– Мы довольно хорошо изучили ее, – сказал он. – Видите ли, она недавно овдовела. Наверняка она все еще не очень дорожит собственной жизнью.
Группа офицеров в одном конце стола начала перешептываться между собой. Спейдел постучал пальцами по подлокотнику.
Вскоре дверь отворилась. Вошла Франсин. Снаружи протянулась рука и закрыла за ней дверь.
– А вот и вы, доктор Миллар, – сказал, вставая, Лэнгсмит. Вокруг стола раздался шорох – остальные тоже поднялись. Лэнгсмит указал на пустой стул по другую сторону стола наискосок от себя. – Садитесь, прошу вас.
Франсин подошла поближе к свету. Ей было не по себе, она знала, что со стороны это заметно, и потому испытывала чувство горечи, к которой примешивались злость и обида. Поездка на лифте сверху вниз оказалась опытом, который она ни за что не пожелала бы повторить. Она показалась ей гораздо длиннее, чем была на самом деле, – будто спуск в Ад Данте.
Она кивнула Лэнгсмиту, искоса оглядела остальных и села на указанный стул. Сняв нагрузку с дрожащих колен, она почувствовала облегчение и на мгновение расслабилась, но тут же снова напряглась, когда остальные сели на место. Она положила руки на стол, но сразу же убрала их и сцепила пальцы на коленях.
– Почему меня доставили сюда, словно арестанта? – спросила она.
Лэнгсмита этот вопрос, казалось, искренне удивил.
– Но ведь я вчера говорил вам, что пришлю за вами кого-нибудь.
Спейдел усмехнулся.
– Некоторые из наших парней в службе безопасности иногда держатся несколько угрюмо, – сказал он. – Надеюсь, они вас не напугали.
Франсин глубоко вдохнула и снова начала расслабляться.
– Речь о моей вчерашней просьбе? – спросила она. – В смысле, о помощи в нашем новом исследовании?
– В некотором роде, – сказал Лэнгсмит. – Но сначала я бы хотел, чтобы вы ответили на один вопрос. – Он поджал губы. – Э… Я еще никогда не просил никого из своих людей ткнуть пальцем в небо, но с вами я нарушу это правило. Как вы считаете, зачем инопланетяне здесь?
– Считаю?
– Ну, скажем, каково ваше логически обоснованное предположение? – спросил он.
Она посмотрела на свои руки.
– Мы все, конечно же, выдвигали свои предположения. Возможно, эти инопланетяне ученые, которые по каким-то известным только им причинам изучают нас.
– Проклятие! – рявкнуло гражданское лицо рядом с ней. – Прошу прощения, мэм, но именно этой чушью мы и пытаемся успокоить народ.
– И у нас пока плохо получается! – сказал Лэнгсмит. – Группировка, которая вчера ночью атаковала нас, называет себя «Сыновья истины»! У них были термитные бомбы, и они собирались атаковать корабль.
– Как глупо, – прошептала она. – Как жалко.
– Продолжайте гадать, доктор Миллар, – сказал Спейдел.
Она глянула на генерала и снова опустила глаза на свои руки.
– Существует и военная идея: Земля нужна им в качестве стратегической базы в какой-то космической войне.
– Возможно, – согласился Спейдел.
– А может, они ищут новое место жительства для своего вида, – сказала она.
– И что в таком случае произойдет с коренным населением? – спросил Лэнгсмит.
– Боюсь, что его либо истребят, либо обратят в рабство. Но, возможно, инопланетяне – своего рода предприниматели, заинтересованные в нашем искусстве, наших животных для своих зоопарков, нашей археологии, наших пряностях, наших… – Она замолчала, пожала плечами. – Откуда нам знать, чем они занимаются на стороне… втайне?
– Вот именно! – воскликнул Спейдел и бросил косой взгляд на Лэнгсмита. – Она говорит разумные вещи, Смити.
– Но ни во что из перечисленного я не верю, – сказала Франсин.
– Во что же вы верите? – спросил Спейдел.
– Я верю, что они – именно те, кем себя позиционируют: представители мощной галактической цивилизации, которая намного превосходит нашу.
– Мощной – это точно! – заговорил офицер военно-морских сил на другом конце стола. – Как они снесли Эниветок и сбросили с небес наши спутники!
– Вы считаете, что они, возможно, скрывают свои истинные мотивы? – спросил Лэнгсмит.
– Разумеется, вероятность этого весьма велика.
– Вам когда-нибудь доводилось наблюдать мошенника в действии? – спросил Лэнгсмит.
– Не думаю. Но вы же не хотите сказать, что эти… – Она покачала головой. – Невозможно.
– Мишень не успевает опомниться, и вот уже слишком поздно что-либо изменить, – сказал Лэнгсмит.
Это ее озадачило.
– Мишень?
– Тот, кого мошенник выбирает жертвой. – Лэнгсмит снова зажег трубку и потряс спичку, чтобы погасить ее. – Доктор Миллар, у нас для вас есть очень болезненные новости.
Она выпрямилась. В комнате наступила тишина, от которой у нее по телу внезапно пробежал холодок.
– Смерть вашего мужа – не несчастный случай, – сказал Лэнгсмит.
Она резко вздохнула и смертельно побледнела.
– На протяжении шести месяцев до появления космического корабля произошло двадцать восемь загадочных случаев с летальным исходом, – сказал Лэнгсмит. – На самом деле даже больше, поскольку погибли также невинные свидетели. У всех этих несчастных случаев есть любопытная общая черта: в каждом из них погиб ведущий эксперт в области изучения языка, криптоанализа, семантики…
– Люди, которые могли решить задачу, погибли еще до того, как задача была сформулирована, – подытожил Спейдел. – Это не кажется вам любопытным совпадением?
Франсин утратила дар речи.
– В одном случае был один выживший, – сказал Лэнгсмит. – На борту британского реактивного самолета, разбившегося у побережья Цейлона, погиб доктор Рампхит Ю. Единственный выживший – второй пилот – говорил, что в небе появился слепящий луч света и отрезал левое крыло. А потом он разрубил салон пополам!
Франсин поднесла руку к горлу. Ее вдруг увлекли вкрадчивые движения рук Лэнгсмита.
– Двадцать восемь авиакатастроф? – прошептала она.
– Нет. Было две автокатастрофы. – Лэнгсмит выпустил изо рта клубок дыма.
У нее заболело горло. Она с трудом сглотнула слюну и сказала:
– Но как вы можете быть в этом уверены?
– Улики косвенные, это правда, – сказал Спейдел. Он говорил сдержанно и осторожно. – Но это еще не все. За последние четыре месяца вся астрономическая активность в нашей стране была сосредоточена на ближнем космосе, включая Луну. Наше внимание привлекли свидетельства активности около лунного кратера Теофил. Нам удалось выявить более пятисот ракет-носителей!
– Что вы на это скажете? – спросил Лэнгсмит, кивая за созданной им дымовой завесой.
