– Мы ничего не можем сделать. По крайней мере, сейчас. Просто постарайтесь сохранить ей жизнь как можно дольше.
17
Эмма
Придя в себя, я чувствую, насколько ослаблена и разбита. В голове такой туман, как будто меня похитили, избили и бросили на обочине.
Превозмогая боль, я скольжу взглядом по терминалу, на котором уже выросла целая гора сообщений. Я пытаюсь их прочитать, но ничего не выходит – меня неумолимо клонит в сон.
Встряхнув головой и подвигав руками, я пытаюсь проснуться, ведь сон сейчас означает смерть.
Руки трясутся, но я все равно дотягиваюсь до стилуса, чтобы написать ответ.
Надо перечитать ранние сообщения, пока я жду ответа. Так, они спрашивают о моем состоянии, потом сообщают о том, что капсула повреждена облаком осколков (теперь понятно, почему меня болтало, как пинбольный шарик). Потом они говорят, что берут управление на себя и что я должна держаться (поздновато).
ХОРОШО! МЫ ТУТ УЖЕ НАЧАЛИ ВОЛНОВАТЬСЯ!
ИЗВИНИТЕ, НО ТУТ ТОЖЕ СТРАШНОВАТО:)
ДАЖЕ НЕ МОГУ СЕБЕ ПРЕДСТАВИТЬ.
КАКОВ ПЛАН?
МЫ РАБОТАЕМ НАД НИМ.
КАКОВО СОСТОЯНИЕ КАПСУЛЫ?
Следует долгая пауза, перед тем как приходит ответ.
ПОВРЕЖДЕНА, НО МЫ РЕШАЕМ ПРОБЛЕМУ. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ.
Меня ничто не волнует так, как человек, говорящий мне, чтобы я не волновалась. Хотя, на самом деле, еще больше меня волнует, когда я слышу, что капсула, в которой я нахожусь, висит в космосе в двухстах милях над поверхностью Земли и центр управления полетом – внимание! – решает проблему. При всем своем крайне небольшом опыте романтических отношений я понимаю, что решать проблемы – это то, что может эти самые отношения спасти. Однако когда тебе предстоит вход в атмосферу на скорости в семнадцать тысяч миль в час, решать проблему – не самое лучшее занятие. Это может вас убить.
Проблема в очень высокой температуре. У «Союза» снизу имеется тепловой экран. Он отделяется, сгорая и защищая капсулу при входе в атмосферу. Жар в этот момент запредельный, несколько тысяч градусов Цельсия, и этого достаточно, чтобы расплавить керамические слои обшивки. Не знаю, как это все сконструировано – думаю, довольно просто – но я уверена, что если в стенке капсулы есть дыра, то сгорю заживо.
Впрочем, это не единственный способ умереть в космосе. У меня может закончиться кислород, еда, вода и топливо. Даже если я сама еще смогу продержаться какое-то время, топливо необходимо, чтобы поддерживать капсулу на орбите и не упасть на планету.
Я открываю терминал и пишу единственную фразу, о которой сейчас могу думать.
ЧТО Я МОГУ СДЕЛАТЬ?
ПРОСТО ОТДЫХАЙТЕ, ЭММА. ВЫ СВОЮ ЧАСТЬ РАБОТЫ СДЕЛАЛИ. ТЕПЕРЬ ДАЙТЕ НАМ СДЕЛАТЬ СВОЮ.
Я должна что-то сделать, а потому решаю осмотреть дыру в обшивке, закупоренную телом Сергея. Нельзя допустить даже малейшей утечки воздуха. Возможно, все не так уж и плохо, но для того, чтобы залатать пробоину, я должна выйти в космос. Хотя какая разница, если тепловой экран поврежден. Но об этом лучше не думать; не хватало мне еще сойти тут с ума.
Чтобы занять себя (а заодно и проснуться), я дважды пересчитываю запасы еды и воды, просматриваю все три аптечки. Выглянув в иллюминатор, когда капсула проплывает над Северной Америкой, я беру стилус и начинаю писать письмо сестре. Пользоваться стилусом не очень удобно, но еще более неудобно подбирать слова. Мне так много хочется ей сказать, но в то же время о многом я должна молчать.
Центру управления:
Когда позволит время, передайте это письмо моей сестре.
Спасибо.
Дорогая Мэдисон,
На МКС случилась авария. Ничьей ошибки в этом нет, причина в необычном солнечном феномене. К несчастью, я спаслась, но моя команда – нет. Я пыталась им помочь, но…
Я вытираю выступившую слезу. Но потом все же сдаюсь и отпускаю стилус, который, словно бегущая собака, сначала до предела натягивает шнур, а потом отбрасывается назад.
Плавая внутри капсулы, я плачу и плачу, заново переживая все те эмоции, которые испытала за последние двадцать четыре часа.
Все, что у меня есть, – это время. Я заброшена на небесный остров без шанса возвращения домой, и это мое письмо – что-то вроде сообщения в бутылке для моих родственников и друзей. Нужно все сделать правильно, поэтому я стираю последнюю строчку и продолжаю:
Моя команда не спаслась. Они были хорошими людьми, лучшими (в отличие от меня).
Не грусти обо мне. Я представляла себе риск, когда отправлялась сюда. Космос был моей мечтой, и, несмотря на то что всегда знала, КАК это может закончиться, я рада, что столько времени провела внутри своей мечты.
Я хочу сказать кое о чем. Ожерелье от «Тиффани», которое мне подарила мама, отдай, пожалуйста, Аделин. Я не думаю, что мне еще придется использовать оставленные на Земле вещи. Во время грядущей Долгой Зимы они ничего не будут значить, так что не трать на них свое время. Вы с Дэвидом и детьми должны поехать в одну из обитаемых зон или спрятаться под землю, если вдруг строят такие колонии. Я понимаю, как это звучит, но ты должна довериться мне. Продай все, что можешь, и уезжай. Не оглядывайся, пожалуйста. Если я сейчас ошиблась, то ты просто начнешь все с начала, а если нет – вы не сможете иначе спастись.
Очень тебя люблю.
Эмма.
Стоит мне отправить письмо, как тут же приходит ответ.
МЫ ДОСТАВИМ ЕГО, КОМАНДИР.
У МЕНЯ ЕСТЬ ЕЩЕ ПРОСЬБА.
ГОВОРИТЕ.
МОЯ СЕСТРА – ЭТО ЕДИНСТВЕННАЯ СЕМЬЯ, КОТОРАЯ У МЕНЯ ЕСТЬ. ПРАВИТЕЛЬСТВО ДУМАЕТ О СОЗДАНИИ УБЕЖИЩА ОТ ДОЛГОЙ ЗИМЫ? ЕСЛИ ДА, ТО Я ПРОШУ ЗАРЕЗЕРВИРОВАТЬ ДЛЯ НИХ МЕСТО. ПОЛАГАЮ, ЧТО ДЛЯ МЕНЯ-ТО ЭТО МЕСТО БЫЛО, ТАК ЧТО ПЕРЕДАЙТЕ ЕГО ЕЙ.
ВЫ ГОВОРИТЕ ТАК, КАК БУДТО НЕ ВЕРНЕТЕСЬ ДОМОЙ. МЫ ВЕРНЕМ ВАС, ТОЛЬКО ДАЙТЕ НАМ ВРЕМЯ.
ДАЖЕ ЕСЛИ Я СНОВА ОКАЖУСЬ НА ТВЕРДОЙ ЗЕМЛЕ, ПУСТЬ МЕСТО ВСЕ РАВНО БУДЕТ ИХ. ПОЖАЛУЙСТА.
ВАС ПОНЯЛ. Я СООБЩУ НАВЕРХ, КАК ТОЛЬКО СМОГУ.
Отодвинувшись от экрана, я понимаю, что ради этого стоило спастись. Внезапно я чувствую, что мне стало лучше, даже несмотря на то, что я понимаю, что никогда не выйду из этой капсулы.
18
Джеймс
Фаулер поднял глаза на команду, как будто удивившись, что мы еще тут.
