стало походить на визит государственного деятеля. В каждом порту прибытия их сопровождали представители «Стандард Ойл», которые представляли их премьер-министрам и другим важным лицам. Встреча с Махатмой Ганди в Индии принесла Нелсону суровое разочарование: «Он не выказал ко мне никакого интереса», – жаловался он35.
Летом 1931 года Нелсон начал работать на Бродвей, 26, где почувствовал, что ряды советников Младшего отодвигают его на второй план. Он решил уйти и открыть торговую компанию и долго обсуждал проект с Рокфеллером во Флориде. «Каждое утро мы по очереди читали псалмы перед завтраком, который состоял из разливов апельсинового сока», – сказал Нелсон. Он добился успеха, сгоняя арендаторов для Рокфеллеровского центра, и закончил важной шишкой проекта. За свою насыщенную карьеру он служил помощником государственного секретаря по Латинской Америке при Рузвельте и заместителем министра здравоохранения и социальных служб при Эйзенхауэре. Принося присягу губернатора Нью-Йорка в 1959 году, он клялся, положив руку на Библию своей прабабушки Элизы. Через тридцать лет и после рождения пяти детей брак с Тод завершился разводом в 1962 году. На следующий год он женился на Маргаретте «Хэппи» Мерфи, и многие решили, что его брачная история безвозвратно вредит его президентским амбициям, и ему пришлось согласиться на пост вице-президента при Джеральде Форде.
В 1910 году, когда родился Лоранс, семья выбрала такое необычное написание имени в честь болеющей Сетти. «Мы постарались сделать его похожим на Лору, насколько возможно», – сказал Младший матери36. Все говорили, что тонкий, с острыми чертами лица Лоранс больше похож на Старшего, чем другие дети. Смышленый, лаконичный, с острым умом, он тоже перенял загадочную отстраненность деда. Но ему не хватало «силы сконцентрироваться на сложных и рутинных задачах», – как определил Младший, когда Лоранс учился в школе Линкольна37. Мальчик занялся фотографией, построил деревянный автомобиль, поставив на него двигатель от мотоцикла, и демонстрировал талант к техническим приспособлениям. Как выпускник философского факультета Принстона, Лоранс отбросил многие из своих детских религиозных верований и обратился к рациональному пристальному изучению. Учась в Гарвардской школе права, он в первый семестр подхватил пневмонию, и ему пришлось провести зиму со Старшим в Ормонд-Бич. Так как у него были сомнения в социальной философии права и он с трудом мог сдать экзамены, он решил бросить учебу до получения степени.
В 1934 году в Вудстоке, штат Вермонт, Лоранс женился на Мэри Френч. Очаровательная выпускница Вассара, с внутренней силой, Мэри была внучкой Фредерика Биллингса, президента Северной Тихоокеанской железной дороги. Брат Мэри жил с Нелсоном в Дартмуте. Лоренс перенял здравый инстинкт деда к деловым возможностям и ту же непоколебимую уверенность в своем суждении. Унаследовав место Рокфеллера на Нью-Йоркской фондовой бирже, он стал самым молодым членом биржи. В двадцать восемь лет вместе со своим другом капитаном Эдди Рикенбакером Лоренс вступил в синдикат, купил «Истерн эрлайнс», и в итоге стал крупнейшим акционером компании. Он купил значительную долю в «Мак-Доннелл эркрафт корпорейшн», которая поднялась во Вторую мировую войну на авиационных контрактах. Позже он вкладывал в ракету «Викинг» и другие аэрокосмические проекты, и ему нравилось летать на собственном самолете. После того как семья совершила первую поездку к Гранд-Тетон в начале 1920-х годов, сохранение природы захватило его не меньше, чем отца. «Я был там самым молодым, а значит самым впечатлительным», – признавался он. Он создал курорты в местах нетронутой природы, управлял ими через компанию «Рокрезортс» и в итоге владел самыми великолепными местами отдыха.
Жизнь Уинтропа чуть было не началась с неловкого промаха. Младший и Эбби собирались крестить его Уинтроп Олдрич Рокфеллер (в честь брата Эбби), но тут сообразили, что его инициалы будут читаться как WAR, «война», и убрали второе имя. Он был пухлым неловким мальчиком, сносившим садистские порывы Нелсона и Лоранса. Когда у него начались проблемы с почками, старшие братья предусмотрительно напомнили ему, что младший кузен по имени Уинтроп умер от заболевания почек38. Эбби старалась оградить своего уязвимого сына и однажды сказала о нем: «Нападки делают его злее и гораздо хуже, а за любовь и доброту он сделает все, что угодно»39.
Было что-то непередаваемо грустное в детстве Уинтропа. Сжимаясь от жесткой суровости отца, он стремился сбежать более простой мир. Он легко отвлекался, плохо успевал в Линкольне и Лумисе, где ему нравилось устраивать розыгрыши и бегать за девочками. Большой, красивый, неуклюжий мальчик – в шестнадцать лет он был ростом шесть футов и один дюйм (1,86 м) и весил сто восемьдесят пять фунтов (восемьдесят четыре килограмма), – но ему не хватало энергии и напора, которые так легко проявлялись у его динамичных братьев. Уинтроп позже признавал, что, как учащийся Йеля, он овладел всего двумя предметами: как курить и как пить. Поначалу он не мог выпить больше трех порций, чтобы его не стошнило. «К сожалению, позже я с этим справился»40. В Йеле он играл в карты и – один из главных грехов Рокфеллера – забросил свою бухгалтерскую книгу. К середине первого года Уинтроп понял, что расточительность может стоить ему содержания и договорился о крупном спасительном займе у Бабс.
Во время летних каникул 1933 года Уинтроп трудился разнорабочим на нефтяных месторождениях в Техасе в «Хамбл ойл», которой теперь владела «Стандард, Нью-Джерси», и здесь чувствовал себя в своей среде, работая с простыми грубыми мужчинами, ему было лучше, чем среди одноклассников по Йелю: «Это было то, что я искал!.. мужчины, работающие руками, производящие что-то настоящее… Я был заворожен всем, что я видел – я хотел быть частью этого, делать то, что делают они, и доказать себе, что я такой же хороший мужчина, как и любой из них»41. Если техасское приключение подняло его дух, оно не улучшило успеваемость, и он все еще предпочитал выпивку и карты. В какой-то момент, пока Уинтроп был в Техасе, Керли Левайн, трактирщик из Нью-Хейвена совершил ошибку, отправив ему телеграмму на 54-ю Западную улицу. Младший прочитал сообщение и тайно связался с президентом Йеля Джемсом Р. Энджеллом, который проинформировал его, что Керли связан с азартными играми и сомнительными людьми. У Уинтропа потребовали ответа, и он сломался и признался шокированным родителям: «Керли – это еврейский трактирщик в подпольном баре в Нью-Хейвене, где я получал алкоголь, пока был в колледже»42. На второй год Уинтропа исключили из колледжа, застав в душе с молодой леди.
После Йеля Уинтроп возобновил работу на «Хамбл ойл» в Техасе. Когда он объявил новости, Рокфеллер, даже если и сомневался, выразил удовольствие, что член семьи возвращается в штат «Стандард Ойл». Когда Уинтроп посетил Лейквуд, чтобы рассказать ему о продвинутых методах производства «Хамбл» в Техасе, старик терпеливо выслушал, затем сказал: «Что ж, брат… я ценю это – но должен напомнить тебе, что важная вещь – это цифры»43. В своем дружелюбии Уинтроп напоминал людям Рокфеллера и, возможно, по этой причине очень тонко чувствовал противоречия в личности старика: «Всегда присутствовала какая-то отстраненность, отрешенность, которую я не могу описать. Он был теплым, человечным и настоящим – каждое его действие было действием теплоты, – и все же присутствовало это другое качество»44. Остальные братья не замечали этой тонкой разницы между внутренним и внешним в личности деда.
