— Ты можешь держать себя в руках? — вырвала я руку и схватилась за бокал.
— Я хочу держать в руках тебя. Но ты скворец, не синица.
Он снова сжал мне пальцы, но на этот раз я сумела удержать наши руки под столом.
— Слушай, — прошипела я тихо и зло. — Тебе необходимо всем продемонстрировать печать собственника? Это мальчишеская игра такая? Я серьезно сейчас тебя спрашиваю. Я вот могу встать и уйти. Это будет твоя проблема, не моя. Это же не моя компания.
— Но ты же этого не сделаешь? Ты же меня хоть чуть-чуть да любишь. Ведь любишь?
Глава 50 "Петухи распетушились"
— Валера, это не место и не время. Если тебе нравится играть тут на публику, то мне — нет. Извини, это не мой зритель.
Валера промолчал. Я сделала глоток и отставила бокал в сторону. В это самое время напротив сел Волков с вопросом, не помешает ли нам?
— Если только запахом табака, — не удержался Терёхин от комментария.
— Я обниматься не полезу.
Да, в карман за ответом Волков тоже не лезет. Если только через стол за бутылкой водки.
— Будешь? — поинтересовался он у меня.
— Нет, завтра спектакль. Свою норму вина я уже выпила.
— Я про водку, не про вино. Давай повышать градус. Полезно. Особенно под горяченькое.
— А я и с едой закончила. А то в костюм завтра не влезу.
И когда он продолжит трясти бутылкой, вмешался Терёхин:
— Волков, отстань! У нас дома дети, если вдруг забыл.
— Уже и общими обзавестись успели?
Аркадий лежал на столе двумя локтями. Настоящий змей-искуситель!
— Никиту запросто можно считать общим, она его нянчила, — отрезал Валера, а я сильнее сжала под столом его холодные пальцы. — Чего тебе надо, Волков?
— Совет дать. Хороший такой совет. Ты там лучше не тяни со свадьбой, а то вдруг невеста поймёт, что не в деньгах счастье.
Я хотела открыть рот, но Валера снова опередил:
— Ещё раз спрашиваю: что тебе надо?
— Мне ничего не надо. Ну, может, на свадьбе сыграть… А тебе нужно обзавестись хорошим чувством юмора, старик. Ну правда, Терёхин, я же тебе добра желаю. Сам же знаешь, что ты наискучнейший человек на Земле. Я не вру. Гляди, твоя спутница уже зевает… А ты не зевай!
— Проблемы?
Это на мой стул опустилась рука Тишки.
— Ася дура, что посадила вас вместе, а я не проследил. Но кто ж знал про Алю… Наш Валерка партизан!
Терёхин получил в плечо, и Тишка сел между ним и Волковым.
— Может, ещё какой сюрприз имеется? А?
Тишка снова толкнул приятеля в плечо. Явно хотел развеселить, но в Терёхинском взгляде веселья не намечалось.
— Вот я и пытаюсь выяснить, — заулыбался Волков во весь рот. — Не ест, не пьет… Ну, Алюш, удивишь нас всех?
— Если ты сейчас не заткнешься!
Терёхин вырвал у меня руку, но не плечо у Тишки.
— Слушайте, ну может уже хватит? — возмутился вскочивший со стула Влад. — Это вообще-то мой день! Хотите драться, идите на улицу.
— Не хотим, — ответил Валера. — Нам нужно уходить. У Александры завтра спектакль, а мы на даче сейчас живем.
— А сладкое? С собой? Так, сейчас слово скажешь? — Это Тишка повернулся к Волкову. — И глаза, и зубы пересчитаю! Ну хватит уже… Столько лет прошло… Бабы той уже нет, а вы не угомонитесь все!
— Так мы уже из-за другой бабы! — вякнул Волков. — Традиция, мать ее!
И Терёхина не удержали даже обе Тишкины руки. Там был ещё стул и стол по пути к Волкову. Я драку не заказывала. Я вообще сюда не напрашивалась. Сумку я с себя не сняла. Схватить шиншиллу и гитару у меня получилось за секунду. Паву из себя строить на сей раз не стала. Там два петуха у меня за спиной хвосты распушили, попридержу-ка свой закрытым.
— Ты куда?
Я не планировала это, но сработало. Терёхин не дошёл до Волкова, бросился за мной.
— Домой! Убери руки!
Мои-то обе были заняты. Ещё шаг. Дверь. Толкнула ее ногой — на коленке точно теперь будет синяк.
— Сашка, прекрати!
— А я ничего не начинала!
И шла дальше вперёд. Подальше от него. Да не совсем — рука Терёхина оказалась длиннее моего шага. Он придержал для меня входную дверь. Хлопнул ей уже за своей спиной.
— Саша, я повел себя, как дурак! Прости!
Я не обернулась.
— Саша, это не то, что ты подумала. Это наоборот… Саша, остановись уже!
Я остановилась. Гитара гирей оттягивала руку.
— Ты не захочешь этого всего знать. Про меня и Волкова…
— Говори, раз уже начал.
— Короче, он скинул мне Наташку, — полетело мне в спину Терёхинское признание. — Не просто скинул, а разыграл меня. Я Наташку пожалел. Типа, дура малолетняя попалась на крючок этого козла… Сама знаешь, наверное, как у некоторых бывает… Любовь до гроба и прочее. Да ему и говорить ничего такого не надо. Не знаю, что вы, бабы, в нем находите… А, может, я слишком хорошо про Наташу думаю. Может, она с трезвой головой планировала с ним зацепиться, но не рассчитала силенок. У него и покраше девки были. Но он сыграл в благородного — подсказал, кого ей легко обмануть, чтобы осесть в Питере… И приволок в нашу компанию. Спектакль был устроен хороший, с якобы пьяными оскорблениями и даже рукоприкладством. Я, дурак, заступился за девушку… Впрочем, я не рыцарь. У меня, как ты знаешь, мысли в отношении Наташки были тогда не самые лучшие, но я хотя бы лапшу ей на уши не вешал. Волков потом меня и напоил. Я виноват, знаю… Мог не пить… Не должен был, зная его черную душонку. Пить можно только с проверенными друзьями. Что ж, за дурь я наказан сполна. Но если хочешь добавить, добавляй… Добей! Мне уже не больно.
Я обернулась. Лицо каменное. Ох, Терёхин, Терёхин, лопух ты, оказывается…
— Я не спала с Волковым, — произнесла я тихо, не совсем все же уверенная, что именно эта информация необходима сейчас Валере, чтобы успокоиться. — Не вру, честно. Он был у моего Кости учителем гитары. Тесен мир, верно? — продолжала я так же тихо. — Я, наверное, не в Аркашкином вкусе. Он ко мне никогда не лез, хотя случаев было хоть отбавляй. Я пару раз даже оставалась у него с ночевкой, чтобы не тащиться в дождь через весь город. Может, в нем все же есть немного порядочности, а? Или музыка ему важнее очередной телки. Не знаю… Сейчас, по всей видимости, танец был исключительно для тебя. Но тебе разве не пофиг, нет? Не мог быть выше всего этого? Тишка же попросил не портить ему праздник. А ты взял и завёлся на ровном месте!
Терёхин опустил глаза. Я тоже: руки у него в карманах явно сжаты в кулаки.
