— Если ей предложить поехать к сестре, это ее не обидит. Только, конечно, надо правильно сформулировать предложение, — продолжала Эвелинда. — А пока ее не будет, ты и Алекс разберетесь с происходящим и вычислите ее подельника — я имею в виду, того, кто, собственно, является непосредственным исполнителем ее планов. — Она пожала плечами. — Если выяснится, что она ни в чем не виновата, ее всегда можно вернуть.
— Да, — согласилась Мерри, снова озадачившись тем, почему Эдда никогда не упоминала о сестре. Женщина все время подчеркивала, что она одна на белом свете и, кроме Алекса и Мерри, у нее никого нет. «Очень странно», — в очередной раз подумала Мерри, оглянулась и увидела Годфри с выражением тревоги на лице.
— Что случилось, Годфри? — нахмурилась она.
— Милорд Алекс встал, — заговорил он с отчаянием в голосе. — Я сказал ему, что вы будете недовольны, но он настоял, чтобы я помог ему одеться. Я подчинился, но сразу прибежал сказать об этом вам…
Договорить он не успел, потому что со стороны лестницы донесся громкий шум и треск.
Мерри вскочила, резко повернулась и увидела, как ее несчастный муж катится вниз по лестнице. Она тут же поспешила на помощь.
Алекс скатился вниз с громкими проклятиями и застонал. Он чувствовал острую боль не только в области головы, но и в других частях тела. Он благодарил свою счастливую звезду за то, что у него хватило сообразительности ухватиться за перила. Тем самым он подстраховал себя на тот случай, если подкосятся ноги. Вероятно, если бы он не держался за перила, то просто сломал бы себе шею. Он поскользнулся на чем-то лежащем на ступеньке, и если бы не схватился за перила, то полетел бы головой вниз. А так он съехал по лестнице на заду, заработав еще несколько ушибов и ссадин, но сохранил невредимой шею.
— Алекс! — в один голос закричали Мерри и Эвелинда.
Он снова выругался, только на этот раз тихо, услышав тревогу в голосах жены и сестры, которые бежали к нему через большой зал. Годфри и служанки не отставали. Конечно, все они стали свидетелями его неловкости. Никаких сомнений, своим падением он лишний раз убедил их в своей беспомощности, а этого он уж точно никак не хотел. Утром Алекс решил встать и одеться, чтобы выглядеть вполне здоровым и способным выполнять свои обязанности лорда д'Омсбери. Он не хотел и следующую ночь спать в одиночестве и понимал, что должен проявить силу и уверенность в себе, чтобы его не посмели ослушаться. Но начало оказалось не очень удачным.
— Муж мой!
— Со мной все в порядке, — сообщил Алекс, заставив себя сесть. Как раз в это время Мерри и Эвелинда присели на колени рядом с ним. — Правда, все хорошо. Я просто поскользнулся. Что-то лежало на ступеньке. Такое с каждым может случиться.
— Твои ноги еще слишком слабы и не держат тебя, — спокойно предположила Эвелинда. — Мы вернем тебя в постель еще на денек-другой и…
— Нет, — резко перебил он, после чего виновато улыбнулся, чтобы немного сгладить грубый тон. С трудом поднявшись на ноги, он спокойно добавил: — Нет, я должен быть на ногах и заниматься делами. Я не инвалид, Эви.
Она улыбнулась, услышав забытое имя — в замке мужа ее так не называли, и попыталась подставить плечо под правую руку брата. Мерри делала то же самое, только с левой стороны. Алекс мысленно взмолился, чтобы его оставили в покое, и сделал шаг назад.
— С моими ногами все в порядке, — заверил он женщин, — я просто неловок. — Хотя это было не совсем так. После падения его ноги довольно сильно дрожали, но он скорее умер бы, чем признался в этом. Он не желал, чтобы его снова препроводили в постель. — Позвольте мне проводить вас к столу, дамы.
Он согнул обе руки, отставив локти в стороны, чтобы жена и сестра могли взять его под руки. После короткого колебания они это сделали, и Алекс торжественно проводил их к столу, где они обе сидели до того, как он с таким шумом появился.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Мерри, когда они остановились у стола и начали рассаживаться.
— Нормально, — ответил Алекс, усаживаясь на краю скамьи между своей женой и Эвелиндой, сидевшей на стуле. — У меня немного болит голова, а так все хорошо.
— Я дам тебе тонизирующий отвар, — сказала Мерри и собралась встать, но Алекс удержал ее за руку.
— Я не хочу никаких отваров, — твердо заявил он, заметив, что его слова ее задели.
Но он даже не подозревал насколько, пока не услышал, каким тоном она сообщила:
— Тогда, может быть, Эвелинда или тетя Бидди будут настолько добры, что приготовят тебе отвар?
Только тогда Алекс понял, что она восприняла его отказ как недоверие. У него не было никакого желания объясняться с женой в присутствии стольких свидетелей, поэтому пояснил:
— Я вообще не хочу никаких отваров. Головная боль со временем пройдет, а я хочу сохранить ясный ум для путешествия.
— Путешествия? — хором спросили Мерри и Эвелинда.
Алекс поймал на себе недоуменные взгляды обеих женщин, устремленные на него с разных сторон, но не стал объясняться с ними. Вместо этого он улыбнулся служанке, которая принесла ему завтрак — хлеб, сыр и медовуху, — и сказал:
— Да, сейчас Герхард собирает людей, чтобы мы могли отправиться обратно в д'Омсбери.
Он искоса взглянул на Мерри, желая понять, как она отнеслась к такой новости. Она сначала явно удивилась, но потом, сдвинув брови, сосредоточилась. Наверное, старалась понять, что бы это значило. Зато Эвелинда громко запротестовала:
— Но вы же только что приехали!
— Да, — согласился Алекс, взглянув на сестру извиняющимся взглядом. — И мне бы очень хотелось побыть с тобой как можно дольше. Но я убедился в том, что с тобой все в порядке, ты довольна и счастлива, так что я могу быть за тебя спокоен. Но тут выяснилось, что у меня самого есть серьезные проблемы, которые мне следует решить как можно скорее, пока тот, кто стоит за всем этим, не закончил свое черное дело. А поскольку все началось еще в д'Омсбери, мне, чтобы докопаться до истины, необходимо вернуться туда.
Судя по расстроенной физиономии Эвелинды, она хотела ему возразить, но воздержалась, за что Алекс был ей благодарен. Он знал, что сестра разочарована, но опасался, что, задержавшись здесь еще на какое-то время, лишь отложит решение проблемы на потом. А пока проблема не будет решена, Герхард будет обвинять Мерри и ее служанку, а Мерри — Герхарда и его людей. Алекс знал, что не сможет сосредоточиться на отношениях с женой, пока не разберется в том, что происходит вокруг.
Он искоса взглянул на Мерри, которая глубоко задумалась и выглядела очень несчастной. Прежде чем он успел спросить, о чем она думает, вмешалась Эвелинда:
— Когда вы собираетесь ехать?
Алекс глубоко вздохнул, понимая, что ответ на этот вопрос огорчит сестру еще больше, и пробормотал:
— Как только придет Герхард и сообщит, что люди готовы.
