Вещь-в-себе как простая рефлектированность существования в себя не есть основание несущественного наличного бытия; она есть неподвижное, неопределенное единство именно потому, что ей свойственно определение быть снятым опосредствованием и потому лишь основой этого наличного бытия. Поэтому же и рефлексия как наличное бытие, опосредствующее себя через другое, имеет место вне вещи-в-себе. Последняя не должна в ней самой иметь никакого определенного многообразия и потому приобретает последнее, лишь будучи перенесена во внешнюю рефлексию, но при этом остается к нему безразличной (вещь-в-себе имеет цвет, лишь будучи поднесена к глазу, запах – к носу и т. п.). Ее различия суть лишь различные отношения к ней некоторого другого, они суть определенные соотношения с вещью-в-себе, сообщаемые себе этим другим, а не ее собственные определения.
2. Это другое есть рефлексия, которая, будучи определена как внешняя, во-первых, внешня себе самой и есть определенное многообразие. Во-вторых, она внешня существенно существующему и соотносится с ним, как со своей абсолютной предпосылкой. Но оба эти момента внешней рефлексии, ее собственное многообразие и ее соотношение с другой для нее вещью-в-себе, суть одно и то же. Ибо это существование внешне лишь постольку, поскольку оно соотносит себя с существенным тождеством, как с некоторым другим. Поэтому многообразие не имеет собственного самостоятельного устойчивого наличия по ту сторону вещи-в-себе, а оказывается лишь видимостью по сравнению с нею, оказывается в своем необходимом соотношении с нею лишь преломляющимся в ней рефлексом. Таким образом, различия имеются как соотношение некоторого другого с вещью-в-себе; но это другое есть отнюдь не некоторое устойчиво наличное само по себе, а лишь соотношение с вещью-в-себе; вместе с тем, однако, оно есть лишь отталкивание от нее и, таким образом, лишенное опоры отбрасывание себя в себя самого.
Вещи же в-себе, так как она есть существенное тождество существования, не присуща поэтому эта несущественная рефлексия, и последняя рушится внутри себя самой вне вещи-в-себе. Она идет ко дну и тем самым сама становится существенным тождеством или вещью-в-себе. Это может быть рассматриваемо также и следующим образом: лишенное сущности существование имеет свою рефлексию в себя в вещи-в-себе; оно соотносится с нею прежде всего, как со своим другим; но как другое по отношению к тому, что есть в себе, оно есть лишь снятие себя самого и становление в-себе-бытием. Тем самым вещь-в-себе тождественна с внешним существованием.
Это проявляется в вещи-в-себе следующим образом. Вещь-в-себе есть соотносящееся с собой, существенное существование; она лишь постольку есть тождество с собой, поскольку в ней содержится отрицательность рефлексии в себя самое; то, что представлялось внешним ей существованием, есть поэтому момент в ней самой. Поэтому она есть также отталкивающая себя от себя вещь-в-себе, которая, таким образом, относится к себе, как к некоторому другому. Тем самым имеются теперь несколько вещей-в-себе, находящихся между собой в соотношения внешней рефлексии. Это несущественное существование есть их отношение друг к другу, как к другим; но оно, далее, существенно для них самих, или, иначе говоря, это несущественное существование, кружась внутри себя, есть вещь-в-себе, но другая вещь-в-себе, чем та первая; ибо та первая есть непосредственная существенность, последняя же происходит из несущественного существования. Однако эта другая вещь-в-себе есть лишь некоторое другое вообще; ибо как тождественная с собой вещь она не имеет никакой дальнейшей определенности по отношению в первой; она, как и первая, есть рефлексия несущественного существования в себя. Определенность разных вещей-в-себе по отношению друг к другу имеет поэтому место во внешней рефлексии.
3. Эта внешняя рефлексия есть теперь отношение вещей-в-себе друг к другу, их взаимное опосредствование как других. Вещи-в-себе суть, таким образом, крайние члены некоторого умозаключения, средний член которого составляет их внешнее существование, то существование, через которое они суть другие друг для друга и различные. Это их различие имеет место лишь в их соотношении; они как бы лишь высылают определения от своей поверхности в свое соотношение с другими, к которому они, как абсолютно рефлектированные в себя, остаются безразличными. Это отношение составляет теперь тотальность существования. Вещь-в-себе находится в соотношении с некоторой внешней для нее рефлексией, в которой она обладает многообразными определениями; это – ее отталкивание себя от самой себя в другую вещь-в-себе; это отталкивание есть ее отбрасывание себя в самое себя, поскольку каждая есть некоторая другая лишь как светящая себе вновь из другой; она имеет свою положенность не в себе самой, а в другой, определена лишь через определенность другой; эта другая точно так же определена лишь через определенность первой. Но так как обе вещи-в-себе тем самым имеют разность не в самих себе, а каждая лишь в другой, то они не суть различные; вещь-в-себе, которая должна относиться к другому крайнему члену, как к некоторой другой вещи-в-себе, относится к ней как к чему-то неразличному от нее самой, и внешняя рефлексия, которая должна была бы составлять опосредствующее соотношение между крайними членами, есть отношение вещи-в-себе лишь к самой себе или, иначе говоря, есть по существу ее рефлексия в себя; она тем самым есть в-себе-сущая определенность или определенность вещи-в-себе. Вещь-в-себе обладает ею, следовательно, не в некотором внешнем для нее соотношении с другой вещью-в-себе и этой другой с нею; определенность есть не только поверхность вещи-в-себе, а есть существенное опосредствование ее с собою, как с некоторым другим. Обе вещи-в-себе, которые должны были бы составлять крайние члены соотношения, так как они в себе не должны иметь никакой определенности по отношению друг к другу, на самом деле сливаются воедино; имеется лишь одна вещь-в-себе, относящаяся во внешней рефлексии к самой себе, и ее собственное соотношение с собой, как с некоторой другой, и составляет ее определенность.
Эта определенность вещи-в-себе есть свойство вещи.
b) Свойство
Качество есть непосредственная определенность данного нечто, само то отрицательное, через которое бытие есть нечто. Таким же образом, свойство вещи есть отрицательность рефлексии, через которую существование вообще есть некоторое существующее и, как простое тождество с собою, вещь-в-себе. Но отрицательность рефлексии, снятое опосредствование, само есть по существу опосредствование и соотношение, соотношение не с другим вообще, подобно качеству как не-рефлектированной определенности, а с собой, как с некоторым другим, или, иными словами, такое опосредствование, которое непосредственно есть также и тождество с собой. Абстрактная вещь-в-себе сама есть это возвращающееся в себя из другого отношение; она вследствие этого определена в самой себе; но ее определенность есть характер, который как таковой сам есть определение, а как отношение к другому не переходит в инобытие и не подлежит изменению.
Вещь обладает свойствами; они суть, во-первых, ее определенные соотношения с другим; свойство имеется лишь как некоторый способ отношения друг к другу; оно поэтому есть внешняя рефлексия и аспект (die Seite) положенности вещи. Но, во-вторых, вещь в этой положенности есть в себе; она сохраняет себя в соотношении с другой; следовательно, если существование отдает себя в жертву становлению бытия и изменению, то это затрагивает лишь некоторую поверхность вещей; свойство не теряется в этом изменении. Вещь обладает свойством вызывать то или иное в другом и проявляться своеобразно в своем соотношении с другими вещами. Она обнаруживает это свойство лишь при условии наличия соответствующего характера другой вещи, но оно вместе с тем ей свойственно и есть ее тождественная с собою основа; это рефлектированное качество называется поэтому свойством. Вещь переходит в нем в некоторую внешность, но свойство сохраняется в последней. Вещь становится через свои свойства причиной, а причина заключается в том, что она сохраняет себя как действие. Однако здесь вещь есть пока что лишь спокойная вещь со многими свойствами, а еще не определена как действительная причина; она пока что есть лишь в-себе-сущая рефлексия ее определений, а еще не их полагающая рефлексия.
