Подойдя к дому Фаулера, я стряхиваю снег с пальто и стучу в дверь. Он открывает мне неожиданно быстро.
– Эмма! – Он выглядит таким же измотанным, как и Джеймс, и явно удивлен. – Входи, входи.
Следом за мной входит Оскар, забирает у меня шапку и шарф и вешает их в шкаф. Фаулер ведет меня вглубь дома, который лишь немного больше нашего. Из-за обеденного стола поднимается женщина, примерно его возраста. Рядом с ней два мальчика, по виду учащиеся колледжа.
– Лоренс, ты не говорил, что у нас будут гости.
Фаулер уже открывает рот для ответа, но я опережаю его:
– Нет, мэм. Это что-то вроде незапланированного визита.
– Приятный сюрприз, – говорит Фаулер. – Эмма, это моя жена Марианна.
– Рада познакомиться.
– А вы уже ели?
– Да. Вообще, я зашла буквально на секунду, чтобы спросить Лоренса кое о чем.
Он с любопытством смотрит на меня, жестом руки приглашая меня в свой кабинет. Комната завалена документами так же, как и офис Джеймса, но в ней все же больше порядка. Оскар идет следом, а я не могу придумать причину, чтобы оставить его снаружи. Придется все-таки посвятить его в секрет, который я собираюсь обсудить с Фаулером.
– О чем вы хотели поговорить, Эмма? – спрашивает Лоренс, садясь на стул рядом со мной.
– О Джеймсе, его семье. Они ведь живут здесь, в бараках.
– Я знаю.
– Правда?
– Их безопасность была единственным требованием Джеймса, когда мы нанимали его для первой экспедиции. Как и в случае с вами, он просил только о том, чтобы его брата перевезли в то место, где он сможет спокойно жить с семьей в условиях Долгой Зимы.
– А что вы знаете об их отношениях? В смысле Джеймса с братом.
– Немного. Джеймс навещал его перед отправкой на «Пакс», но брата не было дома, а у меня сложилось впечатление, что его жена не очень-то была рада видеть Джеймса. Она даже не впустила его в дом.
– Почему?
– Я не знаю.
– Можно попросить вас об одолжении?
– Конечно. Все, что хотите. Если смогу – помогу.
– Я знаю, что Джеймс хочет с ним общаться, и я собираюсь помочь ему в этом. Я заметила, что жильцы соседнего дома съехали сегодня.
Фаулер внимательно смотрит на меня.
– Да, жившего там генерала перевели в другое место после нашей презентации. На всякий случай… скажем так. Как бы там ни было, скоро дом можно будет заселять.
– Можете ли вы поспособствовать тому, чтобы брат Джеймса с семьей переехал туда?
– Я думаю, да, – отвечает он, подумав.
– Как много времени это потребует?
– Ответ? Не долго. Утром уже буду знать.
* * *
Я уже наполовину выполнила утренние упражнения, когда приехал посыльный от Фаулера. Записка как раз вовремя, и, прочитав ее, я чувствую облегчение.
Возможность переезда подтверждена.
* * *
По пути домой от дома Фаулера я заставила Оскара поклясться, что он никому не расскажет о том, что слышал. Он согласился без вопросов. В каком-то смысле я чувствую, что предаю Джеймса, не говоря ему о своих действиях, но я также верю, что должна это сделать для его же блага. Мое восстановление здесь, в лагере № 7, было физическим, а его тяжелая травма – это отношения с братом. Джеймс спас мне жизнь и вернул здоровье, настолько, насколько это вообще было возможно. Так что я должна это сделать для него и сохранить все в секрете.
Это последний кусочек, недостающий для решения большой головоломки.
Когда, лежа в госпитале, я впервые зарегистрировалась в АтлантикНете, то думала, что это своеобразное начало сбора информации, количество которой правительство будет увеличивать по мере того, как у них будет время. Я была не права. И по сей день он остается довольно бесполезным, помогая разве что в повседневной жизни в лагере. В нем хранятся расписания работ, должностные обязанности и новости, которые правительство считает важными. И, конечно же, там много всяческих уведомлений. К счастью, там есть отдельный каталог жителей, позволяющий переселенным семьям находить друг друга.
В лагере есть всего четыре человека с фамилией Синклер, и только один из них живет в бараке, который мне показал Джеймс: Алекс Синклер, Жена – Эбигейл, Сын – Джек, Дочь – Сара. Они живут в комнате 54.
Наскоро умывшись и одевшись, я выхожу в общую комнату, где Оскар что-то делает на своем планшете, сидя на диване.
– Оскар, мне нужно еще кое-куда сходить.
– Конечно.
– И я хочу, чтобы ты сохранил это в тайне, как и встречу с Фаулером.
– Хорошо.
* * *
Я никогда не была внутри бараков, и то, что я там вижу, отличается от того, что я ожидала.
Чувство, что ты находишься в доме для престарелых. Я стою в длинном коридоре, в котором возле своих квартир сидят люди, большей частью либо слишком старые, либо слишком молодые, чтобы работать. Дети играют, болтают или смотрят новые ролики, которые в большом количестве доступны в АтлантикНете.
Кое-где слышны разговоры об организации школ, но я полагаю, что в списке приоритетов эта тема находится не слишком высоко. Все расписание дня подчинено выживанию. Каждый, у кого хватает сил, работает на поддержание жизнедеятельности лагеря и новой экспедиции НАСА. Я бы тоже занималась этим, если бы позволяло физическое состояние.
Дверь в комнату 54 заперта. Она белая и сделана из какого-то толстого материала, отзывающегося на стук подобно стеклопластику.
В открывшемся со скрипом проеме показывается женщина со светлыми волосами и темными кругами под глазами, как если бы она не спала нормально уже долгое время.
– Что вам нужно? – с подозрением спрашивает она.
– Здравствуйте. Меня зовут Эмма Мэтьюс.
– Я Эбби Синклер, в чем дело?
– Я друг брата вашего мужа.
Ее лицо мрачнеет еще больше.
– Джеймса?
– Да.
– Что вам нужно?
Ого, этого я не ожидала.
– Я бы хотела поговорить.
– О Джеймсе?
Эти сказанные ею слова подобны ловушке для медведя. Она смотрит на меня, ожидая, что я сделаю шаг вперед, но я предпочитаю пойти вокруг.
– Я бы хотела поговорить о вашем переезде отсюда в отдельный дом.
Она искоса изучает мое лицо и, наконец, широко открывает дверь, приглашая меня войти.
Теперь мне понятно, почему они называют это комнатой, а не квартирой. Вся семья Синклера живет на площади шесть на девять метров: две кровати у стены, маленький стол, отделенный ванный узел и то, что можно назвать залом. Их сыну – Джеку – по-видимому, около шести-семи лет, и он только что пошел в начальную школу. Дочка совсем малышка, лет двух, а может, и меньше. Они оба сидят за столом, тыкая в планшеты; старший в чем-то помогает младшей. Это тем прекраснее, чем ужаснее мысль о том, как эта и подобные ей семьи проводят настоящие дни.
