— А кто будет за вас доедать? — спросила молодая женщина,
выходя за ними в коридор.
Увидев Дронго, она смутилась.
— Простите. Идемте обедать! — прикрикнула она на детей. —
Папа, ты не волнуйся, я их сама покормлю.
Забрав детей, дочь Чихарева ушла в гостиную, а Дронго вдруг
понял, что не хочет или не может вынимать пистолет второй раз.
— Спасибо, что убрали оружие, — проворчал полковник, — вы
могли испугать детей. Очевидно, вы киллер. Только не делайте этого при внуках.
И вообще, не нужно здесь стрелять. Я выйду с вами на лестничную площадку и
спущусь вниз.
Можете застрелить меня там. Только не трогайте детей, за них
вам все равно не заплатят.
— Вы не поняли, — покачал головой Дронго, — я не убийца. И
тем более не киллер, нанятый для того, чтобы вас ликвидировать. Хотя, честно
говоря, сделал бы это с большим удовольствием и бесплатно. Но при детях я
действительно не могу с вами разговаривать. Давайте выйдем из квартиры. Только
не возвращайтесь обратно в комнаты, иначе я вам не поверю.
— Да, конечно, — полковник не очень доверял словам внезапно
появившегося незнакомца, но при одной мысли, что можно выйти из квартиры,
обезопасив дочь и внуков от потенциального убийцы, он готов был согласиться на
что угодно.
Поэтому, крикнув дочери, что спускается вниз и скоро
вернется, полковник торопливо добавил:
— Не открывай никому дверь, кроме меня, — и вышел первым.
За ним вышел и Дронго. Они спустились вниз на этаж.
— Кто вы такой? — спросил Чихарев. — Что вам нужно?
— Я хочу знать, почему вы приказали убить американскую
журналистку Элизабет Роудс, — сказал Дронго, — только не делайте вид, что вы
никогда не слышали такой фамилии.
— Теперь понял, — усмехнулся полковник, — вы тот самый якобы
американский журналист, который повсюду ищет убийц этой дамочки. Я давно
подозревал, что вы профессионал. Поздравляю. Вы здорово поработали.
— Почему вы приказали ее устранить? — терпеливо повторил
Дронго.
— Она слишком много знала, — пожал плечами полковник, —
начала лезть куда не надо. Задавать лишние вопросы. Из-за нее сорвались
поставки очень важного груза. Но я не приказывал ее убрать. Я для этого слишком
мелкая сошка. Просто передал поручение эксперту дать нужное заключение. Ведь
вас сюда Полеванов направил, я прав?
Дронго, игнорируя его вопрос, задал следующий:
— Почему вы приказали похитить другую журналистку, Сигрид
Андерссон?
— Тоже не ко мне. Я только передал приказ. Кстати, на складе
вас ждали трое. И еще двое были в машине, которая за вами поехала. Неужели вы
справились со всеми? Не могу в это поверить. Там были профессионалы. Или вы
действовали не один?
Дронго снова проигнорировал его вопрос, задав свой:
— Кто приказал убрать Элизабет Роудс?
— Этого я вам не скажу, — засмеялся полковник. Он держался
нагло и уверенно и этим вызывал к себе невольное уважение. — Я не такой дурак,
чтобы говорить о столь опасных вещах. Вы можете меня убить, но, если я начну
называть имена, они вырежут всю мою семью. Да и вам в одиночку не справиться с
ними, это я точно знаю. И потом, какое значение имеет, кто именно приказал это
сделать? Я могу вас обрадовать: те, кто это сделал, уже в тюрьме. Один
тяжелораненый лежит в больнице, а другой сидит в Лефортово.
— Их имена?
— Это я вам могу сказать. Крутиков и Проколов. Оба
рецидивисты. Они действовали по поручению Марата. Но, насколько я знаю, и его
сегодня утром пристрелили наши доблестные сотрудники ФСБ. Я видел утреннюю
сводку.
— Но почему убрали именно Элизабет Роудс?
— Я не знаю, — пожал плечами Чихарев, — наверное, она
слишком много знала.
Или могла узнать. Решения принимаются совсем в другом месте,
на другом уровне.
И не мне об этом судить.
— Это по вашему приказу убрали Короткова?
— А это еще кто такой? — равнодушно осведомился полковник.
— Тот самый патологоанатом, коллега Полеванова, который дал
ложное заключение о причинах смерти Элизабет Роудс.
— Ах, тот самый, — равнодушно произнес Чихарев, — ну, он был
настоящий мерзавец. За сотню долларов отца бы родного продал. Ему просто
помогли свалиться в котлован, чтобы не слишком много болтал. К тому же он
сильно пил, как и все патологоанатомы, очевидно, в их профессии по-другому
просто нельзя.
Но он был еще и болтлив, а это уже внушало некоторые
опасения.
Мимо прошел мальчик с собакой, поздоровавшись с полковником.
Тот приветливо кивнул. Дождавшись, пока мальчик поднимется к своей квартире и
зайдет в нее, Дронго начал говорить:
— А теперь послушайте меня, полковник. Элизабет Роудс готовила
статьи о поставках наркотиков, которые проходят через нашу страну из Азии в
Европу.
Причем совершенно очевидно, что эти поставки связаны с
прохождением через международный аэропорт.
Чихарев сохранил самообладание и не вздрогнул, но он явно
перестарался, перестав даже дышать, чтобы не выдать своего волнения. Дронго это
заметил.
— Люди, которые ждали меня на складе, по дороге в аэропорт,
были сотрудниками ФСБ и линейного отдела милиции на транспорте. А сама Элизабет
Роудс была убита на дороге, ведущей к аэропорту. Таких совпадений не бывает.
Еще совпало, что вы сами, полковник Чихарев, курируете
именно международный аэропорт, занимаясь проблемами наркотиков. И еще братья
Лобановы, у которых вы прятали похищенную Сигрид Андерссон. Один из них работает
в таможне аэропорта, другой в милиции. Вернее, один из братьев уже не работает
нигде. Он на том свете.
— Это вы его убили? — уточнил Чихарев.
— Да. За то, что он изнасиловал похищенную женщину.
— Вот животное, — покачал головой полковник, — с ними просто
нельзя иметь дело.
— Не уводите разговор в сторону, — посоветовал Дронго. —
Таким образом, мне удалось установить, что все люди, участвующие в этой
операции, так или иначе были связаны с аэропортом. И теперь мне остается только
узнать имя человека, который направляет в аэропорту все ваши действия. Вы
создали преступную группу, состоящую из работников аэропорта, сотрудников ФСБ,
милиции и таможни. Меня интересует только имя человека, который отдает вам
приказы.
Скажите его имя, и я уйду.
Полковник слушал молча. Но по мере того как все убедительнее
говорил Дронго, он все сильнее бледнел. Когда Дронго наконец задал свой вопрос
об имени, он снова отрицательно покачал головой.
