— Меня ты выбешиваешь! Ты, понимаешь? Своим непониманием, что ты останешься одна, никому не нужная. Через пару лет. Ты не представляешь, что такое жить одной!
— Представляю. У меня наглядный пример перед глазами.
Она резко поднялась и ушла. Дверью не хлопнула — Вероника не проснётся. Что ж, хотела, как лучше… А получилось, как в лучшие мои годы, когда я с пеной у рта доказывала, что не сплю с отцом Марианны. Даже просила к врачу меня отвести — странно, что мать не согласилась. И хорошо, что я отогнала прочь мысль пригласить домой Костю и показать ей простыню. С Костей у нас ещё год ничего не было.
Я не понимала, ухаживает он за мной или прикалывается. Прямо как с Валеркой сейчас. Только тут существует возможность третьего варианта — ему действительно нужна помощь, и только меня он может о ней попросить. Только передо мной не стыдно быть слабым. Для остальных он либо дерьмо под ногами, либо бог на Олимпе. И только со мной настоящий? Или мне хочется обманываться? И он просто использует меня, как использовала раньше сестра. И из-за него я ругаюсь с матерью, у которой уже, кажется, все нервы на ровном месте сгорели.
Но что я сама так разнервничалась — монахиня Людмила не сказала мне ничего нового! И в жизни моей ничего нового не произошло и не может произойти. Все как по накатанной — детский день рождения уж точно.
Я достала из кладовки стаканчик-подсвечник и краски для росписи по стеклу. Райская птичка засветилась на экране телефона, и я села за работу, а пока ждала, чтобы все высохло, вышла Вконтакте на профиль Тихомирова. Закрытый, но мне только аватарка и нужна. На ней он уже лысый, зато с французским бульдогом, соответствует моде. Не то, что Терёхины со своими боксёрами.
Вот и идея подарка родилась сама собой. Породистые собаки все одинаковые, так что я спокойно сварганю ему из шерсти брелок, будто списанный с его любимицы. Не идти же к нему с пустыми руками. За два дня я справлюсь с иголками. Даже если все пальцы исколю, руки заживут быстрее, чем на сердце ранки от шипов роз, которые так бездумно нанёс мне его тупой приятель.
— Алька, я тебя люблю!
Вероника влетела в кухню в трусах и майке, прямо из постели, и наполнила шесть квадратных метров детскими визгами, забыв, что ещё даже семи нет.
— За две тысячи? Дёшево как-то… — не огрызнулась, а скорее вздохнула я.
— Дура ты, Алька! — Вероника повисла у меня на шее, грозясь стащить с диванчика на холодный пол. — Я тебя люблю, потому что ты самая лучшая сестра. Но если бы ты не ругалась, я любила бы тебя ещё больше…
— Отвали!
Я с трудом скинула с себя руки сестры, и та оседлала табуретку.
— Что продалось?
— Петрушка.
— Прикалываешься?
— Я тебе просто так деньги кинула. Но ты пообещай — только в приличное место пойдете. Не до ночи. Короче, я тебя оттуда заберу.
— Одну?
— Четырёх могу. Вас сколько будет? И не смотри на меня так. Я тебе доверяю. Я другим не доверяю.
— Ты их всех знаешь…
— Я не про твоих девчонок. Я про тех, которые за дурами по кабакам ходят. Договорились?
— А если ты будешь занята?
— Для тебя я всегда свободна. Дети — на первом месте.
Сказала и чуть не получила в нос салфеткой.
— Мамочка нашлась! Вон у своего одолжи дитё на воспитание, раз хочется взрослую из себя покорчить!
Вероника вскочила.
— Что тебе на завтрак приготовить?
— Боже, какая забота! Любой каприз за две тысячи! Что сама будешь есть, то и мне делай.
Вероника поджала ногу — встала в позу цапли.
— Может, завтрак с тобой для меня праздник! Обычно в семь утра ты уже дрыхнешь. Что это у тебя будет?
— Уже есть, — я покрутила будьдожкой. — Подарок на юбилей старому знакомому. Ну, хватит задницей вертеть. В таком виде на кухню не приходят. Нормальные девушки.
— Нормальные девушки не превращают кухонный стол в мастерскую. Мы теперь все с шерстью жрать будем? Точно у нас кот завелся!
Я бросила неоконченный брелок в плоский контейнер с мотками шерсти. Она была дорогая, для мокрого валяния, но сейчас не до беготни по магазинам. И вообще на старых приятелях не экономят. Вон как Валера на меня раскошелился. Надеюсь, сегодня заработает раз в десять больше, чтобы не пожалеть о бесцельно потраченных деньгах.
— Иди уже отсюда вон! — бросила сестра, когда я, закрыв контейнер, направилась к раковине за тряпкой. — Я все сама вытру.
Ага, если высунешь нос из моих роз.
— Не пахнут, — повернулась ко мне Вероника. — А если их надушить духами?
— А если не говорить матери лишнего?
— А я про поцелуйчики не говорила, ни-ни…
Жаль, я не успела взять тряпку. Вот так бы и отходила сестрёнку по довольной физиономии. Или веником по голой заднице — розог она больше заслуживает, чем умывания с Фейри.
Зажав под мышкой контейнер, я схватила со стола телефон. На всякий случай — сунет ещё свой длинный нос в Терёхинскую переписку. Экран вспыхнул: «Как насчет кофе сегодня? Я заблокирую этого придурка, чтобы не помешал». Марианна, блин… С тобой цианистый калий только пить!
Глава 28 "Будь прокляты телефоны!"
— Марианна, у меня действительно не получится сегодня.
Сначала я послала ей эсэмэску. Потом она перезвонила, чтобы узнать причину отказа. А когда я не ответила на звонок, снова прислала сообщение. Пришлось сказать, что я не могу сейчас говорить.
— Я работала ночью и сейчас через пару часиков завалюсь спать, — объяснялась я с ней уже по телефону, выпроводив соглядатаев в школу и на работу. — Кофе ну никак не вписывается сюда.
— А вечером? Я могу в семь после работы. Можно уже и вина попить. Или покрепче чего-нибудь? Скажи, что, и я выберу ресторан или бар.
— Вечером мне надо быть дома. Дела накопились. И вообще я не могу сваливать куда-то каждый день.
— Аль, ты отмазки ищешь, потому что не хочешь со мной встречаться? — не выдержала звонящая моего усталого тона.
