— Ясно, — Самойлов обернулся к Юдину, — кажется, у нас
хорошие новости.
Удалось опознать одного из нападавших.
Глава 7
Утром за завтраком сенатор спросил у Дронго:
— Вы плохо сегодня спали? У вас какой-то странный вид.
Сигрид вышла к завтраку, одетая в простое черное платье.
Сидя напротив Дронго, она пила свой кофе, сосредоточенно глядя в чашечку,
словно пытаясь там что-то отыскать.
— Нет, — ответил Дронго, — просто ночью меня мучили
неприятные сны.
— Вы видите сны? — удивился Роудс. — Я уже забыл, когда
видел сны.
— Это, наверное, из-за сильного воображения, — пошутил
Дронго, стараясь не смотреть на Сигрид.
Вчера ночью они долго говорили, сидя в ресторане, вспоминали
мать Сигрид и ее трагическую гибель. И чем больше они говорили, тем больше
нарастало в самом Дронго стремление каким-то образом уберечь, спасти дочь той
женщины, которую много лет назад он не сумел спасти. Но он понимал, что Сигрид
прилетела в Москву не только для того, чтобы работать переводчиком Роудса.
— Сенатор, — обратился Дронго к Роудсу, — я не знаю, сколько
времени займет расследование. Но у меня есть предложение. Может, вы
предоставите мне хотя бы три дня, чтобы я разобрался, что именно происходит с
документами, и попытался восстановить картину случившегося?
— Да-да, конечно, — согласился сенатор, — тем более что у
меня сегодня встреча с американским послом.
Сигрид посмотрела на Дронго такими глазами, что тот понял
все без лишних слов.
— Может, вы разрешите Сигрид поехать со мной, — предложил
Дронго, — в американском посольстве она вам не понадобится, а судя по всему,
она знает детали случившегося.
— Конечно, — согласился Роудс, — я сам хотел предложить вам
такой вариант.
Обязательно возьмите ее с собой. Вдруг придется связаться со
мной, она знает номер моего мобильного телефона. И в курсе всего происходящего.
Сигрид незаметно кивнула. Она была довольна состоявшийся
разговором. Когда они через полчаса вышли из отеля, остановив второе по счету
попавшееся им навстречу такси, Дронго недовольно заметил:
— Я это сделал не ради вас. Просто сенатору вы сегодня не
понадобитесь.
Все-таки не понимаю, почему прислали именно вас. Они могли
связаться с местным отделением ФСБ, занимавшимся этой проблемой. Да и в
американском посольстве сидит специальный представитель ФБР. Для чего нужна
такая конспирация?
Разговор шел на английском, чтобы сидевший за рулем водитель
такси их не понимал.
— В том-то все и дело, — пояснила Сигрид, — о приезде моей
предшественницы в Москву знал только представитель ФБР в нашем посольстве. И
тем не менее она погибла. Несчастный мистер Роудс и его семья не знают, что
эксгумация трупа проводилась дважды. Сначала мы сами все проверили и убедились,
что смерть Элизабет не была случайной. Вы можете даже не ездить к этому
профессору Бескудникову. Он, конечно, подделал документы, подписав ложное
заключение.
Вчера в ресторане я не хотела об этом говорить. Вы бы мне
все равно не поверили. И поехали бы к профессору один. А мне очень хотелось
поехать с вами.
Она говорила тихо, наклонив голову к Дронго. Ее мягкие
волосы приятно касались его щеки.
— Давайте договоримся сразу, — строго сказал Дронго, —
во-первых, вы больше ничего от меня не скрываете. Во-вторых, слушаетесь.
Он говорил по-английски и невольно обращался к Сигрид на
«вы», подсознательно перейдя по-русски на «ты».
— Почему ФБР уверено, что Бескудников подделал документы?
— У погибшей действительно была аллергия на алкоголь, —
пояснила Сигрид, — она никак не могла выпить того количества, какое отмечено в
протоколе. Кроме того, она погибла не от удара. Ее задушили, это было
совершенно ясно. Эксперты подтвердили наши подозрения.
— А как со второй эксгумацией? Врачи не заметили, что тело
женщины уже доставали из могилы?
— Конечно, заметили, — недовольно ответила Сигрид, — но это
уже были проблемы ФБР. Мы просто дали наш протокол для вторичного
освидетельствования и убедили экспертов его подписать.
— То есть вы тоже соврали. А может, ошибаются ваши эксперты,
а не профессор Бескудников?
Сигрид посмотрела на Дронго.
— У вас парадоксальное мышление, — заметила скептически
женщина.
— Нет. Это называется опытом. У меня уже был в жизни случай,
когда очень уважаемому эксперту, которого наверняка нельзя было купить или
обмануть, просто подсунули другой труп, и он его тщательно и добросовестно
проверил. Вы не предполагали такой вариант?
— Чем больше я работаю в России, тем больше удивляюсь, —
честно призналась Сигрид, — здесь на каждом шагу встречаются абсолютно
невозможные вещи.
Невозможные в любой другой стране, кроме России.
— Именно поэтому я и не хочу, чтобы вы занимались подобным
расследованием в Москве, — пробормотал Дронго, — здесь свои правила и свои
порядки, зачастую непонятные иностранцам. Здесь очень специфическая страна,
Сигрид, и даже очень хорошее знание русского языка может не помочь решению
проблемы.
— По-моему, вы с удовольствием отправили бы меня обратно в
Америку, — сказала Сигрид, — вам не кажется, что я уже взрослая?
— Мне кажется, что вы дочь женщины, которую я не сумел
спасти от смерти, — тихо пробормотал Дронго, — я ведь вам все объяснял. Если
хотите, у меня просто неврастения на этой почве. Я слишком часто терял своих
напарников, среди которых были и женщины.
Они промолчали. Сигрид осторожно дотронулась до его руки.
— Обещаю, что буду слушаться вас. И постараюсь не разделить
судьбу ваших напарников, — немного иронично добавила она.
Дронго взглянул на нее.
«Кажется, я становлюсь старым брюзгой, — подумал он, —
может, это из-за разницы в возрасте?»
Такси затормозило у здания научно-исследовательского
института, где работал профессор Бескудников. Дронго расплатился с водителем и
вылез из машины. Сигрид последовала за ним.
В институте было как-то пусто и тихо, словно все его
сотрудники покинули это здание, и теперь в нем встречались лишь редкие
лаборанты. Кабинет Бескудникова находился на третьем этаже, и когда они его
обнаружили, выяснилось, что профессор уехал на совещание и будет через два
часа.
— Придется ждать, — недовольно заметил Дронго, усаживаясь на
стул в приемной, — от разговора с ним зависит весь ход дальнейшего
расследования.
