Был уже восьмой час вечера, когда к гаражу, находившемуся
напротив дома, подъехала «Мазда», которой управлял Сарыбин. Он остановил
автомобиль около гаража и вышел из машины, чтобы открыть ворота.
«Странно, — подумал Дронго, — мне говорили, что он купил
другую машину.
Или он меняет автомобили, когда едет на работу?»
Сарыбин открыл ворота, снова прошел к автомобилю, сел за
руль и въехал в гараж. Хлопнул дверцей, включая сигнализацию, и вышел из
гаража. Он закрывал ворота гаража, когда почувствовал, как в спину ему уперлось
дуло пистолета.
— Спокойно, — посоветовал Дронго, — осторожно, не делая
резких движений, войди в гараж и остановись около машины.
Сарыбин напрягся, но, чувствуя, как больно давит в спину
дуло пистолета, не стал ничего говорить, а просто вошел в гараж. Он протянул
руку, намереваясь включить свет, но тут же услышал:
— Не надо. Мы можем поговорить и в темноте.
Сарыбин чуть повернул голову.
— Кто вы такой? Я где-то вас видел. Ах да! Вы тот самый
американский журналист, который приезжал к Щербакову.
Он неприятно засмеялся, показывая зубы, между которыми были
большие щели.
— Я еще тогда подумал, что вы слишком усердно коверкаете
русский язык. А дурачок Щербаков действительно считает, что вы двое —
американские журналисты.
— Тише, — предупредил Дронго, — не так громко. Хорошо, что
ты меня узнал.
Значит, наш разговор будет короче, чем я думал.
Левой рукой он провел по одежде Сарыбина. Оружия у того с
собой не было.
— Что тебе нужно? — помощник прокурора недовольно скривил
лицо.
— Сначала я хочу рассказать тебе немного о своих
наблюдениях, — спокойно начал Дронго. — После того как мы побывали в
прокуратуре и узнали от тебя про дело «случайно погибшего»
эксперта-патологоанатома, мы вдруг с удивлением обнаружили, что за нами следят.
Причем следят достаточно плотно и бесцеремонно.
Проверили несколько раз и убедились: следят именно за нами.
После чего я решил оторваться от слежки и узнать несколько подробнее о таком
интересном человеке, как сотрудник прокуратуры Сарыбин. Выяснилось, что совсем
недавно ты купил новый автомобиль и новую квартиру. Конечно, можно порассуждать
о бабушкином наследстве или приданом жены, но я тщательно все проверил.
Получается, что ты разбогател как раз после того, как закрыл дело погибшего
эксперта. Это навело на очень интересные мысли о твоих доходах. При зарплате
помощника прокурора нельзя за несколько месяцев так разбогатеть. К тому же ты
совсем недавно еще и выезжал в Германию, проведя там вместе со своей супругой
почти два месяца. А когда я вспомнил, что после знакомства с тобой к нам вдруг
стали проявлять интерес посторонние люди, то понял, все сходится. Поэтому у
меня только два вопроса. Как погиб Коротков? И кто эти люди?
Сарыбин, неприятно прищурясь, слушал молча. В какой-то
момент он даже напрягся, словно готовясь резко обернуться, но Дронго, чутко
уловив его намерение, еще сильнее вдавил дуло пистолета в его спину.
— Я жду ответа.
Сарыбин молчал.
— У меня мало времени, — сказал Дронго, — ты напрасно
тянешь. Тебя никто не ждет, если не считать жены.
Когда он это сказал, Сарыбин вздрогнул. Дронго уловил это.
Жена… Они два месяца провели в Германии… Появившиеся деньги… И отсутствие
детей. А вдруг…
— Если ты сейчас не ответишь на мои вопросы, то сначала я
пристрелю тебя, а затем поднимусь и убью твою жену, — жестко сказал Дронго, сам
удивляясь тому, насколько грязно он играет.
И в этот момент Сарыбин не выдержал.
— Нет, — хрипло сказал он, — ради бога только не это. Не
нужно трогать мою жену. Она ни при чем. Она ничего про это не знает.
— Говори, — потребовал Дронго.
— Они мне угрожали, требовали, чтобы я закрыл дело. Предлагали
огромные деньги. Там было сразу ясно, что Короткова убили. Видны были следы
борьбы, его сначала оглушили, а затем бросили вниз. Но я был вынужден написать,
что он попал в котлован случайно.
— Сколько тебе заплатили?
— Пятьдесят тысяч долларов. Они обещали дать еще, но больше
ничего не дали. Я должен был закрыть дело Короткова.
— Кто был экспертом по делу Короткова?
— Профессор Бескудников.
— Он тоже дал заключение, что Коротков погиб сам?
— Нет. Он подписал заключение другого эксперта, даже не посмотрев
на труп.
Он считал, что можно подписать и так.
— Почему?
— Не знаю. Но он не смотрел, это абсолютно точно.
— А кто на самом деле был экспертом в деле Короткова?
— Полеванов. Никита Полеванов. Он работает в институте
Бескудникова. Он подготовил заключение, которое потом подписал профессор.
Сарыбин чуть повернул голову.
— Может, я закурю?
— Потерпи. Курить вредно, — негромко сказал Дронго, — у тебя
жена в положении.
Сарыбин повернулся, уже не обращая внимания на пистолет.
— Откуда ты знаешь? Вы ее?..
— Нет-нет. Она сидит дома и ждет тебя. Не волнуйся. Я просто
спросил, учитывая, что вы были два месяца в Германии. Ну зачем еще на два
месяца можно выезжать в Германию? Вы ведь туда поехали на лечение?
Сарыбин опустил голову. Глухо сказал:
— У нас шесть лет не было детей. Шесть лет! А теперь врачи
сказали, что все будет в порядке.
— Поздравляю. Ты не ответил на мои два вопроса. Вернее, не
ответил на второй. Кто они такие?
— Я не знаю, — выдохнул Сарыбин, — я действительно не знаю.
Просто мне оставили телефон, предупредили, что делом Короткова могут
интересоваться разные люди, в том числе и иностранцы. Особенно просили обратить
внимание на любых американцев, которые могут здесь появиться.
— Американцев? — не поверил услышанному Дронго.
— Да. Поэтому я сразу позвонил по телефону, который мне
дали, предупредил их, что вы уже приехали. Вот и все. Кто они и почему так
интересовались делом Короткова, я не знаю.
Дронго опустил пистолет.
— Можешь повернуться, — сказал он, — надеюсь, ты не станешь
делать глупостей и не оставишь свою жену вдовой еще до того, как она родит.
Сарыбин повернулся, посмотрел на Дронго:
— Вы действительно американец? Внешне вы похожи на итальянца
или испанца.
