— Но это очень опасно, — предостерег Юдин, — если это
действительно контрабандисты, они действуют с международным размахом.
— Именно поэтому мы и хотим перейти на международный
уровень. Тем более что «Монотекс», очевидно, посылал Дьякова именно для этого.
— Хотите послать связного вместо Дьякова? — догадался Юдин.
— Но это безумие.
— Нет, конечно, — согласился полковник, — мы просто хотим,
чтобы наш человек узнал, с кем именно сотрудничала в Голландии столь загадочно
исчезнувшая российская фирма. А заодно установить, кто еще в таможенном
комитете и в аэропорту помогал бандитам переправлять их грузы. Кстати, мы до
сих пор не знаем, какие это были грузы. И почему застрелился Леонтьев.
— Я хотел бы об этом с вами поговорить, — сказал Юдин. — Вы
убеждены, что он действительно застрелился сам, что ему не помогли?
Ответом было долгое молчание.
— Не убежден, — тяжело дыша, сказал полковник, — хотя
прокуратура и наши специалисты считают, что это было самоубийство.
— В таможенном комитете отмечали посетителей?
— Не знаю. Наверное, отмечали. А почему ты спрашиваешь?
— Я думаю проверить всех, кто летел вместе с Дьяковым в том
самолете.
Может быть, какие-нибудь фамилии совпадают с теми, кто
обычно приходил к Леонтьеву на прием.
— Тебе никто не говорил, что ты гений?
— Нет, — засмеялся Юдин, — но завтра пошлю одного человека
проверить всех посетителей, приходивших к Леонтьеву за последнюю перед
самоубийством неделю.
— Очень интересная мысль, — одобрил Самойлов. — И пусть
составят список вообще всех приходивших в таможенный комитет. Вполне возможно,
что гость из «Монотекса» не хотел указывать истинную причину своего визита и
сначала наносил визит другому чиновнику, перед тем как зайти к Леонтьеву.
— Обязательно. А заодно еще раз посмотрю дело о самоубийстве
Леонтьева.
Должны были существовать очень веские причины, толкнувшие
его на этот шаг.
Кстати, кто-нибудь назначен на его место?
— Пока нет. Кабинет опечатан. В нем работали только
сотрудники прокуратуры и эксперты. А как у вас с Крутиковым?
— Пока никак. Милиция все не может его найти. Может, его
действительно уже нет в городе. Судя по тому, как работала эта фирма
«Монотекс», они способны достаточно гибко и быстро реагировать на любую
опасность. Не удивлюсь, если узнаю, что его уже ликвидировали.
— Нет, — убежденно сказал Самойлов, — такого просто не может
быть. Они ведь реагируют только на видимую опасность. Откуда они знают, что наш
сотрудник сумел опознать Крутикова и мы его теперь ищем? Скорее мы его просто
плохо ищем.
После этого разговора Юдин еще раз позвонил в городское
Управление внутренних дел, попросив дать справку о розыске Крутикова. Затем
вышел из кабинета и направился к старшему помощнику городского прокурора,
который проводил расследование по факту самоубийства заместителя председателя
таможенного комитета республики. Старший помощник был старым прокурорским
работником, уже успевшим зачерстветь на этой работе, ведь ежедневно
сталкиваешься с человеческим горем и несчастьем, а это накладывает свой
отпечаток. Это был полный, грузный мужчина с ежиком коротко остриженных волос.
— Георгий Игоревич, мне нужны материалы по факту гибели
Леонтьева, — сообщил Виктор, войдя в кабинет.
— Какого Леонтьева? Что застрелился или певца? — не понял
старший помощник.
К концу рабочего дня он терял всякое чувство юмора.
— Да нет, певец, слава богу, жив. Того самого Леонтьева,
который покончил жизнь самоубийством.
— Теперь понял, — засмеялся старший помощник, — тот самый
таможенник.
Прокурору города даже звонил сам первый заместитель
премьера, спрашивал, что за преступление у нас случилось. Но там все чисто. Мы
нашли пистолет, из которого он застрелился. Конечно, пистолет был
незарегистрированный, но кого сейчас этим удивишь? А все работники таможенного
комитета показали, что в последние дни Леонтьев ходил какой-то подавленный,
растерянный. Мне кажется, у него были проблемы в семье. Говорят, его сын сильно
пил, недавно разбил машину. Вот у мужика нервы и не выдержали.
— Из-за разбитой машины он покончил жизнь самоубийством? —
не удержался от ядовитой реплики Юдин.
Его собеседник обиделся:
— Ты из меня дурака не делай. Я не говорил, что из-за
машины. Просто рассказываю, что у него были неприятности в семье. А почему он
застрелился, меня мало волнует. У них всегда там полно разных нарушений,
наверное, вышли на него, вот он и решил таким образом уйти от ответственности.
Словом, это было типичное самоубийство.
— Можно мне посмотреть дело? — не унимался Виктор.
Старший помощник нахмурился.
— Ты почему считаешь, что умнее всех? Я тебе говорю, что там
было типичное самоубийство. А ты пристаешь ко мне с расспросами. В общем, дело
давно закрыто и сдано в архив.
— Он же застрелился совсем недавно.
— Эксперты дали заключение, что это самоубийство, — стоял на
своем хозяин кабинета, — ничего ты не получишь. Иди работай.
— Я иду к прокурору города на прием, — сказал Виктор,
побледнев.
— Ах ты, карьерист чертов, — проворчал старший помощник, —
ну и черт с тобой. Иди в канцелярию, там дело, еще не сдали. Пусть Клавдия
Станиславовна тебе его выдаст. Если она еще не ушла.
Виктор повернулся.
— Подожди. Ты не сказал, для чего тебе нужно это дело.
— А вы не спрашивали, — в тон ответил Виктор и вышел, плотно
закрыв дверь, чтобы не слышать ругательств старшего помощника.
Через несколько минут он уже получил тонкую папку с материалами
о самоубийстве Леонтьева. Он пришел в свой кабинет и начал читать, но тут
принесли сообщение из милиции. По агентурным сведениям, полученным в ходе
работы оперативников МУРа, рецидивист Крутиков в настоящее время работал на
известного вора в законе, признанного авторитета криминального мира — Заику. В
справке обращалось внимание, что, по полученным сведениям, Крутиков уже давно
выполняет самые важные поручения Заики.
— Заика, — прошептал Юдин, переводя взгляд с бумаги на папку
Леонтьева.
Какая между ними связь? Это он должен теперь установить.
Глава 11
Обедать они отправились в небольшой ресторан, расположенный
недалеко от основного здания бывшего КГБ на Лубянке.
— Вас все время тянет в эту сторону, — улыбаясь, заметила
Сигрид.
