— Да, — серьезно сказал Дронго, — видимо, да. Это у меня уже
такая привычка. Просто раньше я любил здесь обедать. Нет, я никогда не работал
в КГБ.
Но по роду своей деятельности довольно часто встречался с их
представителем.
Должен сказать, на Западе создалось довольно неверное
впечатление о КГБ. Все работающие там представлялись монстрами и палачами,
тогда как там было немало очень интеллигентных разведчиков и прекрасных
специалистов.
— Точно так же, как и в ЦРУ были порядочные люди, но
советская пропаганда изображала их злодеями-империалистами, только и думающими,
как напасть на несчастных советских людей, — пошутила Сигрид.
— Вы неплохо защищаетесь, — засмеялся Дронго, — чувствуется
хорошая школа.
В ФБР учат вести полемику?
Сигрид улыбнулась, но не стала больше спорить. Обед оказался
действительно вкусным, особенно ей понравился русский борщ. После обеда она
достала из сумочки мобильный телефон и позвонила сенатору. Он сразу ответил.
— Где вы находитесь? — спросил Роудс.
— Мы сейчас закончили обедать.
— А я еще в посольстве. Здесь есть несколько любопытных
документов, которые я должен прочитать.
— Какие документы? — нахмурилась Сигрид.
— Разные. Оказывается, осталось еще довольно много вещей
Элизабет, которые нужно отправить на родину. Магда собрала их в два чемодана и
попросила передать мне.
— Вы встречались с Магдой?
— Нет. Она прислала вещи в посольство. Мне казалось, что в
прошлый раз я взял все вещи. Но я забыл про книги. У Элизабет было много книг.
Вы виделись с Бескудниковым?
— Да, — помрачнев, ответила Сигрид.
— И что он вам рассказал?
— Подтвердил свое заключение, — чуть помедлив, сказала
Сигрид и покраснела.
— Очень жаль, — глухо сказал Роудс, — это была моя последняя
надежда. Я думал, что Бескудников хотя бы не подтвердит это заключение. Может
быть, наши эксперты ошиблись. Скорее всего так оно и было. Через столько
времени обнаружить что-либо, наверное, невозможно. Вероятно, Элизабет выпила
какой-нибудь легкий напиток и села за руль.
— О чем вы говорите, сенатор? — воскликнула пораженная
Сигрид.
— Мне кажется, что я напрасно втянул в это дело нашего
друга. Может быть, отцовское горе просто помутило мой рассудок и я не хочу
верить очевидным фактам.
Поняв, что происходит, Дронго взял трубку.
— Мистер Роудс, — строго сказал он, — я не люблю, когда мои
клиенты останавливаются на полпути. Даже если вы мне не заплатите ни цента и
потребуете прекратить расследование, я уже не остановлюсь. Поэтому наберитесь
терпения и немного подождите, пока я не закончу расследование.
— Да, да, конечно, — согласился Роудс, — простите меня.
Кажется, я оказался слишком большим пессимистом.
Дронго вернул телефон Сигрид.
— У него все время меняется настроение, — заметил
недовольно, — по-моему, он сам не знает, что хочет.
— Вы должны его понять, — мягко возразила Сигрид, — он
пережил такое несчастье.
— Именно поэтому я сижу в Москве и пытаюсь понять, почему
погибла его дочь. Неужели у ФБР не было никаких данных, какими конкретно
фактами располагала Элизабет Роудс?
— У нас были подозрения, что Москва служит перевалочным
пунктом для торговцев наркотиками. Слишком часто мелькали русские фамилии в
Голландии, Франции, Италии, Германии. Она должна была стать специальным
координатором нашей программы в Москве. В последнее время нас очень волновал
этот канал. Могу лишь сказать о наших подозрениях в отношении некоторых
представителей российской таможни, которые, по нашим предположениям, помогали
контрабандистам в переброске различных партий наркотиков из Средней Азии в Европу.
Но ничего конкретного мы получить не смогли. В интересах конспирации Элизабет
не встречалась с нашим представителем в Москве Ричардом Холтом. И он ничего не
знал о ее истинной роли.
— К чему такие сложности? В ФБР не доверяют Холту?
— Нет. Скорее, наоборот, слишком доверяют. Его считают одним
из наших лучших специалистов. Но он вызывает к себе слишком пристальный интерес
и с другой стороны. Во всяком случае, за ним уже однажды следили и теперь к
нему приставили телохранителя, а ФБР решило перевести его в Прагу, где будет
немного спокойнее.
— Но почему тогда его не поставили в известность насчет
Элизабет Роудс? Я не совсем понимаю такую политику.
— Это так называемый синдром «отдельного игрока», — пояснила
Сигрид, — такой термин впервые ввели в ЦРУ. В страну, где есть резидентура ЦРУ,
посылали нового агента, не связанного с местными властями и представителями ЦРУ
на местах. Такой подход позволял, с одной стороны, получать новую информацию,
не отфильтрованную прежними наблюдениями, а с другой — всегда иметь под рукой
независимого агента, не связанного общей цепью с другими агентами, на случай
разных неожиданностей.
— Интересно, — Дронго покачал головой. — Но это красиво
звучит и хорошо получается где-нибудь во Франции или Швеции. Здесь такие приемы
не проходят. А «отдельные игроки», пользуясь термином ЦРУ, просто проигрывают
свои схватки организованной мафии. Я уже неоднократно говорил и вынужден снова
повторить, что здесь не благополучная Европа и не сытая Америка. Это голодная,
разоренная страна, с уголовниками, рабами, сумасшедшими и не привыкшими жить
самостоятельно людьми, впервые получившими полную свободу действий. Вы можете
представить себе такую картину? Тогда вы получите то, что мы здесь имеем.
— Вы не любите свободу?
— Я не люблю, когда свободу используют в своих интересах
подонки. Когда это делается на государственном уровне, это фашизм. Когда на
уровне улицы, это криминальный беспредел, который уже был в Чикаго в тридцатых
и состоялся теперь на просторах СНГ.
— С вами страшно разговаривать, — поежилась Сигрид, — ваши
формулировки чудовищно точны и от этого еще более страшны.
— Просто я решил таким образом вас напугать, — поднялся со
стула Дронго. — Поедемте со мной. Нам нужно побывать в милиции и узнать, каким
образом погиб эксперт Коротков. Это очень важно для нашего расследования. Мы
знаем район, где это произошло, значит, мы знаем и районное Управление
внутренних дел, где проводилось первичное расследование. Хотя нет, лучше всего
поехать в прокуратуру. По сложившейся традиции расследование любого убийства,
даже несчастного случая, ведет прокуратура.
— Я поняла, — кивнула Сигрид, — поехали в прокуратуру. А вы
действительно знаете точно, какой там был район?
Дронго посмотрел на нее, и она рассмеялась.
