– Но ей же будет холодно, – срывающимся голосом прошептала мама. Ответом стало молчание и мрачный взгляд стражника. Да, будет. Мне будет очень холодно. А потом я умру.
Нам не дали толком попрощаться, а Энн даже не видела, как меня увели. С одной стороны, мне было мучительно больно от этого, а с другой, я понимала: так лучше.
В карету я шла сама. Нас всех с рождения готовили, что однажды придется принять эту роль, если так сложится судьба. Семья получит иммунитет. Еще три поколения никого из девушек нашего рода не отдадут дракону. Еще семье выплатят компенсацию. А я умру.
Я смогла сдержаться и повести себя достойно, но в душе билось отчаяние. Мне сразу же дали лошадиную дозу успокоительного зелья, превратив в безразличную марионетку. Я чувствовала лишь малую толику от боли и отчаяния, которые должны были бы поглотить меня. Перед тем как карета в сопровождении четырех конных стражников тронулась в путь, ко мне заглянул усатый начальник.
– Держи! – Мне в руку сунули теплый пузырек с зельем, которое искорками вспыхивало в темноте.
– Что это? – подозрительно спросила я.
– Так будет проще умереть. Когда окажешься там, на горе, просто выпей.
– Это яд?
– Травить невест нельзя. Просто сильное снотворное. Оно и холод сделают смерть скорой и безболезненной.
С благодарностью кивнула, понимая: это единственное, что могли сделать для меня стражники. Облегчить участь.
– Только сейчас не пей. Нельзя портить жертву, иначе придется искать новую. Ты ведь этого не хочешь?
Я этого не хотела. Даже если следующей все же станет Валери, которую откупили. Интересно, что сделал ее отец и как подставил моего? Разве так можно? Видимо, да, если в твоих руках сосредоточились власть и деньги.
За окном кареты ярко сверкали украшенные к празднику дома. В небе взрывались фейерверки, горели огни на елях, а у меня дома рыдали мама, папа и Энн. Вряд ли они смогут поступить как нужно и праздновать вопреки сердцу, сжимающемуся от боли, пока я замерзаю насмерть в качестве жертвы ледяного дракона.
И вот из-за этого испорченного родным праздника я расстраивалась сильнее всего. Слезы потекли по щекам, и весь остаток пути я прорыдала. Город закончился, огни погасли, и мы въехали на узкую горную тропку. Укутанные магией колеса повозки цеплялись за наледь, словно липучки, и наша карета, переваливаясь с боку на бок, ползла вверх по тропе к плато у Драконьего ущелья. Где-то там меня должны приковать к скале.
Перед тем как выпустить из кареты, мне дали еще настойки, от нее сразу же затуманилось сознание и стало тепло.
– А это что такое? – уточнила я, будто это имело значение.
– Не переживай, все снадобья нужны для того, чтобы тебе стало легче.
– Умирать? – спросила я, не испытывая по этому поводу почти никаких эмоций.
– Умирать, – согласно кивнул стражник и помог выйти из кареты. На плато было снежно, холодно и удивительно светло. Казалось, луна висит прямо над вершиной, а звезды сияют, словно тысячи фонарей. Невероятно красиво.
Меня подвели к шесту, вкопанному у входа в ущелье, и приковали запястья тонкими цепочками из мелькориона – невероятно прочного магического металла.
– А что будет с телом? – спросила я, в глубине души чувствуя, что сквозь зелье пробивается всепоглощающее отчаяние.
– А тела не будет… – тихо ответил страж. – По крайней мере, мы не находили ни одного.
Это стало последней каплей. Слезы потекли по щекам, сразу же превращаясь в ледышки. Карета уехала, а я осталась на скале с леденеющими волосами и дрожащими от холода губами – от мороза не спасло даже зелье. Еще один пузырек был у меня в кармане, но я не рисковала его доставать, хотя цепочка, сковывающая запястья, была достаточно длинной и позволяла это сделать. Но глоток зелья означал для меня конец, а я так хотела насладиться звездами, луной и самой красивой ночью в году… Последней в моей жизни. Я же имею на это право? А зелье выпью, когда станет невозможно больше терпеть.
Снежный вихрь налетел внезапно. Холодный ветер пробрал до костей, заставил всхлипнуть. Обжигающий холод и ужас практически парализовали. Наверное, все же стоило выпить зелье и не геройствовать. Перед глазами распростерлись огромные крылья, состоящие из снежинок, и я со страхом увидела, как рядом со мной на плато опустился дракон. Он был словно отлитый изо льда призрак. Сквозь мощное, покрытое прозрачной, поблескивающей чешуей тело просвечивали звезды, а крылья напоминали два снежных вихря. Увидев такого в ночном небе, я, возможно, и не поняла бы, кто предо мной. Списала на причуды природы, на какое-то необъяснимое явление типа разноцветного небесного сияния, какое в ближайшие недели появится в небе над долиной. Жаль, я его уже не увижу.
Дракон, которого несколько поколений все считали сказкой, внимательно уставился на меня своими прозрачными глазами и начал медленно таять. Через секунду на его месте оказался неестественно красивый беловолосый мужчина в серебряном одеянии. Он поднял холодные льдистые глаза и приблизился ко мне.
– Жива… – кажется, с облегчением выдохнул он, а я подумала, что жива, но только пока. Почему-то этот нереально красивый парень с алебастровой кожей и длинными серебряными волосами, снежинками в колючих ресницах и холодной улыбкой пугал меня даже больше, чем ледяной ящер.
Его руки были обжигающе холодными. То место, которого он коснулся, когда освобождал мои запястья, моментально заледенело, и я вскрикнула. Он взглянул с затаенной грустью и тихо сказал: «Прости». А потом подхватил на руки, и мы взмыли в воздух. Так холодно мне не было никогда в жизни. Создавалось впечатление, будто меня прижимает к себе ледяная статуя. По-моему, я завизжала, потом замерзла, потом увидела полупрозрачные крылья из вереницы снежинок, землю где-то далеко под ногами и звезды, которые, кажется, могут упасть прямо на голову. И отключилась. Я как-то рассчитывала умереть быстрее и с меньшими потрясениями.
Очнулась с мыслью «сожрет меня дракон или нет». И вообще, что делают ледяные драконы со своими жертвами? Удивительно, но я чувствовала уютное тепло. Возможно, просто еще не прошло действие зелья. Но когда я открыла глаза, поняла: тепло мне, потому что я лежу, заботливо укутанная меховыми шкурами отличной выделки. У нас дома таких не было. И окружает меня ледяное великолепие.
Я осторожно уселась на кровати, завернувшись в шкуру, свесила ноги и с визгом убрала обратно, когда пальцы коснулись пола. Он оказался ледяным в прямом смысле слова. Отполированный до блеска, словно каток на озере, где мы все детство катались на коньках. Такие же стены, расписанные морозными узорами. Я дотянулась до изголовья кровати, оно тоже оказалось ледяным. Но при всем этом в помещении не чувствовался холод.
Я забралась на кровать с ногами, покрутилась и наконец с другой стороны обнаружила симпатичные меховые башмачки, удобное белое шерстяное платье с высоким воротом и меховую накидку из горной паркули – мелкого зверька с удивительно нежным, но в то же время теплым мехом серебристого цвета.
