Ришлун и Арилун переглянулись, вздохнули.
– И то верно, сестрица, – сдалась богиня воздуха. – Зря сказала про дары, не держите на меня зла.
По тому, как округлились глаза Дара, я поняла, что богиня впервые почти извиняется перед смертными. И это из ряда вон выходящее событие.
– Так что за помощь вам требуется? – миролюбиво поинтересовалась Арилун.
Дар отмер первым, коротко рассказал о нападении Танара, месте, где он оказался, и поинтересовался, не подскажут ли мудрые богини, где оно находится.
– Это ведь не то, что я думаю? – вдруг тихо спросила Арилун, смотря на богиню весны и радости.
Ирилун побледнела, на глазах вспыхнули слезы.
– Он не мог так поступить… Не мог…
– Кто? – хором воскликнули мы с Даром, забыв обо всех правилах приличия.
– Чарлун, – тихо ответила Ирилун.
Эм…
– Это мой муж, бог тьмы. Ну не мог он помочь тому, кто пытается совершить убийство! А знаете что… позову сейчас и спрошу.
Ирилун повертела какой-то замысловатый браслет из черного металла и, когда ничего не произошло, зло шикнула. Попробовала еще раз, при этом глаза ее ярко засветились, а вокруг посыпались зеленые искры. Снова впустую. Замерла, побледнела еще больше.
– Не откликается?
– Хуже. Я не чувствую связи. Вообще.
Арилун и Ришлун переглянулись, забеспокоились не хуже Ирилун.
– Тихо, Ири, не переживай так. Мало ли что…
– Вы не понимаете! Да даже когда он в бездну спускается, то всегда меня слышит и отвечает! С ним явно что-то случилось.
– С богом тьмы-то? Тем, кто сильнее всех богинь вместе взятых? – не удержалась Арилун. – Да он тебя так любит, что, как ты верно заметила, не просто в бездне услышит, но и рванет оттуда изо всех сил. Тем более ты зов истинной пары послала. Если только…
– Не ранен. Или без сознания. Или заблокировали силу. Или… Да этих «или» может быть сотня!
– Главное, жив, – ответила мудрая Ришлун. – И пока любишь, а ты его действительно любишь, Ири, он не сдастся. Так что… отправимся сейчас говорить с остальными богами. Кто-то наверняка что-то видел или знает. Да и ветра свои пошли. Лишним не будет.
Ирилун мгновенно преобразилась, кивнула и уверенно что-то зашептала. Потом прикусила губу и посмотрела на нас.
– Чарлун никогда не выпускает силу просто так. В боге тьмы живет обостренное чувство справедливости. Таким он создан. Если вы не заслужили тьмы, она к вам не придет. Может прокрасться, соблазнить, ударить, если почует слабость… Но подчинить не сумеет. Так же, как и прийти туда, где ее не ждут. Сотворенное зло всегда возвращается. Пусть не сразу, через время, – тихо пояснила Ирилун. – И если тот, кто его сделал, к этому моменту не изменится, ничто не поможет сделать душу большой и светлой, а сердце – чутким и справедливым.
По спине пробежала волна мурашек.
– Великая Ирилун, неужели Дар сотворил что-то такое, что за ним пришла тьма? – не вытерпела я.
– Сестрица хочет сказать, что кто-то, о ком мы не подозреваем, заманил в западню самого бога тьмы и, используя его силу, нашел себе сторонников на земле. И мы понятия не имеем, кто это может быть, – ответила Ришлун.
То есть бог тьмы не помогал Танару? От этого стало гораздо легче.
– Но почему он тогда использовал древний храм бога тьмы для ловушки? – не утерпел Дар.
– Выясним. Выясним обязательно! – решительно заявила Арилун.
– И каким образом ему это удалось! – добавила Ирилун.
После этого богини с нами распрощались.
Солнце давно село. Мы покинули храм и торопливо возвращались домой. Завтра предстоял первый день учебы, а отдохнуть после испытаний у Арилун так и не получилось.
– Хорошо, что она не гневается, – тихо заметил Дар, распахивая дверь.
Билли и Лили так и сидели в сундуках, перебирая сокровища. Мы посмотрели на бурундуков, потом покосились на две громадные корзины.
– Фиона заглядывала, – не отрываясь от камней, заявил Билли. – Принесла еды. Просила передать, что Хартар велел не бросать тренировки и медитации. Завтра вам дают передышку от факультативных занятий на полигонах, но потом профессора Тарт и Ришт за вас возьмутся. График тренировок пришлют после обеда.
И Билли снова нырнул в сундук к копошащейся Лили. Судя по разложенным на полу кучам драгоценностей, бурундуки делили их по какому-то только им понятному принципу.
Мы поднялись наверх, замерли в коридоре.
– Эль, перебирайся спать ко мне. Или хочешь, я к тебе?
Я фыркнула, подумала и… согласилась на второй вариант. Все равно после ловушек Арилун будут сниться кошмары. А когда Дар рядом, я чувствую себя спокойно.
И все так и было бы, если бы этот наглый чешуйчатый гад не принес мазь от синяков и ссадин и не заявил, что ему виднее, где я пострадала сильнее всего. Наверное, спорили бы до утра. Он – уговаривая меня раздеться, я – отнекиваясь… Если бы в ход у моего дракона не пошла тяжелая артиллерия. Поцелуйная. И я незаметно оказалась почти раздетой, лежащей на кровати и тяжело дышащей. Пока приходила в себя и соображала, что к чему, Дар успел залечить мои синяки и ссадины, а теперь натягивал на меня рубашку. Причем почему-то свою.
Рыкнула, села и уставилась на дракона, который пытался выглядеть раскаивающимся. Выходило плохо. Слишком довольным был Дар. Так что я отобрала банку с лечебным экстрактом, коварно ухмыльнулась и принялась мстить. Стянула с него рубашку, опрокинула на кровать, начала втирать мазь.
– Знаешь, Эль, так мне еще никто не мстил. Мне нравится.
– Будешь специально ставить синяки на тренировках, позову Билли тебя мазать! – заявила я.
Потушила свет, закуталась в одеяло и отвернулась.
Долго Дар не выдержал. Перетащил меня к себе под бок.
– Знаешь, а по-моему, это идеальный способ тебя приучить.
– Прокляну! – пообещала я.
– Ты – светлый дракон, не сможешь, – заявил он, разворачивая меня к себе.
– Тогда… благословлю. От души, – пообещала я.
– Оригинальный подход, – прохрипел дракон и накрыл мои губы своими. Требовательно. Неизмеримо нежно. Уничтожая на корню желание поругаться и противиться его поцелую. Как-то их количество возросло после лабиринта Арилун…
Чуть прикусила губу Дара. Он застонал, буквально стиснул меня в своих объятьях.
– А ведь полгода еще терпеть…
– До чего? – не поняла я.
– До этого, – ласково прошелся по моему телу рукой дракон, заставляя краснеть. – Понимаешь, пока не поговорю с избранницей богов, не смогу сделать тебя своей. С меня дядя клятву взял. Но уж потом… сразу в храм пойдем, Эль.
