Он будет просто стоять и смотреть, как она заберет жизнь человека, который не заслужил, чтобы смерть настигла его так рано. А затем Джейкоб избавится от тела. Он знал, что Карл работает в рекламном агентстве и выбирает между двумя девушками. Если бы он женился на одной из них, это спасло бы ему жизнь — Лисса не рассматривала женатых мужчин в качестве кандидатов на свою ежегодную жертву. Джейкоб знал, что у Карла две собаки, а в своем завещании он указал, что в случае его смерти их следует отдать его старинному армейскому приятелю. В нескольких минутах ходьбы от этого бара у него была квартира, куда он наведывался дважды в неделю.
Он понятия не имел, что сегодня его жизнь оборвется.
Его госпожа явилась из тени так стремительно, что Джейкоб даже не понял, откуда именно она пришла. На ней было коктейльное платье и шаль, словно она только что вышла с вечеринки. Она спросила Ронина, как пройти в маленькое бистро (неподалеку от его квартиры), и они пошли вместе — он предложил проводить ее. Ее рука почти незаметно подвинулась к его руке, привлекая его внимание. Она уже начала применять феромоны. Очевидно, решила не тянуть, боясь, что что-нибудь пойдет не так, как было задумано.
Член Карла поднялся, натянув ткань брюк, и Джейкоб знал, что бедняга уже потерял голову от своей прекрасной спутницы. Засмеявшись над какими-то его словами, она схватила его за локоть, очевидно, оступившись на высоких каблуках. Он естественным жестом обхватил ее за талию. Когда она взглянула на него сквозь завесу ресниц, Джейкоб был уверен: Карл считает, что сегодня на него сыпятся звезды с неба.
Феромоны делали свое дело. Когда рука Карла соскользнула ниже, на верхнюю часть ее ягодиц, она еще крепче прижалась к нему, открывая для него великолепный вид на ложбинку между грудей.
Он должен был бы чувствовать только симпатию к этому человеку, радоваться, что перед смертью он может насладиться прекрасным женским телом. Вместо этого Джейкоб старательно подавлял в себе желание сломать ему пальцы за то, что он прикасался к его госпоже. Господи Иисусе, ревновать к человеку, который вот-вот умрет, который был под влиянием химических веществ, похожих на наркотики…
В сравнении с прошлыми годами сейчас она торопила события. От Томаса он узнал, что раньше она наслаждалась жертвой, проводя с ней большую часть вечера, получая плотское удовольствие, давая ему чувственное наслаждение. Она не использовала феромоны и принуждение вплоть до самого момента убийства.
Он достаточно знал о других вампирах, помимо его госпожи, — игры с жертвой удовлетворяли страсть вампира к контролю и власти над жертвой. Держать жизнь в своих руках, прежде чем уничтожить ее. Точно так же, как она мягким движением влажных красных губ задувает свечу, оставляя комнату в полной темноте.
Они хищники, а не последователи зла. Он вспомнил свои слова, обращенные к Гидеону, и прибег к ним, чтобы привести в равновесие свои собственные мысли. Все хищники, хотя и должны убивать, чтобы выжить, наслаждаются самим процессом убийства, за неимением лучшего выражения. Натура хищника такова; она складывается из власти и господства. Он верил госпоже, когда она говорила, что забирает одну жизнь в год для того, чтобы выжить; но она, пожалуй, не может не получать удовольствия от самого процесса.
Господи, да что с ним такое? Она собиралась забрать жизнь человека, чтобы самой жить дольше, не ради каких-то эгоистичных причин, а потому что знала: жизни вампиров на ее территории и вся структура вампирского общества зависели от того, как долго ей удастся поддерживать иллюзию своей силы. Это он понимал. Но не мог бы Карл быть так любезен и убрать свои чертовы руки с ее задницы?
Тебе никогда не будет нравиться, как я на тебя гляжу…
Он закрыл глаза. Он очень хотел пережить все это, чтобы иметь возможность действовать, сделать что-нибудь, а не просто сидеть на месте и думать о том, что должно случиться. Когда она повернула за угол, он завел машину и выехал из боковой улочки. Они срежут через парк. Она увлечет Карла в тень деревьев. К тому моменту он будет хотеть только одного: оказаться внутри нее. А она его укусит.
Она открыла ему свои мысли, чтобы он мог следовать за ней. Карл пошутил, причем неплохо, о том, что приличная девушка может повстречать ночью в парке. Джейкоб заметил, что Карл оглядывался. Он был готов защитить ее, женщину, которую встретил всего несколько минут назад, потому что был воспитан как джентльмен. Рыцарь.
Джейкоб заметил, что она не задает Карлу никаких личных вопросов. Она поддерживала разговор о каждодневных вещах, о баре, из которого он только что вышел, о красоте ночи, о том, как далеко его квартира…
* * *
Вытянув руку, Лисса погладила Карла Ронина пальцами по щеке.
— Ты, может быть, слишком хорош, — пробормотала она.
Он удивленно поднял бровь:
— Так скажи мне, что мне сделать, чтобы не быть таким хорошим.
Она улыбнулась:
— Поцелуй меня.
Лисса наклонила его голову к своей, встала на цыпочки, а он взял ее лицо обеими руками, закрыл глаза и прижался губами к ее губам. Он не торопил события, демонстрируя искусство хорошего, опытного любовника. Прижавшись к нему, она потерлась животом о его возбужденный член, показывая ему, чего именно она хочет. Когда он прервал поцелуй, подняв голову, она сосредоточилась на его горле, — лизала его, чуть покусывала. Его руки крепче сжались у нее за спиной, ладони двинулись вниз, чтобы сомкнуться у нее на ягодицах и обнаружить, что, кроме чулок, на ней под платьем ничего не было.
— Господи, — пробормотал он, — да ты прямо подарок небес.
— Или ада, — сказала она мягко. Когда он улыбнулся ей в волосы, Лисса почувствовала, как от этого движения натянулись волосы у нее на виске. Она проколола клыками его кожу, мягко и легко, сильнее прижала его к себе за талию, когда он дернулся от испуга. Она впрыснула полную дозу феромонов ему в кровь, поэтому его тревога быстро прошла, исчезла, словно ее никогда не было.
Он застонал, дернулся в ее руках, поток нес его к жесткому, тяжелому оргазму, по штанам поползло мокрое пятно. Она делала ему массаж сквозь одежду, давая возможность получить полную меру удовольствия, а сама начала пить.
— Я… Господи, прости… О боги…
— Шшшш… еще будет время. Дай мне только до тебя дотронуться…
Лисса одну руку положила ему на голову, а другой приподняла его челюсть, задрав ему голову. Она встала на цыпочки, запустив пальцы ему в волосы, чтобы держать его еще крепче.
* * *
Хотя он знал, что в этом не было никакого смысла, Джейкоб снова закрыл глаза, жалея, что не может точно так же перекрыть и поток образов.
Боль. Такая мучительная, что он думал, что как-то связан с разумом мужчины; Джейкоб знал, что, когда тебе сворачивают шею, это не так уж безболезненно, как всегда считалось. Но это боль принадлежала не Карлу Ронину. Это была боль Лиссы. Ослепляющая, она пронеслась через ее сознание так быстро и жестоко, что она не смогла закрыться своими щитами, — такого раньше с ней не случалось. Джейкоб сполна почувствовал ее в висках, в животе, словно там угнездился паразит с острыми зубами, которого часто показывают в фильмах про пришельцев; он словно прорывался наружу. Вспышка света…
