— Из-за нашего с ним якобы романа, да? Брезговал?
Мне реально стало интересно. Марианна врет, братец врет… Кто-нибудь уже скажите мне правду или так и буду утираться после каждого разговора?!
— Нет, не брезговал. Не подошел бы из-за Никиты.
Он дернулся ко мне, вместе со стулом, но лишь коленкой тронул. Руки его по-прежнему прятались в пиджаке. Но хватило и такой близости — меня затрясло ещё сильнее, и вовсе не от гнева. Шестиметровая кухня не подходит для общения с Терёхиным.
— Говорю ж, Наташа отличалась буйной фантазией, но не наличием мозгов. Последний ум из нее вывалился вместе с Никитой. На кой, скажи, мне сдалась малолетняя любовница, которую знает вся моя семья? Я не собирался ни при каких обстоятельствах разводиться с женой. И не развёлся в итоге, как видишь.
— Очень умно, — буркнула я и попыталась отодвинуть табурет к плите: не получилось, он врос ножками в плитку.
Терёхин заметил мой неудавшийся маневр и схватил меня под коленки, чуть не опрокинув на эту самую плиту. Желал удержать от возможного падения или… Решил просто полапать?
— Может, для таких, как ты, и глупо, — выдал раньше, чем я сумела что-то вякнуть.
Руки его поползли вверх и остановились только на середине бедра — оно у меня не осиное, чтобы брать в плен голыми руками…
— Жить с нелюбимой женой и доводить ее не просто глупо, а подло, — выпалила я ему в лицо. Бесцветное, но сейчас для меня раскрашенное всеми цветами радуги моего собственного стыда.
Он подался ко мне, но замер у носа.
— Да что ты знала, малявка, о моей семье? Ты сейчас поешь под дудку подружки… Ждешь, когда начну оправдываться? Не дождешься: твое мнение меня не интересует. Вот выйдешь замуж, разведешься — тогда и будешь раздавать советы налево и направо. Может, я к ним тогда и прислушаюсь, если доживу… До того момента, когда кто-то из вас замуж выйдет.
— Я тебе ничего не советую…
— Еще бы ты советовала! Ты сказочница, а не советчица. Вот и рассказывай сказки детям, а взрослых оставь в покое.
— Я тебя не трогаю. Это ты, кажется, трогаешь меня. Если не заметил?
Он убрал руки — не отдернул, а медленно провел пальцами до моих коленок, которые готовы были подлететь к потолку, как после удара молоточка невропатолога.
— Я последний раз касаюсь с тобой темы моего брака. Усвой, девочка, одну простую вещь, которую все никак не может понять твоя подружка: за ошибки приходится платить всю жизнь, и я готов был нести свой крест до могилы. До своей, — тут же исправился он, но даже не моргнул. Моргала я. — И знаешь, Скворцова, мне всегда казалось, что в мужском мире это зовётся ответственностью, а не глупостью. И вот только сейчас я чувствую, что имею право сказать тебе, что ты мне нравилась.
— Нравилась?
— Да, нравилась. Прошедшее время.
Валера с улыбкой победителя откинулся назад — только вот беда, забыл, что сидит не на стуле. Ничего — воздух вокруг нас наэлектризован до состояния бетона. Не полетит назад вверх тормашками — хотя жаль, конечно…
— Взрослую Александру я пока не знаю, но мне действительно хочется узнать тебя поближе.
И он снова приблизился ко мне, но на этот раз остановил руки на собственных коленях.
— Насколько поближе? — отчеканила я.
Спокойствие не вернулось, но я умею играть роль спокойной слонихи. С матерью натренировалась!
— Ровно настолько, насколько ты меня к себе подпустишь. И прекрати так на меня смотреть. Ещё скажи, что не расстроилась бы, узнав, что мне тебя не хочется. У вас, баб, настроение напрямую зависит от количества мужиков, по вам вздыхающим. Нам же наоборот важна реакция на нас конкретной женщины в конкретный момент времени.
— Можно было пуговицу не отрывать для этого разговора. Можно было?
— Да черт возьми! — руки его поднялись в воздух, но опустились снова на его колени. — Ты меня реально придурком считаешь? Мне не пятнадцать лет. Мне не нужен предлог, чтобы к тебе приехать. Но сейчас я ехал действительно из-за пуговицы. И не собирался говорить тебе то, что сказал. Мне важнее сходить к другу на днюху, чем трахнуть еще одну бабу. Но сказал. И не жалею. Не захочешь после этого идти со мной в субботу, я пойму. И сам как-нибудь разберусь с Тишкой. Без твоей помощи.
— И получится, что я зря не спала? Так, что ли?
— Со мной?
Терёхин растерянно тряхнул своей дурной рыжей башкой, а я схватила со стола Тишкин подарок и затрясла будущим брелком перед его большим носом.
— Вот с этим бульдогом! Я не отдам его тебе ни за какие деньги, понял? Я дарю подарки лично.
— То есть ты все еще идешь со мной?
— Так заплачено. Куда ж я денусь от заказчика!
— Ты не была раньше такой язвой.
— Что выросло, то выросло. И я очень рада, что во взрослом виде тебе не слишком-то и нравлюсь. Не люблю говорить людям нет, так что не приставай ко мне, ладно?
— А когда это я к тебе приставал? Ты опять себе что-то там напридумывала, сказочница.
— Куда уж мне до вас! Вот вы обо мне напридумывали на целый роман!
— Любовный? Или остросюжетный?
Но ответить я б не успела, даже если бы знала ответ — в дверном замке заскрежетал ключ. Очень громко, раз мы оба его услышали. Мне уже начало казаться, что лично мои уши способны уловить лишь удары собственного сердца.
— Мне спрятаться?
Ещё и улыбается, как идиот. Я замахнулась — жаль, пустой рукой, и вылетела из кухни, захлопнув дверь. И все это у меня взяло не больше двух секунд. Какое счастье, что Терёхин закрыл вторую дверь на засов — с ним дверь ключом уже не открывалась.
Глава 30 "Где у меня кнопка?"
— Что ты здесь делаешь? — зашипела я на сестру через порог.
— Учебник по истории забыла, — ответила Вероника абсолютно спокойно. — Ты чего это закрылась? Боишься, что украдут? Я бы тихо забрала свое и ушла… Можно наконец войти? — проговорила она уже громче, занося ногу через порог и через мой тапочек. — Чего ты злишься? Я не хотела тебя будить. А могла бы позвонить, чтобы ты принесла мне книгу. Но я же хорошая, поэтому собиралась на цыпочках прокрасться. Аля, блин, ну ты чего?
— Ты дура или притворяешься?
Она что, реально не в курсе, что у меня гость? Вся такая в истории и не увидела у подъезда тарантас, по которому вчера вздыхала?
Я сделала примирительный шаг назад, только для того, чтобы тут же подхватить Веронику, когда та запнулась за мужские ботинки.
— Ты его машину не видела, да?
Она хлопала глазами. Даже зажмурилась. От страха получить от меня в нос?
— Какую машину? А… — ее глаза округлились. — Ой, извини, я… Я его не видела. Учебник на столе лежит. Аля, я не знала… Прости, я не хотела вам мешать…
